Игорь Негатин - Под созвездием чёрных псов
— Откуда вы идёте, уважаемый?
— Из гнезда порока и разврата, — лицо монаха презрительно скривилось, словно он увидел на месте жаркого костра тролля.
— Разве такие есть в этой округе?
— Ещё бы им не быть, — дюнк не выдержал и сплюнул. — Если люди забыли о том, что завещано им богами?
Когда он наклонился, я заметил на его ключице синяк. Я бы сказал — очень приличный синяк. Судя по его осторожным движениям, этот синяк не единственный.
25
Деревня, расположенная в отдалённом заливе восточного побережья, была невелика. Домов пятнадцать, если не меньше. Посередине деревни, на небольшом возвышении стоял дом местного старосты или правителя. Чёрт их разберёт, эту местечковую знать. Судя по высокому забору и двору — хозяин был богат. Позади его дома, высилась скала, похожая на узкий и острый клинок. Словно подтверждала его власть.
Остальные дома качеством отделки не блистали. Это лачуги бедняков, вынужденных гнуть спину за жалкие гроши или краюху чёрствого хлеба. На берегу десяток больших лодок. Рыбачьи баркасы. От пристани, в гору, шла узкая дорога, ведущая к дому правителя. Дорога делила деревню на две равные части и ещё раз указывала на то, кому принадлежит власть в этом краю.
Утро в Асперанноре приходит быстро. Непроглядная тьма отступает, на востоке ширится алая полоса и вот — уже брызнули первые лучи солнца, лаская скалистые берега и море поёт песню нового дня. Песню далёких дорог и странствий, подаренных нам Богами.
Когда первые рыбаки потянулись к берегу, сумрак уже отступил. Они сходили вниз, но останавливались и словно стадо баранов не решались двинуться дальше. Всё дело в том, что внизу, там где дорога рассыпалась серым прибрежным песком сидел человек. Человек, одетый в чёрное. Даже на голове был повязан черный платок, а на лице нарисованы две чёрные полосы. Мужчина спокойно сидел на камне, опираясь на меч. То, что за спиной этого чужестранца вставало солнце, придавало этой картине нечто непонятное и пугающее. Мало того… На плече мужчины сидел чёрный ворон.
Прошло несколько минут и от толпы рыбаков отделилось несколько человек. Они рванули вверх — к дому. Не прошло и десяти минут, как они вернулись. Следом за ними пришёл глава этой общины. Старик, одетый в какой-то рубище. Он шёл медленно и важно.
Если честно, то мне уже надоело сидеть на этом камне, смотреть на тупые рожи местных жителей и ждать, пока они позовут эту мразь. Увы, но другого выхода у меня нет. Ввязываться в партизанские действия нет ни возможности, ни умения. Вот поэтому я здесь. Пусть и театрально всё выглядит, но так даже лучше.
Не надеясь на свои способности фехтовальщика, я приберёг и свой боевой топор. Он здесь — рядом. За поясом. Ему веры больше, чем блестящему бастарду. Я же не мастер Вэльд Рэйн…
Старик не дошёл до меня несколько метров. Он остановился и важно поднял голову. Интересная картинка у нас вырисовывается. Староста, пусть и с гордым видом, но стоит перед чужестранцем. Прекрасная мизансцена, чёрт бы меня побрал.
— Ты пришёл…
— Ты хотел нас увидеть…
— Да, я призывал вас, — он довольно ощерился.
— Звать можно раба, — спокойно заметил я. — А мы приходим тогда, когда это нужно нам.
— Ты дерзок.
— А ты глуп.
— Следуй за мной…
— Зачем?
— У нас есть о чём поговорить.
— Говори, — пожал плечами я.
— Это не предназначено для ушей мужланов.
— Хорошо, — кивнул я и поднялся. — Веди.
Толпа мужчин расступилась, провожая нас взглядами. Старика провожали опустив глаза в землю, а меня со страхом и ненавистью, сквозящим в каждом взгляде. Если бы могли, то растерзали на месте. В клочья. Как стая уличных псов, загнавшая кота в угол. Нет, не для вас эта забава. Сявкам не взять волка. Лапы коротки…
Мы поднялись на пригорок и вошли в открытые ворота. Перед воротами позади меня возник Рэйнар. Да, хорошо спрятался. Я даже не заметил, откуда он появился.
Дом небольшой, но построен со знанием дела. Напомнил мне дом старика, который меня спас. Очень похож. Думаю, что и внутри будет нечто похожее. За одним исключением — перед входной дверью была выстроена веранда. Открытая веранда, с толстыми столбами, подпирающими зеленеющую травой крышу. Двор прямоугольный, усыпанный крупным серым песком. Он пуст. Все хозяйственные постройки находятся на заднем дворе. Да, я здесь не был, но расположение построек знаю не хуже хозяев. Нур помог. Ребенка не видно, но я знаю где он. На заднем дворе, рядом со свинарником. Прикован цепью к брёвнам забора. И ему очень холодно. Он дрожит, словно маленький щенок, выброшенный на улицу. Потерпи, малыш… Я уже иду.
Старик поднялся на веранду и властно махнул рукой.
