Стас Тихонов - Отличительный признак
Не дождавшись ответа, консул перемешал кимчи в своей пиале и решил, по-видимому, перейти к делу:
– Я хотел с вами поговорить, Ким. Это касается, как вы понимаете, той истории с соей, – Эдо смотрел приветливо, но одновременно и как-то испытующе. – Вы доказали, что способны мыслить нестандартно. Быть может, по прошествии времени у вас появились какие-то идеи насчёт возможного виновника?
Кима распирало от гордости, но – увы.
– Я думал, господин консул, но никаких зацепок нет…
– Ну так уж и никаких? – Анализатор приподнял брови. – Если процессор запрограммировали вручную, то, значит, кто-то был в теплице, а попасть в теплицу постороннему очень непросто.
– Его могли запрограммировать удалённо, – предположил Ким. – Центральное управление…
– Могли. Но ведь и для этого нужен достаточно высокий уровень доступа. Не рабочего, а, скажем, руководителя отдела. И этот человек должен неплохо разбираться в технике.
Киму это совсем не понравилось, но он решил прикинуться дурачком:
– Но кто это мог быть?
Старший анализатор внимательно взглянул на него, вздохнул и вдруг заговорил с обезоруживающей откровенностью:
– Что ж, Ким, карты на стол. Совет Города по этому вопросу пока не созывался, но Триаду я был обязан уведомить. И консул Поляков, и консул Штайнер выразили крайнее изумление тем, что шеф техподдержки, куда каждый день шли сигналы о неисправности, мог допустить такое.
– Мак не виноват, – быстро сказал Ким. – Было никак не догадаться.
– Вы же догадались, – возразил Эдо.
– Но ведь ничего страшного не случилось!
На лице Эдо проступила усталость: консул словно разом осунулся, и Ким заподозрил неладное. Но анализатор сказал только:
– Люди встревожены. Этот Лексус преподнёс нам неприятный сюрприз своим сегодняшним выступлением. Вы смотрели?
– Разве его кто-то принимает всерьёз? – с сомнением спросил Ким. – Он же вечно несёт чушь какую-то.
Эдо покачал головой.
– У медиаперсон гораздо больше влияния на людей, чем вам кажется. Наше ведомство следит за на строениями в Городе, и они сейчас отнюдь не спокойные. А завтра…
– Что?
Консул аккуратно сложил приборы и отодвинул свой стул.
– Вполне возможно, ничего. Не будем переживать раньше времени. Доедайте не торопясь, Ким, было приятно вас увидеть.
Эдо ушёл, а Ким остался терзаться догадками: зачем на самом деле его вызывал консул и что такое должно произойти завтра?
По крайней мере ответа на второй вопрос долго ждать не пришлось. Утром в новостях сообщили о вспышке странной болезни в восьмом секторе. Симптомы – лихорадка и зверский аппетит – выглядели не особенно страшно, но Кима охватило недоброе предчувствие. «Восемь-семь» – это же квартал технарей, его соседи!
Не один он обратил внимание на новость: в мастерской насторожились все. На следующий день сообщение повторили с комментарием, что количество жалоб увеличилось, а температура у больных растёт.
– Ещё бы не увеличилось! – фыркнула Алекс– Небось все в паранойе ломанулись к биотехникам.
Ким заметил, что Ильнур как-то неуверенно переводит взгляд с неё на свой, весьма обильный, завтрак.
Тори во «Фрикиликс» разразился обличительными выпадами в адрес заговорщиков, которые добавляют в фастфуд наркотик, вызывающий патологический голод, чтобы стимулировать ещё более активное поедание фастфуда.
На следующий день число заболевших удвоилось. По Городу поползли тревожные шепотки, и Ким случайно подслушал, как Нат убеждает Пал Паныча, весь день что-то жевавшего, сходить к биотехникам «на всякий пожарный».
Сам он был уверен, что дело в воде, и не находил себе места от чувства вины. Если бы он разобрался всего на день раньше! Он ведь в первый же свой день в Городе предлагал проверить процессор. И почему он тогда послушал Мака?! А Мак и сам хорош – неужели так трудно было догадаться? Да это первое, что пришло бы на ум нормальному человеку, – сбой в программе, а не дыра в трубе!
Несколько механиков уже бродили по мастерской с горячечным видом и полными карманами сойбургеров. Мак по-прежнему их вышучивал, но он не мог не видеть, что, несмотря на огромное количество поглощаемой пищи, его люди стремительно худеют.
В день, когда Пал Палыч не вышел на работу, Ким пристал к Маку, чтобы тот связался с коммуникаторами, с биотехниками, с консулом Эдо. Но шеф умерил его пыл:
– Тоже болезнь подцепил, парень? Звёздную? Главным видней, а ты кончай соваться куда не просят.
