Алексей Мезозой - Страшнее Зомби
Автомобиль пробегал по практически пустому шоссе километр за километром, не встречались не зомби, ни попутные, ни встречные машины. Даже брошенных машин уже не было видно. Косолапов начинал думать, что в эти края эпидемия может и не добраться.
23 мая 1993 года, Воскресенье. 08:30. День четвертый.
В пяти километрах от пос. Гладчиха.
Ну, что, поможем братьям славянам?
Оторвав от глаз бинокль и поднялся лежащий на теплом капоте закованным в бронежилет животом Косолапов.
Машина притормозила у обочины, на расстоянии в сто метров, если махнуть по полям, от нее возвышались одиноко бетонно-кирпичные громады завода. На стене, обращенной к дороге красной краской было выведено “Здесь живые, помогите!”
Радио у них, между прочим, едва дышит.
Заметил, сидящий за рулем и нервно скребущий двухдневную щетину лейтенант Андреев. Он ждал указаний командира.
Успели прохрипеть, что у них там сотня работников завода, но нет оружия. ГСМ взамен на свободу? Заманчивое предложение, а товарищ командир?
Андреев, да я как посмотрю, ты мечтаешь стать спасителем сотни розовощеких деревенских девиц, которые отблагодарят тебя единственным имеющимся в их распоряжении способом?
О, да, Алексей! Это было бы неплохо.
Тогда тебе нужно было женские бани разминировать, ловелас ты наш опухший!
Пошутил Алексей Косолапов.
А я бы не отказался от женской компании.
Заметил старший лейтенант Малышкин, который как раз вылез из салона размять ноги.
Значит, так, товарищи офицеры, слушай мою команду. Сейчас мы спустимся с горы и возьмем все стадо, тьфу, конечно, спасем гражданских, терпящих бедствие. На всякий случай, Малышкин, попробуй проверить связь, может колонна уже в зоне досягаемости.
Косолапов убрал бинокль в чехол и запрыгнул на переднее сиденье.
Машина проехала десять метров и свернула на хорошо наезженную и так же хорошо разбитую грунтовую дорогу, которая вела к зданию цехов. Из окна кабины было прекрасно видно высокую трубу котельной, составленную вдоль подъездной дороги сельскохозяйственную технику и зачатки ограждения, которое было настолько же грандиозно, если бы аборигены успели его закончить, сколь и утопичным как долина пирамид. Сложенные одна на другую бетонные плиты образовывали боковые стены дворика, перед ними был вырыт ров и установлены в спешке столбы с натянутой между ними колючей проволокой. Некоторые столбы были наклонены вовнутрь двора, на колючке висели бурые лохмотья. Подъездная дорожка, проходя мимо расставленных очень близко друг к другу комбайнов и грузовиков, упиралась в ворота, которые были построены достаточно давно, но усовершенствованы после печальных событий. Усовершенствование заключалось в установке опускающегося моста через ров и укреплении деревянных створок ворот стальными листами.
При приближении УАЗа к воротам, мост опустился и кряжистая фигура в длиннополой юбке и цветастом платке, радостно замахала им из створок.
Нет, Максим, ты посмотри, какая обезьяна. Если здесь все женщины здесь такие как эта, то нам….
Начал, обернувшись к Малышкину Косолапов. Фигура в платке нырнула за створку.
В этот момент машина, полностью въехала на мостик, который показался сразу слишком хлипким. Доски под колесами заскрипели, начали трещать, и через секунду, практически мгновенно вся машина, сначала передними, а затем и задними колесами оказалась во рву, на глубине полутора метров. От двух мощных ударов, которые едва не переломали ему позвоночник, Косолапов потерял ориентацию. Пока на краткое время он приходил в себя, Малышкин, схватив автомат, ногами выбил дверь и бросился вон. Но сделав один шаг, тут же упал на сырую и жесткую глину, когда откуда-то сверху, с комбайнов и из ворот одновременно ударили выстрелы. Сверху один незнакомый голос кричал, чтобы не стреляли, а другой, гнусавый советовал ему заткнуться.
Все под машину
Заорал Косолапов, и повернувшись, вывалился из машины. Сверху ему на спину посыпались осколки разбитого бокового стекла. Малышкин уже был под днищем УАЗа, который задними колесами стоял на каким-то чудом не подломившихся досках, оставшихся от мостика. Доски были тонкими и гнилыми. Перебранка между налетчиками сверху возникла нешуточная. Малышкин предположил, что до попавших в ловушку может не дойти очередь и разбойнички перебьют друг друга.
Все целы? Сейчас сунуться, и прищучим их здесь, изо рва можно как из окопа в полный рост.
Спросил Косолапов, передергивая затвор. При этом он приложил кого-то из товарищей.
