Иван Петров - Все, о чем вы мечтали
Третья неделя на исходе, середина декабря. И где он, тот Париж? Далеко еще? Не говорят...
Сейчас и в окно не посмотреть. С трудом удерживаю Пепе после толчков на колдобинах. Тяжелый, гад, да и я вымотался, мышцы гудят. Те, что остались...
Несколько часов прошло, как потерял сознание и больше не приходит в себя. Наверняка за это время хоть одну деревню, да проехали. Кажется, темнеет. Последний час толчков поменьше, дорога получше. Только грохот достал, как по брусчатке едем. Так и здорового растрясет.
Когда карета остановилась, я еще какое-то время, не соображая, пялился в открывшуюся дверь. Приехали. Что, никто не поможет? У меня весь организм слипся в костяной комок, суставы засохли, словно веревочные узлы. Самому мне Пепе с колен не снять. Вообще, лучше бы носилки. В нем весу килограмм девяносто. Ну, восемьдесят. Верняк.
- Граф, вы меня слышите? Мы приехали, граф.
- Куда?
- Париж, граф. Столица французской республики.
Глава 8
Сидим мы, значит, в ресторанчике с Кугелем, кофе пьем. Заняли столик - у окошка, через один от входа, и спокойно так разговариваем. Вот чем хорош Париж? Столица демократии, мать ее! И так, и так правильно. Где еще можно увидеть, чтобы слуга и граф за одним столом, попивая кофе, мирно беседовали? Судя по выражению лица Хуана, приземлившегося за столик в соседнем ряду - нигде, в Мадриде точно не увидишь. Морда - словно лягушку съел. Заказать ему, что ли?
Читал когда-то, что испанцы - религиозные фанатики, инквизиция кучу людей пожгла.
"Пепел Клааса стучит в мое сердце!"
Но, здесь - явно не то. Повода не давал, разговоров на религиозные темы не веду. Когда вижу, что крестятся - добросовестно подражаю.
Наши фанатеют от титулов. Как бы это назвать? Аристократов почитают на грани обожествления, преданность своему сеньору - в крови. Увидели, что я жил как поц в доме у бюргеров - и мир рухнул, вместе с моим неродившимся авторитетом. А я еще добавил. И добавляю, компрометирую титул, довожу до озверения. Не перебрать бы, а то горячие испанские парни отыграются на Кугеле. Зарежут, потом извинятся. Могут.
Так как насчет лягушки Хуану? Граф платит, могу себе позволить - ресторанчик на первом этаже гостиницы, в которой пока проживаем. Вторую неделю маюсь. Ресторанчик поднадоел, но без денег - куда пойдешь? Зато кофе здесь обалденный, я такого не пил никогда. Сравнить не с чем, очень нравится. Три чашечки, потом сердце пытается выскочить из груди. Но - вкус!!! Я теперь кофеман.
Пепе, не выгружая из кареты, сразу куда-то увезли. К доктору - у них и доктор свой. Жив, говорят, поправляется. Вряд ли с нами дальше поедет, но, если еще здесь просидим, то все может быть. Граф каждый день куда-то исчезает, ко мне приставил двоих. Ежедневно меняются, у одного из троицы выходной, может валить по своим делам. Сейчас Гонсало в комнатах, а Хуан работает сторожевым псом. Запретить мне выходить в город Монтихо не может, не ком иль фо, но финансирование на нуле и информации никакой.
Просил дать сопровождающих до Гревской площади. Посмотреть площадь Бастилии, Нотр дам де Пари. Хрен тебе! У меня переводчик есть, срочно осваиваю с Кугелем французский. Ноль реакции, осваивай что хочешь. А погулять? Гуляй без документов и денег по незнакомому городу, графеныш переодетый в немецкого баронишку, флаг тебе в руки.
Сходил до конца улицы, плюнул и вернулся. Улица Горшечников. Ну и что? Ничего не говорит.
Местных дворян разогнали, да перерезали. Захочет на улице кто-нибудь нож под лопатку сунуть - нет проблем. Да ну его нафиг.
- О политике знаю мало, Алекс. Года три назад, в девяносто девятом, у французов была смена правительства, новости до нас доходили. Слышал, называется директорией, а здешний повар Ребо говорит, что директорию-то и меняли. Видите, как. Теперь правят три консула. Что такое консул? В нашем княжестве - кого интересует? Главное - чтобы не было войны. Франция далеко, соседи близко. Париж красивый город, сходим еще, посмотрим. Вы подождите, разберемся. Люди... Перемирие у нас. Я встречался с ними в бою. Отличные солдаты, храбрые... Разные они, люди, есть и хорошие. Везде есть. Познакомимся еще...
- А что говорили о Бонапарте?
- Там не слышал о нем, не говорили. Повар сказал, что он первый консул. Что значит первый? Может быть, он король? Во времена службы под знаменами эрцгерцога Карла генерала считали одним из лучших. Еще молод...
- Что думаешь про испанцев?
