Мария Архангельская - Темная лошадка. Начало пути
– А он тебе разве не писал? Я получил от него два письма.
– Он присылал мне открытки к праздникам. Но всё равно, письма – это одно, а живой человек – совсем другое.
– С этим не поспоришь, – согласился Райан.
– Скоро и ты уедешь. Жаль…
– Ничего, я буду тебя навещать. И писать куда чаще Рауля, обещаю. Ну, рассказывай, как вы с Максом?
– С Максом? – Мариса вдруг помрачнела, оглянулась на охранника и понизила голос: – Райан, ты не мог бы с ним поговорить? У него проблемы, но боюсь, что тут ему никто не может помочь, кроме него самого. А он упорно отказывается.
– Что случилось?
– Да, понимаешь… Помнишь, у него документов не было? Все решили, что он – нелегальный эмигрант, отправили запрос… Но на все запросы ответ приходит один – такого, мол, у нас нет и не было. Думаю, он не настоящее имя называет. И, похоже, что чиновники тоже опять что-то такое начали подозревать. К нему снова приходили, расспрашивали, по крайней мере, один раз. А может и больше, один я сама видела, а если были другие, то из Макса ведь слова не вытянешь. И там у него, на Нильфхеле, тоже, кажется, что-то происходит. В тот раз, который при мне был, сказали, что им уже самим от нильфхельцев запросы приходят, чуть ли не выдачи его требуют. Я за него боюсь, Райан.
– А что с ним случилось? Он что-то натворил у себя дома?
– В том-то и дело, что я не знаю! Макс молчит, как партизан, он вообще не слишком разговорчив, как ты и сам мог заметить… Но тут, кажется, что-то личное.
– А как он вообще попал на Иберию?
– Я, честно говоря, не в курсе подробностей.
– А к вам он как попал?
– Ну… – Мариса помолчала, покусывая губу. – Понимаешь, какое дело… В общем, папа его купил.
– Как раба?
– Ага.
– Когда это было?
– Семь лет назад. Помнишь, я ему дату через тебя передавала? Вот как раз тогда это и произошло.
– И купили вы его за шесть тысяч.
– Угу.
– Значит, я был прав, и Халс и ему подобные развили свою деятельность задолго до начала войны. Даже жаль, что теперь это всё уже не имеет значения: кое-кому не мешало бы за кое-что ответить… Ладно. Потому-то у него и документов нет, как я понимаю. А как он попал в рабство, он не говорил?
– Нет, никогда. А мы не спрашивали – каждый человек имеет право на свои тайны. Райан внимательно посмотрел на неё.
– Знаешь, я не знал твоих родителей, но я что-то плохо представляю их себе в качестве рабовладельцев.
– А папе не раб, ему помощник был нужен. Он так сразу Максу и сказал: считай, что я тебя не купил, а выкупил. А если гордый и не хочешь быть в долгу, то оставайся, пока не отработаешь то, что я на тебя потратил. А потом можешь уйти или остаться, как захочешь. Макс остался. Я, честно говоря, думала, что он и правда эмигрировал, а потом попался охотникам за рабами. А теперь боюсь: а вдруг он не просто уехал, а попал в какую-то грязную историю и сбежал? Он хороший человек, но мало ли что, оступиться может каждый. Но ведь он всё искупил, когда спас Давину, правда? Я не верю, что он сделал что-то такое, чего нельзя простить.
– И теперь ты хочешь, чтобы я поговорил с ним и убедил его рассказать, что на самом деле с ним случилось?
– Ну да.
– А почему ты думаешь, что он меня послушает? Раз тебя не послушал, насколько я понимаю.
– А у тебя здорово получается убеждать, – сообщила Мариса. – На себе испытала. И потом я для Макса всё ещё маленькая девочка. А тебя он уважает.
– Н-да? Тогда он хорошо маскирует своё уважение. Ну, хорошо, я попробую. Хотя ничего не могу обещать, сама понимаешь.
Макс возился в своей мастерской на задворках космопорта. Райан здесь ни разу не бывал, он вообще ни разу не заходил на служебную территорию столичного порта, но ему удалось, показав удостоверение курсанта, уговорить милую девушку на проходной связаться с механиками и попросить найти там Макса Бони. Девушка при виде билета оживилась и принялась вовсю стрелять глазками – похоже, она принадлежала к тому типу женщин, которых псионики только притягивают. Однако её ждало разочарование: Райан сердечно поблагодарил её за помощь, но более чем прозрачные намёки на свободный вечер проигнорировал.
Конечно, вовсе не обязательно было говорить с Максом вот прямо сейчас, можно было отловить его и дома, и по коммуникатору, но Танни не хотелось откладывать дело в долгий ящик. Расписание у него было достаточно плотное, да и не было никакого смысла оттягивать беседу.
