Владислав Жеребьев - Негоциант
Наконец настал тот час, когда к растительным воротам представительства, которые охраняли хмурые городские стражи, начали прибывать первые гости. Я и барон, прибывший на празднование без своей второй половины, — Грецки пожаловался на внезапно разыгравшийся острый приступ мигрени у дражайшей супруги, — встречали гостей на центральной аллее, а Зимин зорко следил за количеством алкогольных напитков, которые предстояло выпить приглашенным, закусывая умопомрачительными блюдами штатного повара. Запах яств, распространявшийся из флигеля, заставлял бурлить даже сытые желудки и наполнял рот слюной.
Первыми прибыли носилки с господином Алюшем вместе с супругой и старшей дочерью, прыщавой худой девушкой с «плоскоглазием» и плоскостопием. «Плоско» у нее было во многих местах, но обо всех упоминать в приличном обществе попросту не принято, так что эти подробности я опущу. Алюш был худощав, безбород и в отличном настроении в преддверии доброй старой пьянки, а являясь еще и главой гильдии негоциантов, имел на это полное право. Чай, к коллеге по цеху прибыл, ни к кому-нибудь. Жена его, тихая и немногословная, на контрасте с луженой глоткой мужа терялась, превращаясь в бледную тень старшего негоцианта, а вот дочка была мерзка и визглива. Более того, не замечая всех недостатков своей внешности, считала себя красавицей, чему в другом обществе и при других обстоятельствах, возможно, способствовало отцовское состояние. Алюш был богат, о чем свидетельствовал его богатый тулуп, обшитый по краю какими-то по всем признакам редкими шкурками. Пуговицы того тулупа были с золотым напылением, наша земная технология, и ввиду этого стоили неприлично дорого.
Раскланявшись с первыми гостями, я закурил, наблюдая, как Алюш под руку с женой устремился к маячившим на горизонте спиртным напиткам как раз в тот момент, когда слуги начали подавать на стол холодные закуски. Дочка его, правда, задержалась, поведя пространные разговоры о погоде, но я спровадил её к дражайшему батюшке, мотивируя занятостью встречей гостей. На беду мою, пришлось пообещать этой «фее» один из танцев, на который я обязательно приглашу «маленькую принцессу», как только разберусь с официальной частью, а Ярош, давясь от смеха, намекнул, что я еще легко отделался.
Следующим прибыл начальник королевской стражи Бараш Амур. На классического амура, в том исполнении, в котором мы привыкли видеть этих маленьких голозадых арчеров, он вовсе не походил. Широкие плечи и прямая спина выдавали в Бараше армейскую выправку. Таких, как он, ни с кем не перепутаешь. Можно обрядить его в рубище, поставить на паперти около церкви, вымазав лицо сажей, но армия все равно будет торчать у него изо всех щелей. Выпяченный вперед подбородок пересекал старый шрам, удаляясь по щеке и чудом не задевая глаза. Старый пират, как я его окрестил, пребывал в прекрасном расположении духа, шутил, жал руки и вообще показался неплохим парнем. Прибыл он со своей сестрой, старой девой сорока пяти лет, чьи поклонники терпели фиаско сначала при виде грозной фигуры единокровного брата, а впоследствии узнавая его должность и чин. Я усомнился в истории Грецки, но тот лишь скалил зубы и делал таинственные пассы в сторону удаляющихся от ворот гостей.
Появление главы гильдии убийц сопровождалось несколькими интересными действиями со стороны рабочих, меланхолично перетаскивающих строительный мусор из одного угла стройплощадки в другой. Едва за поворотом показались носилки, на которых, укутанный в длинный красный плащ с меховым подбоем, восседал сам Эрик Карина, гвардии полковник тяжелой панцирной пехоты, в отставке, как улица мгновенно опустела. Стражники, до этого чувствуя себя крайне вольготно, в присутствии Амура, вдруг, как кол проглотив, вытянулись в струнку, отчаянно сжимая кулаки, да так, что костяшки пальцев в момент побелели. За носилками Эрика показались носилки его жены и сына, крепкого высокого юноши, что ни статью, ни манерами не уступал своему почтенному отцу. Такой же крикливый и претенциозный, что я без труда определил при нашем знакомстве. Раскланявшись с Карино и поцеловав руку его супруге, я указал троице на накрытые столы.
Последним заявился глава городской управы, Кельвин Бариус, низенький и плешивый, он больше был похож на служку в церкви, чем на городского главу, но по заявлениям барона, держал город в своем маленьком худом кулаке настолько плотно, что ни одна ниточка, ни одна монета не проходила мимо его рук. Всем городским снабжением заведовал соответственно Бариус, и взятки брал, как полагается, с размахом. Прибыл глава один и в дурном настроении, но, увидев обилие еды и выпивки, растаял, сменил гнев на милость и, обняв по очереди сначала меня, потом Грецки, отправился прямиком на запах жарящегося на углях мяса.
