Гордон Диксон - Солдат, не спрашивай
— Доверьтесь мне, полковник, — мягко произнес Клетус. — Разве я не говорил вам еще неделю назад, что собираюсь выйти из этого сражения, потеряв как можно меньше людей?
— Да, сэр… — с неохотой отозвался все еще не пришедший в себя Маркус.
— Тогда сделайте так, как я сказал. Не волнуйтесь, игра еще не кончена. Прикажите своим людям ослабить огонь, но пусть будут наготове. Чуть позже у них еще будет масса возможностей пострелять.
Он прервал связь и вернул телефон Ичану.
— А теперь подумаем насчет этой атаки, — сказал он.
Через тридцать минут Клетус ехал в боевой машине, которая скользила в десяти дюймах над поверхностью воды, затопившей улицы и доходившей уже почти до колена даже здесь, в верхней части города. Он видел, как перед ними с интервалом в двадцать ярдов двигались ближайшие шесть человек из первой линии атаки. Прямо перед его глазами в центре панели управления находился маленький экран, на который подавалась информация с экрана-планшета, расположенного в городском штабе дорсайцев. Итак, ньюлэндцы перестраиваются в том месте, где сходятся береговые утесы двух рек… Они вытянулись в цепь и вскоре двинулись вперед, вдоль полосы песка длиною ярдов в шестьсот, соединяющей основание утесов с широкой возвышенностью, на которой был построен городок Двух Рек.
На планшете, однако, можно было разглядеть только видимую часть этой полосы. Все остальное скрывал сплошной поток воды, которая разлилась теперь от дальнего отвесного берега Бледной реки до утесов, которые когда-то были дальним берегом Голубой реки. Под этим серым движущимся водным покрывалом невозможно было определить (разве что по нескольким маленьким деревцам и кустам, росшим на песчаной полоске), где вода дошла бы до колена, а где ее глубины хватило бы для того, чтобы один из «Марков-V» незамеченным проехал по дну.
Десантники остановились под прикрытием последнего ряда домов и выровняли свою цепь. Враг находился всего в нескольких ярдах от них.
— Хорошо, — сказал Клетус в микрофон, — Выходите.
Первая группа атакующих бегом бросилась вперед. Их товарищи сзади, а также те, кто находился на укрепленных позициях, открыли по врагу огонь из ракетного оружия.
Ньюлэндские солдаты в оцепенении наблюдали за этими самоубийцами, которые мчались, вздымая тучи брызг, с ружьями в руках. Они еще не успели на них отреагировать, как первая группа дорсайцев спряталась за прикрытиями, и в путь пустилась вторая.
И только когда появилась третья группа, ньюлэндцы стали стрелять. К этому времени выстрелы атаковавших, а также более сильный огонь из орудий на укреплениях уже начал косить их первые ряды. До этого ньюлэндцы не сомневались, что их ждет чисто символическое сопротивление и, по всей видимости, им придется лишь отбить пару ракетных атак. Вместо этого их атаковало явно гораздо большее число дорсайцев, чем, как их уверяли, имеется в городе. Первые ряды ньюлэндцев дрогнули и стали слегка пятиться назад, нажимая на стоявших сзади, которые, наоборот, устремились вперед, пытаясь выяснить, что же происходит.
Замешательство усилило возникшую панику. Ньюлэндские солдаты окончательно растерялись и принялись делать то, чего инстинктивно избежал бы каждый опытный боец, — открыли огонь из энергетического оружия.
При первом прикосновении мощных тепловых лучей вода у берега взорвалась облаками пара, и в считанные секунды наступавшие дорсайцы оказались так хорошо скрыты, словно ньюлэндцы специально создали дымовую завесу для своих врагов.
Паника в первых рядах ньюлэндских войск обратила их в беспорядочное бегство.
— Назад! — приказал Клетус наступавшим дорсайцам, ибо, несмотря на временную передышку благодаря окутавшему их пару, малочисленный отряд находился в рискованной близости от значительных ньюлэндских сил. — Отходите назад! Назад, на исходные позиции! Мы уже выполнили свою задачу.
Клетус отвел их в штаб дорсайцев, а сам отправился к Ичан Хану.
Его тело онемело от усталости, и он часто спотыкался. Один из младших офицеров подошел, чтобы поддержать его, но Клетус отказался от предложенной руки. Он с трудом вошел в кабинет. Ичан оторвался от экрана и повернулся к нему.
— Хорошая работа, сэр, — одобрил он, — Прекрасная работа.
— Да, — излишне громко ответил Клетус. Он слишком устал, чтобы следить за своим голосом.
