Михаил Ахманов - Патроны не кончаются никогда, или Записки охотника на вампиров
ГРАФИНЯ (внезапно успокоившись). Почему вы так решили?
ГЕРЦОГ. Вы, я, да и любой из нас, не стал бы молчать под угрозой смерти. Живодер не исключение, он все рассказал. (Наливает вина себе и графине, пьет.) Подумать только! Этот Дойч, простолюдин, тварь безродная – второй из людишек, узнавший Великую Тайну! Это ничтожество!
ГРАФИНЯ. А! Так был первый! Кто же?
ГЕРЦОГ. Мой отец.[14]Неужели вы думаете, что он не страшился бы ответить перед Богом за свои деяния, не боялся бы Судного дня? Но он знал. Он знал и потому творил без боязни все, что ему желалось.
ГРАФИНЯ. Вы ему сказали?
ГЕРЦОГ. Да.
ГРАФИНЯ. Но он был не нашего племени! Он – пища!
ГЕРЦОГ. Не все людишки – пища, и вы это знаете, Эльжбета. Есть среди них существа, что ближе к нам, нежели к людскому роду. Мой отец был, несомненно, таким. Я сказал ему, чтобы он не мучился сомнениями. Я видел в этом свой сыновний долг.
ГРАФИНЯ. Хватит предаваться воспоминаниям. Мы уклонились от темы. (Пьет вино.) Мне кажется, Чезаре, вы не правы: Забойщик Тайны не узнал. И мысль об этом меня беспокоит.
ГЕРЦОГ. Не узнал? Почему вы так решили?
ГРАФИНЯ. Живодер мертв. Значит, не смог выкупить свою жизнь или, возможно, не успел. Подумайте об этом, Чезаре!
ГЕРЦОГ. Хмм…
ГРАФИНЯ. Я вижу только две возможности: или мы скажем то, что Дойч желает знать… Дойч и те, кто стоят за ним… или…
ГЕРЦОГ (перебивает). Порка мадонна! Второе «или» нравится мне больше. Это наш город и наша страна! Так есть и так будет, клянусь Сатаной! Весь этот сброд отдан нам для кормления! (В ярости скалит клыки.) Покончим же с теми, кто этому мешает! Выпьем их, а трупы выбросим на свалку!
ГРАФИНЯ (задумчиво) . Свалка… в самом деле, свалка… Кунцевская или Рождественская… Очень тихие места! Заброшенные! Если заманить его туда…
ГЕРЦОГ. Он придет, раз с Живодером не получилось. Если не получилось! Он придет, я таких тупых упрямцев знаю. Однажды в Пьемонте…
ГРАФИНЯ (перебивает) . Он может явиться не один.
ГЕРЦОГ. И я там буду не один. Как говорил мой друг Макиавелли, предусмотрительность государя выше других его добродетелей.
Магистр
Влада выписали из больницы на следующий день. Привез его Ким, молчаливый кореец, привез на своем серебристом «БМВ» и сдал мне с рук на руки. Мой компаньон был оживлен и весел, будто не торчала в его ребрах ножка стула, будто не прощался он с жизнью пару дней назад и не шептал мне в ухо свое завещание. По дороге он заставил Кима тормознуть, посетил магазин – конечно, не «Крохобор» и не «Полтинник», – набрал еды, а к закуске – бутылку шампанского и коньяк. И «Сибирскую» не забыл, но это уже для своего спасителя дьяка Степана.
Со всей этой благодатью Влад направился ко мне в подвал, увидел Анну и обомлел. Она на диване сидела, читала мудрый труд Палмера Элдрича «Психология вампиров» и выглядела как юная кинозвезда, решившая пополнить образование. Но Влада не поэтому оторопь взяла – всяких звезд на своем репортерском веку он повидал немало, одетых и раздетых, с книжками и без. Другая была причина – сходство между сестрами. Лоб высокий, глазки карие, губы алые… Я уж не знаю, что он подумал, но челюсть у него отвисла.
– Эт-то к-кто? – произнес он шепотом.
– Это Анна, сестра той… – сказать «ведьмы» язык не повернулся, и я закончил: – …той девушки из «Дозы».
Затем представил своего партнера. Влад, справившись с ошеломлением, рассыпался в любезностях, принятых благосклонно. Умеет, паршивец, льстить девицам и комплименты говорить! Я полагаю, особый талант журналиста.
Мы пошли на кухню, стали раскладывать сыры и колбасы и обмениваться впечатлениями: Влад – про больницу, я – про Рублевку. Об Анне я ему тоже поведал. Выслушав, мой партнер уставился на банку шпрот и произнес с глубокомысленным видом:
– Конечно, девушка с проблемами, но кто без изъяна! Женщины – загадка, вещь в себе, по звездам их не вычислишь. Можно на такую стерву нарваться, что сам обратишься в упыря.
Повод для таких заключений у него имелся – после двух разводов и скандальных дележек имущества.