Ему повезло, и Макса он застал в одиночестве. Телохранитель послушно согласился подождать за дверью – контроль над курсантами училища был достаточно плотный, но не удушающий. Макс возился с ремонтом автоматической тележки, развозящей багаж пассажиров.
– А, это ты, – сказал он при виде Райана.
– Я, – Райан присел на корточки и заглянул под днище тележки. – Сдаётся мне, что твоя квалификация позволяет тебе больше, чем чинить простейшие автоматы. Когда мы летели сюда с Иберии, я понял, что ты и в корабельных двигателях разбираешься. Ты мог бы найти работу получше.
Кто-нибудь другой на месте Макса наверняка ответил бы, что для этого нужна лицензия или ещё что-нибудь в этом роде. Макс просто промолчал.
– Мариса рассказала мне о твоих затруднениях и попросила поговорить с тобой, – взял быка за рога Райан. – Но причины своего молчания ты не хочешь называть даже ей.
– Не хочу, – лаконично отозвался Макс и захлопнул крышку мотора.
– Что ж… Я не стану тебе говорить, что ты можешь подставить и саму Марису, и поручившуюся за тебя Давину – ты и сам это отлично понимаешь.
– Я их ничем не подставляю. Это касается только меня.
– Отрадно слышать, – Райан присел на край какого-то ящика, глядя, как нильфхелец пытается оттереть огромные ладони замасленной тряпкой. – Когда я впервые тебя увидел, тебе удалось ввести меня в заблуждение. Мне показалось, что ты малость туповат. Но ты ведь отнюдь не тупица, верно, Макс? Просто окружающие так думают, потому что ты предпочитаешь молчать, пока другие болтают. Ну и стереотип, что большие сильные люди редко бывают умны, тоже работает в твою пользу. Пользу – потому что тебя вполне устраивает, когда тебя считают дураком и мало обращают на тебя внимания.
Макс продолжал молчать, только всё тёр и тёр руки тряпкой.
– Так что ты отлично понимаешь, что после бомбардировки Иберии провести следствие и выяснить, откуда ты вообще там взялся, крайне трудно. Но ты можешь мне ответить хотя бы на один вопрос? Когда ты прилетел на Иберию – ты был ещё свободным человеком?
Макс наконец отложил тряпку в сторону и посмотрел на него. Взгляд у великана был совершенно бесстрастным.
– Для чего тебе это? – спросил он.
– Для того, что внутренние дела Нильфхеля – это внутренние дела Нильфхеля. Он не входит в состав Федерации, так что тут ты действительно можешь встать в позу и заявить, что они никого не касаются и никому, кроме тебя, не повредят. Но продажа рабов на территории Федерации – это уже очень даже наше дело. Иберийцы не потянули бы такое без помощи извне – так что те, кто привозил рабов на Иберию, если их туда привозили, всё ещё где-то есть.
– И что?
– А то, что мне хотелось бы знать, грозит ли ещё кому-нибудь участь, подобная твоей.
Макс снова довольно долго молчал. Райан не торопил его.
– Если он не нильфхелец, то нет, – наконец сказал механик.
– Так значит, свободным ты уже не был? – Райан кивнул сам себе. – Что ж, сочувствую. Но плохо верится, что твои соотечественники вот так просто возили живой товар на другие планеты. Таможня и всё такое…
– Это не соотечественники, – многострадальная тряпка полетела в угол, где стояла корзина утилизатора. – Это были ваши… ваша корпорация. Вашему правительству стоило бы получше следить за крупными фирмами, особенно за теми, что ведут дела за пределами Федерации.
Райан ещё раз кивнул. Лёд тронулся, и даже если Макс не скажет больше ничего, информации для начала расследования вполне достаточно. А он скажет, раз уже начал; сознаёт он это или нет, но раскрутить его на дальнейшие признания теперь – дело техники.
– Можешь мне поверить – эта корпорация ответит. Раз уж речь пошла о таких серьёзных вещах, как похищение и продажа граждан иностранного государства…
– Это не было похищением, – снова перебил его Макс. Райан всем своим видом изобразил немое изумление, и Макс невесело усмехнулся. – Ты ведь всё равно не отстанешь, пока я не расскажу, да? Они никого не похищали. На Нильфхеле они действовали… законным образом, если можно так выразиться.
– А что это за корпорация?
– «Аталанта».
– И каким же это образом можно законно продавать людей?
– Таким, что правительство Нильфхеля им это разрешает.
– И продажу на Иберии?
– Ну, канцлера Нильфхеля не волнует, что происходит с теми, кого лишили гражданских прав. Так что наши законы нарушены не были.
– Зато законы Федерации – очень даже были, – Райан помолчал. – Так значит, ты лишён гражданских прав?