— Слушайте, барон, — я затушил сигарету о каблук и поискал глазами хоть какое-то подобие урны, — вопрос меня беспокоит, по поводу того же закона о невозможности проведения праздничных мероприятий в закрытых помещениях.
— Какой же, мой друг? — поинтересовался Ярош.
— Да все по той же теме, — пояснил я, направляясь к столу, заставленному яствами. — Взять тот же трактир. Люди постоянно что-то празднуют там, а под закон, как понимаю, не попадают.
— Питейные заведения, дружище, — барон улыбнулся, наблюдая за тем, как стремительно уменьшается запас спиртного на столе, — к привилегированным не относятся. Ни один достойный человек, по мнению короля и его приближенных, не будет устраивать приемы в закопченном, заполненном простым людом помещении, и уж тем более арендовать его для личных нужд. Все же ясно как божий день.
— Ясно стало, дорогой барон, — произнес я в тон своему собеседнику, — после того как вы мне это объяснили.
Оказавшись в новом для себя мире, Александров в первую очередь направился в степи, где и строился опорный пункт Федеральной Службы Безопасности. В своей злой наивности, тщательном отборе персонала и щедром финансировании Подольских он и не подозревал, какой поток нелегальных грузов проходит через открытый транспортный поток.
— Эй, ты там живой? — Крышка ящика отворилась, и на Сергея взглянул хмурый мужик в кирасе с королевским гербом.
— Живой, — признался агент ФСБ, — только тело затекло, да так, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
— Все готово, — решил не размениваться на сантименты резидент. — Лингвистическая подготовка состоится через два часа. Далее тебе выдадут местную одежду, лошадь и специальный плащ для скрытого ношения огнестрельного оружия. Памятку по планете читал?
— Да, читал. — Перевалившись через край ящика, Александров охнул и, придерживаясь за край, начал разминать ноги. — Планета-нонсенс, несуразица. Языковые схемы свои, но большая часть истории, науки и политики идет параллельно…
— Хватит, — грубо прервал встречающий. — Я сам эту писульку и кропал. Пять лет в этой дыре ошиваюсь, а дело с мертвой точки сдвинулось только полгода назад.
Быстро проскочив мимо скучающих гвардейцев и коновязи, воин провел агента в сарай и, подойдя к стогу сена, вытащил оттуда большой деревянный сундук.
— Тут все, — пояснил он, отпирая замок и поднимая крышку. — Одежда, боеприпасы, местная валюта. С автомобилями, сам понимаешь, туго, что, наверное, и к лучшему. Некоторые тропинки, обозначенные на карте, для езды на внедорожнике не предназначены, а вот на доброй скотине пролезешь — будьте-нате. Опять же время сэкономишь.
Полчаса ушло на переодевание, экипировку и получение напутственных инструкций от резидента.
— Слушай и запоминай, — уверенно бубнил мужик, водя пальцем по карте. — Пойдешь ровно по меткам. Это тщательно выверенный маршрут. Ни лихих людей, ни больших поселков, ни топей или рек. Пару водных преград тебе, конечно, преодолеть придется, но, так сказать, чем богаты.
— На сколько процентов готов опорный пункт?
— Почти завершен. Аппаратура и средства слежения налажены, средства пассивной защиты должны ввести в эксплуатацию на этой неделе. С ядерным генератором пришлось повозиться, но здоровый шантаж нам в помощь.
— Господи, — подивился Сергей, пытаясь засунуть ногу в длинный кожаный сапог. — Как вы его протащить-то умудрились?
— У главного инженера есть сын, учится в Оксфорде, — пояснил резидент. — Сначала мы не хотели ничего плохого. Предлагали денег, льготы, блага. Ну а потом, когда этот упертый баран окончательно и бесповоротно увидел новые ворота, к нему пришла по почте посылка. Великобритания, Лондон, безымянный палец. Все просто.
— Я, конечно, не совсем в курсе дела, — замялся Сергей, прилаживая на пояс короткий пехотный меч, — но зачем вся эта таинственность? Почему бы просто не взять старика штурмом, да отправить его в места не столь отдаленные, а добро экспроприировать?
— Ты думаешь, я не предлагал? — удивился мужчина. — Сотни раз, но уж очень у Подольских связи обширные. Резонанс поднялся бы — будьте-нате. Век бы потом не отмылись. Да и потом, некоторые важные документы и исследования спрятаны у старпера где-то далеко и плотно. Если бы мы дернулись, решили подвинуть его с рынка, сведения почти наверняка были бы уничтожены, что нанесло бы по национальной безопасности существенный пендаль.