На экране было видно, как ньюлэндцы медленно восстанавливают порядок в своих рядах. Теперь они сконцентрировались у подножия утесов.
— Все кончено, — прокомментировал Клетус.
— Еще нет, — ответил Ичан. — Мы сможем еще некоторое время сдерживать их.
— Сдерживать их?
Клетусу показалось, что комната закачалась и вот-вот закружится.
— Вам не придется их сдерживать. Я хочу сказать, все закончено. Мы победили.
— Победили?!
Словно сквозь сгущающийся туман Клетус видел, как странно на него смотрит Ичан. Клетус неуклюже добрался до ближайшего стула и сел.
— Дайте команду Маркусу не пускать их на утесы, пока они не сложат оружие, — услышал он словно издалека свой голос, — Скоро вы все поймете.
Он закрыл глаза и полетел вниз, в темноту, как камень.
— …Врача сюда! — кричал полковник. — Поторопитесь, черт возьми!
Клетус пропустил последнее действие битвы у Двух Рек. Начиная с той внезапной паники, охватившей ньюлэндцев, когда началась атака дорсайцев, тревога уже не покидала шесть тысяч пришедших из-за гор солдат. Им потребовалось более получаса на то, чтобы восстановить прядок и подготовиться к дальнейшему движению вперед, к городку. Но все это время уровень реки благодаря работе бульдозеров Вефера поднимался. Теперь вода доходила ньюлэндцам до колен, и страх снова стал овладевать ими.
Они не сомневались, что впереди их ждет гораздо большее число дорсайцев, чем их уверяли. По крайней мере, их оказалось достаточно для того, чтобы, не колеблясь, пойти в атаку на врага. Наверняка дальнейшее продвижение к городу может завести их в ловушку. Кроме того, идти вперед — значило продвигаться по все прибывающей и прибывающей воде. Даже офицеры стали колебаться, и в конце концов осторожность взяла верх над героизмом. Был отдан приказ отступать.
Войско ньюлэндцев снова разделилось на две группы, которые стали оттягиваться назад вдоль речных берегов. Но по мере того как они отступали, ровные песчаные участки берега как на одной, так и на другой реке сужались, и скоро те солдаты, что шли с краю, ближе к реке, уже брели по пояс в воде, а течение сбивало их с ног.
Все больше и больше ньюлэндских солдат смывало водой. Они сопротивлялись течению, размахивали руками, молили о помощи, и в рядах тех, кто еще шел по мелководью, снова вспыхнула паника. Они стали сбиваться в беспорядочную толпу, пытаясь прижаться к утесам, и полезли наверх, чтобы спастись от наступавшей реки.
Но как раз в этот момент Маркус, следуя письменным приказам Клетуса, отданным заранее, велел своим дорсайцам, вытянувшимся в цепь на береговых утесах, открыть огонь по карабкающимся наверх… Вскоре все было кончено.
Дорсайцам даже не пришлось призывать ньюлэндцев сдаться. Солдаты побросали оружие и полезли вверх по обрыву, подняв руки вверх, — сначала поодиночке, потом целыми группами. К тому времени как солнце коснулось западного горизонта, около шести тысяч солдат — как потом выяснилось, более семидесяти процентов ньюлэндской армии — оказались в плену.
Но Клетус, который все еще не пришел в сознание, ничего этого не узнал. На командном пункте в штабе дорсайской армии врач-протезист, прилетевший из Бахаллы, закончил осмотр опухшего колена подполковника и выпрямился. Его лицо было мрачным.
— Ну как, доктор? — взволнованно спросил Ичан Хан. — Все будет в порядке, не так ли?
Врач покачал головой, посмотрел на Ичана и сухо сказал:
— Нет, не будет. Ногу придется ампутировать выше колена.
Глава 16
— Протез колена и связок, фактически — протез всей нижней части ноги, — терпеливо объяснял врач, — отличная штука. Через пару месяцев, когда вы привыкнете к нему, вы сможете передвигаться почти так же хорошо, как раньше, до того случая с миной. Конечно, никому не нравится сама идея ампутации, но…
— Меня волнует не сама идея ампутации, — перебил его Клетус. — Меня ждут дела, для которых нужно иметь две ноги из плоти и крови. Я хочу, чтобы это была хирургическая замена.
— Я понимаю, — ответил врач, — Но вы же знаете, что мы провели ряд тестов, — у вас абсолютный уровень отторжения. И все говорит о том, что отторжение это психологического, а не физиологического характера. Если это действительно так, то вам не помогут никакие лекарства. Мы можем пересадить вам ногу, но ваше тело наверняка ее отторгнет.
— Вы уверены, что это психологическое отторжение?