– Про удобрения знаем только мы, а должны знать все! Это же не шутки! – Ким чувствовал, что может и должен что-то сделать. Кто разобрался с проблемой «пять-десять»? Про кого сам консул сказал, что он умный?
Но Маку эта мысль удачной не показалась:
– Ты кто, главный всезнайка? Занимайся своим делом, без тебя разберутся, – рыкнул он. – Или ты что-то новое анализаторам хочешь брякнуть? – Ма стер угрюмо воззрился на Кима, и тот отступил. Он вдруг вспомнил, что говорил Эдо: Триада недовольна господином Макаровым.
На Лексуса снизошло очередное откровение: правительство испытывает в «восьмёрке» биологическое оружие, которое будет превращать людей в сою.
– Какого чёрта он это делает? – Посмотрев ролик, Ким в раздражении метнул пластфон по столешнице, и только чудом Алекс успела его поймать. – Он что, идиот – в такое верить?
– Нет, конечно, – отозвалась Алекс– Разогревает аудиторию. К тому моменту, как Тори дойдёт до правды, его даже сирианцы начнут смотреть.
– К тому времени вся «восьмёрка» будет болеть неизвестно чем!
– Послушай, – сказала Алекс, рассеянно тыкая пальцами по Кимову пластфону– Я понимаю, ты до бра желаешь, но Мак прав. Эдо в курсе, а раз он молчит, значит, так и надо. Главным видней. Тебе сообщение.
Открыв сообщение, Ким чуть не выругался: и здесь тоже! Надпись поверх фото Лексуса в космическом костюме гласила: «Шикарнейшая вечеринка Галактики – все ждут только тебя!»
– Точно! – Алекс подняла в воздух указательный палец. – День Единения, помнишь? Он тебя тогда вроде как в гости позвал.
– Да кому нужна его погребучая вечеринка?! – раскипятился Ким, содрогаясь при воспоминании о «мальчике-блевальщике».
– У меня тот кетчуп ещё остался, – с готовностью сообщила Алекс– Надо?
На следующий день в мастерскую не пришёл Нат, и Ким принял решение. Раз Мак не хочет шевелиться, то он будет действовать сам: пойдёт к Лексусу и расскажет ему всё об «обратном ходе». Тот, может, и кретин, но такой материал точно не упустит.
На самом деле, подумав о Дне Единения, Ким вспомнил и кое-что ещё. Он бы не сознался в этом даже под пытками, но это «кое-что» отчасти – возможно – совсем чуть-чуть – подтолкнуло его принять приглашение Тори.
…Ведь где ещё может выпасть шанс увидеть самую красивую девушку в Городе, как не на «Шикарнейшей вечеринке Галактики»?
Ким сомневался в том, что джинсы и футболка будут уместны на приёме Лексуса, но выбор у него был невелик. Ему всегда казалось, что в третьем секторе, с его яркими стенами и дорого одетыми людьми, есть небольшой перебор с выпендрёжем.
Но стоило открыть дверь в апартаменты Тори, как Ким понял, что не видел в своей жизни выпендрёжа – до сих пор. Жилище Лексуса выглядело, пахло и звучало как бредовая галлюцинация. Поверхности стен и потолка были немыслимо искажены рельефными формами и украшены расплавленными кусками стекла, пластика и искусственного золота, по которым пробегали мерцающие цветные волны. Эти же волны превращали гостей в просторном зале в колыхающиеся подобия живых лава-ламп. Тянуло ванилью, какой-то парфюмерией и чем-то приторно-сладким.
Да, кому не помешало бы услышать слова консула Эдо о фуа-гра в закрытом обществе – так это Тори Лексусу.
Ким собрался с духом и шагнул внутрь. Он зря нервничал: внимания на него обратили меньше, чем на мультибота. Последние осторожно сновали с подносами между приглашёнными, разряженными в блестящие пластексовые костюмы и обтягивающие платья-трансформеры.
Вскоре Ким заметил Лексуса – в чём-то вроде оперенного лилового бикини. Он развлекал двух красоток, затянутых в переливчатый нейласт, подчёркивавший их выдающиеся достоинства.
– Моя домашняя мини-студия? О да, обязательно покажу! Сколько раз мне случалось выходить в эфир не выходя из… А-а, вы только посмотрите, кто здесь! – Тори заметил Кима и расцвёл так, словно внезапно обрёл давно потерянного брата.
Похожие как две капли воды красотки обернулись и по инерции ошпарили Кима такими взглядами, что у него встали дыбом волоски на руках.
– Дамы, я мигом, – Тори интимно взял Кима под руку и, виляя крупом, увлёк в сторонку– Милый мой, я обязательно, обязательно должен с тобой по говорить! Только подожди пару минуточек, – с эти ми словами Лексус легонько толкнул Кима в пухлое кресло цвета морской болезни, стоявшее в тёмной нише, а сам упорхнул.