— Подойди ко мне, — сказал он и продолжил, чеканя каждое слово. — Я хочу, чтобы ты передал своим братьям мою волю!
— Что?! Волю?!
— Да, передал мою волю.
— Ну-ну…
— Вы будете служить мне, — процедил он, не обращая внимания на выражение моего лица.
Вот оно значит как! Просто и без затей. Служить! Не больше и не меньше. Совсем у деда с головой плохо. Ладно бы ещё нечисть какая была… А вот так, сразу. Нет, не надо нам таких, больных на всю голову вождей. Своих хватало.
— А что мне мешает тебя убить? — спросил я. — И забыть о твоей «воле»?
— Ты мелкий щенок! Ни одно оружие, созданное в этом мире не может нанести мне вред!
— Бред какой-то…
— Замолчи! Ты мелкий шелудивый пес, который осмеливается тявкать, когда говорю я!
— Хватит! — отмахнулся я. Сделал шаг в сторону и вдруг развернулся, взмахивая мечом. Твою мать! Меч словно в сторону увели! Он ударил в доски, рядом со стариком! Дьявол! Не может быть! На дворе замер Рэйнар.
— Я же сказал, — старик презрительно хмыкнул. — Вы ничего не сможете сделать.
— А ты?
— А я могу, — он оскалился и неожиданно взмахнул руками.
И меня ударило! Плотный удар воздуха толкнул и чуть не сбил с ног! Я, чтобы не упасть с лестницы, сделал два шага назад и даже за перила схватился. На месте старика взметнулась какая-то чёрная тень. Сгусток тьмы с извивающимися щупальцами. Вязкими, словно смола. Ещё одно мгновение и она исчезла. На её месте опять возник старик. Он подошёл ко мне и угрожающе склонился надо мной.
— Теперь ты понял меня щенок?
— Нет!
Он вдруг захрипел и замер. Еще бы ты не замер, тварь, когда тебе в бок нож всадили. Да, может тебя и нельзя убить! Нельзя, с помощью оружия созданного в мире Асперанорра. Но что мне мешает убить тебя ножом сделанным в моём мире?! Старик выпучил глаза и замер. Будто не верил. Не верил, что умирает. Я поднялся на веранду и взял его за горло.
— Ты умираешь, старик… Сдохни тварь!
Не надо мучить людей. Это закон. Даже тех, кого убиваешь. И поэтому я выдернул нож и ударил старика в шею, чуть выше ключицы. Всё. Теперь он точно умер.
Руки дрожали. Дрожали мелкой, предательской дрожью. Будто моё тело быстрее разума осознало, как мне повезло. Повезло спастись от какой-то, жутко непонятной напасти. Дьявол их разбери, этой местной нечисти, колдунов и прочих!
Легенда права… Их всех надо сжечь!
Нож? Это была та самая финка, которая была в моей сумке. После нашего «знакомства» с Мэддом, я носил её в левом сапоге. Как будто знал, что когда-нибудь спасёт мне жизнь.
— Мастер, — послышался сдавленный голос Рэйнара. — Что это было?!!!
— Не знаю, — оскалился я. — Но оно уже сдохло…
Наконец-то Рэйнар пришёл в себя! Когда старик упал на землю, он с облегчением выдохнул и повернулся к воротам. Там уже собирались люди. Немного. Человек пятнадцать. Из них мужиков человек девять. Крупные дяди. И смотрят сурово. Судя по их взглядам… Да, ничего хорошего они нам не предложат и праздник в нашу честь не закатят.
— Рэйнар!
— Да, мастер!
— К ребенку, быстро! Спасти во чтобы ни стало!
— Вы…
— Быстро, я сказал!!! — прорычал я и начал спускаться до двор. Рэйнар скривился, сжал зубы словно от боли, но кивнул и исчез на заднем дворе.
На заборе застыл ворон. Это Нур. Нор где-то шляется, бродяга…
— Ка-арр-р!!!
Я сделал несколько шагов и вышел на середину двора. Мир тускнеет и будто сжимается. Перед глазами остаётся лишь эта кучка людей. Людей, которые пришли нас убить. Время на мгновение замирает и я чувствую гулкие удары моего сердца, бьющие словно молот.
— А!!! — зарычал один из мужиков и ринулся вперёд, занеся над головой топор. Словно с гранатой под танк. Ну и дурак…
Я крутанул бастард в руке, матерно помянув старика Вэльда и сделав шаг навстречу. Длинный выпад, удар! Бью подбежавшего мужика в грудь. Что-то хрустнуло, но я уже ухожу влево, провернув меч в ране, чтобы освободить клинок. Убитый даже не вскрикнул. Рухнул, как подрубленное дерево и замер.
Меня словно что-то ударило, на секунду заложив уши. Я даже не понял что это было. Только руки обожгло болью. Жители столпились у ворот и замерли. Одни смотрели на тело своего умершего приятеля, а другие не отводили глаз от моего меча, окрашенного тёплой кровью. Я рыкнул и крутанул меч. Сорвались капли крови. Одна из них попала на щеку пожилого человека, стоявшего в первом ряду. Он вздрогнул и замер. Будто эта капля отгородила его от остальных. Как проклятье.
