Анджей Ясинский - Ник. Беглец
А еще эти чудовища… — Лупаго перестал нервно ходить по кабинету и опасливо покосился на дверь балкона. Он не особо обращал внимание на появившиеся жалобы работников тюрьмы и близлежащих домов о периодическом появлении монстров, наводящих ужас своим внешним видом, а особенно — рыком, считая их выдумками и последствиями стресса. Все-таки давно здесь не происходило событий такого уровня. Пока сам не столкнулся…
Через день после случившихся событий комендант разгребал поступающие отчеты о проведении расследования. Документов скопилось много, так как опытный Лупаго, помня о приезде комиссии, приказал любые действия отражать на бумаге. И все их следовало тщательно изучить, не передоверяя подчиненным, дабы быть в курсе всех деталей произошедшего. Разговаривать-то с комиссией придется ему, и лучше быть готовым ответить на любой вопрос. Сколько на его памяти было случаев, когда начальники, полностью положившиеся на своих сотрудников, не могли в нужный момент сделать правильный вывод. Конечно, на то они и нужны, подчиненные, чтобы делать черновую работу, а начальству выдавать краткие суммированные результаты — но вот в таких ситуациях никто не знает, чего можно ожидать…
Так вот, зарывшись в отчеты, Инжи заработался до позднего вечера. Устало откинувшись в кресле, он краем глаза зацепил какую-то неправильность около балконной двери. Рабочий стол располагался под углом к ней, так что, повернув голову, комендант с удивлением заметил торчащую из стены руку. Обычную человеческую руку. Невысоко над полом — примерно на уровне поясницы стоящего человека. Буквально в паре метров от него. Нельзя сказать, что старый офицер испугался — скорее удивился. Эка невидаль — рука в стене! Но неприятные мурашки успели промаршировать вдоль позвоночника и спрятаться среди волос на голове. Достав из ножен кинжал, Лупаго тихо поднялся и мелкими шажками стал передвигаться в сторону балкона, чтобы оттуда посмотреть на неизвестного шутника. Шаг, второй — и мурашки промаршировали по позвоночнику в обратном направлении, теперь спрятавшись в районе крестца: рука поворачивалась вслед его движениям. Постояв немного и поняв, что кроме изменения своего положения рука ничего не собирается предпринимать, Лупаго резко прыгнул к двери и сквозь стекло попытался рассмотреть, кто находится снаружи. Нет, он не сошел с ума: одновременно с прыжком комендант успел погасить светильник, да и маячить дольше пары мгновений на фоне проема не стал — бросил быстрый, но цепкий взгляд и отпрыгнул от двери к центру комнаты. Удивился ли он? Он так и не понял, но определенно испытал неприятные ощущения, когда осознал, что увидел заднюю часть частично вмурованного в стену с наружной стороны, между этажей, человека. Ну, вернее, заметил спину — стены-то толстые — но вот как тот умудрялся двигаться?
Впрочем, долго думать ему не дали. Видимо, движения коменданта как-то повлияли на ситуацию, так как рука резким, неестественным рывком поднялась до уровня, как если бы человек стоял на полу комнаты, а затем пропала. Приблизившись к окну, Инжи сквозь стекло увидел, как вдоль стены, плавно и неторопливо, двигалась фигура незнакомца. Добравшись до балкона, фигура развернулась и медленно вошла-вплыла через открытую дверь. Лупаго едва успел рассмотреть и запомнить внешний вид человека, как тот превратился в огромное мохнатое чудовище, поднял руки-лапы и издал злобный рык. Вспоминая на следующий день эти события, Лупаго никак не мог взять в толк, что же его ТАК испугало. Преображения человека в чудище? Вряд ли, хоть зрелище и не для слабонервных. Рык? Ну, рык как рык. Рычание диких животных коменданту приходилось слышать не раз и не два. Однако в тот момент ему резко поплохело: внутренности как-то неприятно завибрировали, сердце сдавила болезненная тяжесть, а в глазах все поплыло. Вокруг появились какие-то непонятные светящиеся пятна, а самое неприятное — возник иррациональный страх, нет, даже не страх — УЖАС! Тем не менее, рефлексы сработали как надо — метнув кинжал в чудовище, комендант выскочил из кабинета и захлопнул дверь. Снизу уже спешила охрана, усиленная ввиду последних событий.
Понятно, что игнорировать произошедшее Инжи уже не стал: одно дело "досужие вымыслы" обывателей — и совершенно другое, когда сам испытаешь нечто подобное. Ворвавшаяся в комнату охрана никого уже не застала. Кинжал нашелся на улице — вылетел в открытую балконную дверь, хотя Лупаго был уверен, что не мог промахнуться. Тут уже вызвали людей из Департамента Расследований, и после жесткого указания Инжи разобраться с этими чудовищами, несмотря на наступившую ночь, механизм следствия завертелся в другую сторону. Если быть точнее, то приобрел дополнительное направление. Через полчаса в том же кабинете перед комендантом сидел Тристис Имаген — лучший сыщик и дознаватель Департамента. И, что немаловажно — искусник.