Мы сели втроем за стол, открыли шампанское, плеснули в рюмки коньяку – нам с Анной чуть-чуть, а Владу побольше, – и выпили за дружбу и любовь. Ведьмочка моя порозовела и даже разулыбалась. До чего она стала мила и хороша! Не ведьма – фея, что создана для радости… Только в жизни ей не повезло. С сестрой не повезло, а может, и с родителями, и совершенно точно – с палачом Малютой… Вспомнил я ту девку в Малютиной спальне, представил, что он с Анной вытворял, и сердце мое преисполнилось жалости. Жалости и гнева, ибо двух других ублюдков я пока что не нашел. Хоть Анну они не терзали, но к убийству Вырия имели прямое отношение.
Часа через два Влад отправился к себе. На пороге хлопнул меня по плечу и шепнул:
– Правильно, все правильно! Был ты как камень… А на голых камнях трава не растет.
Наверное, спер эту фразу у кого-то из классиков. Начитанный, прохиндей!
Проводив его, я вернулся в комнату, сел к верстаку и принялся точить катану. Вжик-вжик, вжик-вжик… Анна, отложив «Психологию вампиров» и не говоря ни слова, глядела на меня своими карими очами. Мы походили на персонажей рыцарских романов: паладин острит клинок, собираясь в Святую землю, а дама сердца, прекрасная принцесса, смотрит на него, молчит, но обещает взглядом верность и любовь. Так продолжалось некоторое время. Потом она спросила:
– Что ты хочешь делать, Петр?
– В каком смысле, милая?
– Ну, ты ведь Тайну не узнал… А Палыч, черная душа, уже покойник.
– Верно, – согласился я. – Но думаю, дело этим не кончится. Два клиента еще остались, и есть у них свой интерес. Будем ждать предложений.
Анна зашелестела страницами книги.
– Здесь сказано, что вампиры очень мстительны.
– И это верно.
– Должно быть, я такая же, – печально молвила она. – Ты убил Марию, этой вот саблей убил, а я сижу здесь и не могу ее простить. Не могу простить за то, что она со мною сделала… вычеркнула из жизни… Из-за того, что я…
Голос Анны замер. Я не стал ее расспрашивать – ни о родителях, ни о ее учебе, ни о том, что да как получилось у нее с сестрой. Захочет, сама расскажет. В Гильдии известно, что такие случаи меж близкими людьми нередки. Причин несколько, и самая частая – зависть; что чужому простят, за то своего живьем съедят. Возможно, Анна стала студенткой, а Марию прокатили на экзаменах?.. Или некий юноша Анну предпочел?.. Или мать ее больше любила?.. Кто знает! Влад прав: женщины – загадка, вещь в себе, и по звездам их не вычислишь.
Вжик-вжик, вжик-вжик…
Наружив молчание, Анна сказала:
– Зачем тебе эта Тайна, Петр? Я знаю, ты не для себя стараешься… Брось! Может, и отстанут от тебя.
– Не могу. Во-первых, не отстанут, а во-вторых, у меня контракт. Забойщик – как сапер, контракт нарушает один раз жизни.
Она вздрогнула, хотела что-то возразить, но тут заверещал мобильник.
– Это я, партнер. – Голос Влада звучал возбужденно. – Мне с редакционного компа мейлы переслали, и есть тут кое-что для тебя. То есть я думаю, что для тебя. Странное какое-то письмо… Прошлой ночью отправлено. Бросить?
– Давай, – сказал я и шагнул к компьютеру. Уселся перед монитором и подумал: третий день как не смотрю ни сводок Гильдии, ни писем, ни заказов. Понятное дело, медовый месяц у меня! Плюс всякие приключения на Рублевке.
Со злостью ткнул пальцем в клавишу. Важных сообщений было три: запросы от магистра и отца Кирилла и то письмо, что переслал мне компаньон. Магистру хотелось получить отчет о рублевской операции, и я ему ответил, что пришлю непременно. Отче Кирилл – его послание не было подписано – интересовался новостями по известному делу. Нет новостей, отстучал я и, подумав, добавил: нет, но будут. Засуетятся, мол, клиенты.
Так оно и оказалось. Открыв последнее письмо, я прочитал:
«Завтра, в шесть утра. Кунцевская свалка. Обмен информацией».
Оказалось, что Анна стоит за моей спиной – я вдруг почувствовал ее дыхание на затылке.
– То, что ты ждал?
– Да. Отправили Владу в редакцию.
– А почему не тебе?
– Это намек, Анюта. Хотят показать, что им про нас многое известно. Про Влада, про меня, про наше компаньонство и даже то, что его выписали из больницы. Думаю, если бы не охрана, он бы оттуда не вышел.
Анна прижалась щекой к моей щеке.
– Ты пойдешь?
– Разумеется.
– Дай мне оружие. Я пойду с тобой. Я сильная!
– Не хотелось бы потерять тебя так скоро, кареглазка. Надеюсь, ты проживешь со мной до старости. – Я поцеловал ее ладошку. – Но в принципе мысль верная, лучше идти вдвоем, чем одному. А еще лучше – целой командой. В приглашении не говорится, что я должен быть один.