- Ничего. Я пью кофе. Вы правы, слишком мало мы знаем. Не понимаю, почему ваши родственники так поступают с вами. Другого выхода нет - только ждать, когда все прояснится. Даже после самой длинной ночи всегда наступает рассвет. Для чего-то вас привезли в Париж.
Сделав еще глоток, я поставил чашку на стол, и, прикрыв глаза, откинулся на стуле. Разговор сам затих. Не повторяться же... Что толку...
- Кто-то этого не хотел. Алекс, надо быть осторожным.
- Захотят - и здесь достанут.
- Захотят, достанут. Пейте кофе, Алекс. Вам надо больше заниматься французским. Все наладится. Ваш английский... Надо больше работать, не думайте о плохом. Работать, Алекс, мужчина должен работать.
- Мне казалось, здесь по-прежнему казнят знать...
Из-за соседнего столика донеслось:
- И почему все иностранцы, маркиз, считают, что, приехав в наш город, они непременно увидят толпы парижан с косами на палках, волокущие избитых и истерзанных аристократов на эшафот. И это не смотря на все победы французского оружия, на все успехи нашей дипломатии. Стереотип мышления, любезный маркиз, вот что самое прочное в нашем мире. Стандарты восприятия. И ведь потом скажут, что все это видели, поверьте.
Поскольку, во-первых, произнесено было по-немецки, во-вторых - мы с Кугелем говорили по-немецки, то фраза, прозвучавшая с небольшим, но заметным акцентом, была сказана о нас и для нас. Волей-неволей вынужден был полуобернуться. Хотя...
За соседним столиком сидели два средних лет благообразных господина. Один пил кофе, перед другим стоял нетронутый бокал вина.
Я не разбираюсь, но не неприметные. Вполне можно запомнить, если захотеть.
Вытянутые физиономии. Ничего там хорошего: высокомерные, брезгливые, но такие, что на дуэль за одно выражение лица не вызовешь. На грани. Типа - плевали мы на все! Автоматом и на вас плевали, а нех...й подворачиваться. Перетерпите.
Потратили время, чтобы сделать из лиц непроницаемые маски, как на старинных заказных портретах, и преуспели в этом. Я бы сказал, что они - англичане, но раз говорят, что французы, то и х... с ними, пусть будут французы. И вас на х... в обратку.
Обычные господа, вполне себе прилично одетые, возрастом за сорок. В этом времени все они - и принцы, и нищие - мне пока в диковинку. Экзотика. Были б мы в Германии, сказал бы, что тоже графы.
Надо бы им ввернуть, что подслушивать, а тем более лезть в чужой разговор - нехорошо. Бл...дство. А еще и комментировать. Так можно и в рыльник схлопотать. Но, наверняка потом последует вызов на дуэль, а шпага у меня только для форса, чтобы не обливали презрением. Задрало отряхиваться.
- Я еще понимаю, когда рассказывают, что в невежественной России по улицам их деревянных городов бродят дикие медведи. Что их пьяный царь играет на варварском струнном инструменте баляляйка, чтобы повеселить своих рабов и вместе с ними пляшет национальный танец комариски. Я видел медведей, когда там был. Варварская страна! А их водка? Эти невозможные русские хотели меня убить! Попробовав ее, я почти умер. Но - о русских говорят правду. Почему же о нас до сих пор врут по всей Европе?!
Зря я обернулся... Только что меня обозвали лжецом.
Там же, ресторанная кухня, через день.
- По-оль! Поль!!! Да где же ты, негодный мальчишка! По-оль! Лень вперед тебя родилась. По-оль! Поль!!! Ну ладно, не хочешь по-хорошему...
Кусочек колбасы без промедления оказался на краешке разделочного стола. Лежит себе, никого вокруг не замечает. Небольшой, но такой соблазнительный. А пахнет! Пахнет-то как! Закачаешься. Вкусны-ый!!!
Теперь чуть-чуть подождем. Серая тень молнией шмыгнула к столу. Вот только что был кусочек - и нет его. Эх, растяпа... Смотреть надо, оглядываться. Не уберегся. Теперь все.
Все? Нет, шалишь! Рука поварихи метнулась, как спящая на солнце гюрза. Разнеженная, толстая. Миг! И вот, уже прямо из воздуха за шиворот вытащен мальчишка с оттопыренной колбасой щекой. Успел таки в рот засунуть! Висит, ногами дрыгает, а сказать ничего не может, рот колбасой набит. Попался!
- Ах ты, мелкий жрун! Долго мне еще тебя ждать?! Где ты болтался?! Зову, зову...
- Ай, мамочка! Нигже! Чав-чав. Ждешь вше вжемя. Чав-чав.
- Здесь? А кто должен мастеру Паскалю письмо отнести?! Кто, с рынка вернувшись, не отчитался? Кто будет Жану помогать? Кто постояльцам в комнаты заказы относит? Кто, я тебя спрашиваю, паршивец?!