— Как вы понимаете, — тихо говорил Тристис, выслушав по-военному четкий рассказ Лупаго, — я еще не совсем в курсе событий, так как только вчера вернулся из деревни Крохо, где произошло убийство.
— И как, успешно? — не удержался от вопроса комендант, хотя слышал об этом впервые. Мужчина среднего возраста (по крайней мере внешне), одетый щеголевато, ничуть не испытывал пиетета перед высоким начальством, но и не переходил рамки вежливости. Это нравилось Лупаго: хороший специалист может себе позволить такое поведение.
— Все оказалось просто и банально, — слегка улыбнулся Тристис. — Жену кузнеца убил сам кузнец и со страху попытался неумело замести следы. Хотел свалить убийство на залетных бандитов.
Комендант кивнул и вернулся к своим проблемам:
— Однако, вам уже должны были передать выжимки данного дела. Остальные документы находятся у меня на столе. Любые ваши требования будут тут же выполняться приданными помощниками, они же ответят на все возникающие вопросы. — Комендант немного помолчал, глядя на задумавшегося сыщика. — У вас уже есть какие-либо мысли по поводу произошедшего?
Тристис Имаген слегка насмешливо посмотрел на коменданта, встал и подошел к стене, где впервые Инжи увидел руку того чудища.
— В принципе, исходя из всех предложенных мне данных, у меня уже сформировалось мнение, все объясняющее. Но, конечно, надо все проверить, провести повторные опросы свидетелей: может, выплывет какая-нибудь мелочь, способная перевернуть мои выводы с ног на голову.
— И тем не менее, на данный момент мне нужно хоть какое-нибудь объяснение. — Инжи достал из стола бутылку местного вина и два бокала, разлил благоухающую солнечным ветром благодать и предложил искуснику. Тот не стал отказываться и, пригубив напиток, снова уселся в кресло, не скрывая удовольствия от угощения. Посидев с закрытыми глазами, Тристис произнес:
— И все-таки, для полной картины мне не хватает одного факта, одного кусочка головоломки. Будьте добры, снова расскажите, как это было с вами. И чтобы вы ничего не упустили, сядьте в то кресло, где вы находились тогда, и распишите все по мгновениям: ваши движения, то, что вы чувствовали, видели и думали.
Инжи Лупаго нахмурился — ему уже надоело повторяться, но раз уж сам заставил работать людей на ночь глядя, приходится хотя бы не мешать им. Он сел на свое место и, прежде чем начать говорить, пару мгновений вспоминал, как все было.
— Стоп! — Тристис резко вскочил. — Повторите то, что вы сказали только что.
Инжи удивленно посмотрел на Имагена и послушно повторил:
— Когда я двинулся к двери, рука стала смещаться, будто человек, находящийся в стене, наблюдал за мной и поворачивался следом.
— Вот! — Тристис сел и пригубил вино. — Этот момент вы упустили, когда рассказывали в первый раз.
— Это важно?
— Это то, чего мне не хватало, чтобы кое-что понять.
— Слушаю вас.
Комендант облегченно уселся обратно и устало вытянул ноги. Тристис встал и некоторое время ходил по комнате, затем, не останавливаясь, начал говорить:
— То, что это чудовище — иллюзия, вы, несомненно, уже поняли.
— И почти сразу после того, как выскочил из комнаты, — кивнул комендант.
— Предполагаю, что все вопросы, в основном, связаны с поведением иллюзии, отсутствием искусника, управляющего ею, а также странным рыком, способным вогнать в ужас даже такого бывалого солдата, как вы.
— А может, не искусники, а чародеи? Оробосцы? Ведь это они — я уверен в этом — совершили нападение на тюрьму.
— Нет. Чародеи, конечно, могут делать иллюзии, но каждая иллюзия у них — уникальна. Нет двух одинаковых. Тут же ее действия и превращение человека в чудовище — абсолютно идентичны во всех зафиксированных случаях. По крайней мере, судя по описаниям — а допросные листки составлены весьма подробно — совпадают все детали иллюзий, вплоть до мелочей.
— Непонятно, откуда они взялись? Кто и с какой целью их создал? — пробормотал Инжи.
— Мы к этому еще подойдем, — кивнул Тристис и продолжил: — Ну, в общем-то, когда есть все данные, то и выглядит все не так интригующе. Без сомнений, иллюзии создал очень опытный искусник; встроенный в них поведенческий механизм довольно сложен. Они "нападают" на обычных людей и избегают искусников.