Наверху нашли консенсус, по крайней мере к ним обратился гнусавый голос, и вежливо попросил сдать оружие
Эй, красноперые, че фраерки загрустили, как жуки в навоз зарылись, думаете мы вас не видим, думаете мы про вас забыли? Пахан знает, что ваши задницы не вылезут из ямки, а будете вякать – положим вас тут прям как в могилке, рядком, усекли? Руки в гору и вылазьте по одному, пукалки свои нам в кинете. Вы там, че, от страха обделались? Давай, выползайте, минуту даем, пока курим.
А вы себе сигареты в одно место засуньте, вместе с вашими требованиями. Если нужно оружие, подойдете, возьмите сами.
Сверху не прицельно дуплетом шарахнул в их сторону выстрелы. В крыше УАЗа образовались две рваные дыры, словно она была сделана из жести, которую ткнули ломом.
В ответ Малышкин дал очередь по кабине трактора, в которой заметил движение. Раздались испуганные вопли, открылась дверца и скрывавшийся в кабине субъект мгновенно покинул оказавшееся рассекреченным убежище, судя по испуганным воплям и заполошному мату Пахана, коварный рукоблуд в панике бросил в кабине оружие, но оказался цел.
Еще кто хочет в нас пулю пустить, давай, не стесняйся. Один уже портки испачкал. Мы вылечим вас всех от запоров и болей в желудке.
Косолапов откровенно хамил.
Из – за ворот вылетела трехлитровая банка и, упав на капот лопнула, из нее хлынул бензин, мгновенно начав стекать по бортам под машину, впитываться в глину.
Значит, по радио они не врали, что у них бензина залейся.
Горько усмехнулся Малышкин, стирая капли горючего с лица. На секунду под машиной воцарилась тишина. Гнусавый голос из-за ворот завел свою шарманку.
Ну, что, говнюки, еще брехать будете, че не веселитесь? Давайте, пока животики от смеха не надорвем, клованы, давайте. Вот сейчас спичку кинем и все – каюк вам. А ну, давай, хорош баловать, выползай из под машины с поднятыми руками, пока до десяти считаю.
Резко сменил иронический тон на угрозы гнусавый Пахан.
Оди-и-и-н…. Бля, Два-а-а. Я долго ждать буду?
23 мая 1993 года, Воскресенье. 08:41. День четвертый.
В пяти километрах от пос. Гладчиха.
Минутку, не стреляйте, мы сдаемся…
Самым мерзким и дрожащим как будто от страха голосом заблеял Малышкин. Косолапов за пять секунд успел выщелкать из магазина все патроны и не забыл передернуть затвор, чтобы достать последний. Он едва не заржал, делая Малышкину ужасные гримасы в духе “Да в тебе погиб драматический актер”.
Руки за голову, и чтоб без шуточек,
Приунывший было гнусавый Пахан явно приободрился, чувствую себя вполне комфортно в присутствии слабой и сломанной жертвы.
Давай по одному, оружие мне кинешь.
Косолапов, присоединив магазин, и достав штык-нож, сунул вместе с разряженным автоматом Малышкину в руки, затем похлопав по спине, напомнил
На счет, и- раз, и-два!
Малышкин, кивнул, и засунув штык - нож за голенище сапога сзади робко, уронив голову и сутуля плечи вылез из укрытия, перевалился через край рва и сделал два шага в сторону вышедшего его встречать Пахана. С ним, взяв на прицел Малышкина, вышел из тени за комбайном и давешняя “деревенская дама” в цветастом платке и замасленной телогрейке. У “дамы” на подбородке красовалась трехдневная щетина, а во рту была зажата беломорина.
Пахан, все еще не веря в свою удачу, недоверчиво осматривал Малышкина, который был невысок ростом, худ, взъерошенные светлые волосы его по обыкновению стояли торчком, на лице в состроенной гримаске разочарования и горя, не было даже и тени его дежурной улыбки. Пахан, вдвое больше, возвышался над прихрамывающим Малышкиным как геркулес над медузой.
А чего тебя послали, остальные бояться что ли? Что же командир первый не идет? А ну стой, кидай волыну!
Сзади, над крышами стоящих перед рвом техники кто-то завозился, мужик в платочке небрежно опустил руку с оружием.
Малышкин, не поднимая взгляда, навесом бросил недалеко автомат Пахану и вновь уставился в землю. Пахан, матерясь, как сапожник, бросился вперед, намериваясь перехватить автомат, но не достал, и тот впечатался боковиной в кучу старого навоза, лежащего между застывшим Малышкиным и Паханом. В это время из-под машины выползла вся группа и аккуратно взяла на мушку всех бандитов, разобрав цели, пока те смотрели на бесплатное представление, под названием “Как мушкетеры в плен сдавались”. Раздался хриплый смех, перешедший в затяжной кашель, Пахан принялся выковыривать автомат из навоза, наконец это ему удалось. Жалобно вздрагивающий Малышкин, наконец отбросил личину трясущегося от страха мальчика, повернул голову в сторону обладателя платка и совершенно спокойным голосом процедил
