Андрей Круз - Я еду домой!
– Там стена из бетонных блоков, цоколь все же. Не выйдет – я думаю, год долбить придется. И еще фундамент треснет. Наверное.
Хорошо, что Маша думает о каких-то делах. Сидеть взаперти и депрессовать – хуже некуда. Недаром считается, что сидящих в замкнутом пространстве обязательно надо загрузить работой.
– Что еще делаете?
– Ночью, когда видно не будет, будем стенки зимнего сада закрашивать.
– Зачем? – не понял я.
Зимний сад у нас как раз на крыше бассейна пристроен, и в него выходит из нашей спальни раздвижная стеклянная стена. Для безопасности она может закрываться выдвижной решеткой, такой мощной, что и трактором не вырвешь, не то что руками. Да и забраться на уровень пола снаружи никакой зомби не сможет – там метра три гладкой стены.
– Вовка сказал, что через эти стекла и нашу стену можно следить за тем, что в доме делается, если в соседский дом забраться.
– Хм… верно…
Вот так, хохмач хохмачом, а думает стратегически. Я только завидовать могу: почему сам не догадался? Минус мне, с занесением.
– Ладно, дорогой мой, ты лучше скажи, когда к нам направишься.
Я лишь вздохнул – пока ведь так ничего и не придумал. Но сказал другое:
– Вчера ввели военное положение и объявили призыв в национальную гвардию. Боюсь рисковать, они собираются пока перекрыть все дороги.
– Ну… – Вздох больше похож на всхлип. – Как только станет можно, ты не задерживайся, ладно?
– Шутишь? Я здесь умираю без вас. Мальчишкам трубку дашь?
23 марта, пятница, утро. Округ Юма, Аризона, США
Итак, чего я хотел? Еду я хотел, даже завтракал сегодня пустым чаем. Живешь по-холостяцки, ешь или в ресторанчике, или купишь себе у мясника пару стейков, пожаришь на решетке, пока парные, да и умнешь. А запасов не делал – только минералка, чай и сок дома есть. А теперь надо что-то с этим делать.
Надо ехать в город. И надо запастись едой. Не знаю, кто и как, но свой личный запас я сделаю: все равно мои пути с местными жителями скоро разойдутся. Да и вообще осмотреться надо: что здесь делается в окрестностях? Как выглядит военное положение в натуре? Оно, как оказалось, еще и комендантский час включает. Когда мы вчера с налетчиками перестреливались, мы его крутом нарушали, как теперь выясняется. Нехорошо.
Кстати, о налетчиках – им удалось ранить в плечо одного депьюти из конторы шерифа. К своему удивлению, узнал, что все эти депьюти переехали в нашу Койотову Купальню, заняв с семьями не проданные пока дома. И предложил такое решение не кто иной, как сам застройщик – Тиллман, в нашем же поселке и проживающий: сообразил, что тем самым усилит наше воинство. Часть депьюти не согласилась, но шестеро перебрались, так что ополчение уже представляет собой полноценный стрелковый взвод. По численности, разумеется, а не по выучке.
Кто же был вчерашними налетчиками – понять трудно. С их стороны тоже были потери: в двух местах нашли обширные пятна крови. Причем одно как раз там, куда я стрелял. Хочется надеяться, что именно я и попал, хоть утверждать и не буду. А больше никаких реальных следов они не оставили – разве что множество стреляных гильз разных калибров.
Однако когда мы так и сидели на втором этаже офиса за сейфом до утра, к нам присоединился один из депьюти, Джон, который и рассказал, что сообщали уже о нескольких подобных бандах. Вроде как одна из них пришла с той стороны границы, а пара-тройка так и из местной швали собрались. Да, быстро за мародерство народ взялся. Что делается в таком случае в «черном поясе» страны, где публика никогда возможности побить витрины не упускала?
Вот вопрос: ехать самому или попытаться найти попутчиков? Вот тому же Тому есть нужно или нет? И Майк вчера жаловался на то, что в холодильнике пусто. Одному не очень хорошо, страшновато, а компанией проще. И мне с моим нелегальным огнестрелом проще среди местных затеряться. И Серхио. Серхио – человек семейный, в отличие от старого холостяка Тома и молодого Майка ему наверняка семью кормить надо.
Я достал из телефонного столика справочник, быстро нашел номер Тома и начал обзвон. К моему удивлению, именно Том от поездки отказался, зато изъявили готовность составить компанию и Серхио, и Майк. Даже договорились ехать на машине Майка. Ну и хорошо, моя целее будет. Мне на ней еще половину страны пересекать, да и вопросов она вызовет много.
Майк заедет через двадцать минут, так что есть время приготовиться. Неохота пока мелькать с карабином в городе: на них всегда власти смотрели чуть более косо, чем на все остальное. Так что пусть сегодня «зиг» дома полежит хорошо спрятанным. Зачем прятать? А вдруг в мое отсутствие в дом залезут и лишат меня жизненно необходимого предмета? Так что лучше спрячу.
Перекинул подсумки на разгрузке, подвесив двенадцатизарядные с картечными патронами, а заодно сунув пару целых пачек патронов в маленький «дей-пак» [36]за спиной. Должно хватить для любых неприятностей, учитывая, что еще с собой «таурус» и восемьдесят шесть патронов к нему, и револьвер – «последний шанс» или, как его здесь называют, – «стабби». [37]А к дробовикам и пистолетам, кстати, тут всегда относились безразлично – места такие. От них незаконного автоматического режима стрельбы ждать не приходится.
Пока возился в гараже, запихивая сумку со всем оставшимся оружием и снаряжением за потолочные панели, пока отряхивался от пыли, двадцать минут прошло. Я как раз выходил на крыльцо, когда в конце улицы показался серебристый «трэйлблейзер». Баранку крутил Майк, рядом с ним через стекло виднелось смуглое лицо Серхио. Лихо развернувшись, джип затормозил прямо перед моей лужайкой, и я забросил себя на заднее сиденье.
– С чего начнем? – спросил Майк, трогая с места.
– Наверное, лучше всего с «Уолмарта», – сказал Серхио. – Он ближе к нам, и меньше вероятность застрять в Юме, если что-то случится.
– Согласен, – кивнул я, этим и ограничившись.
– Да, Андре, тебя тоже касается, – сказал Майк. – Том и Билл Тиллман хотят собрать вечером нечто вроде городского совета.
– Где?
– У клаб-хауса, прямо на улице.
– Тиллман… это который наш застройщик?
– Он самый. Он теперь вроде гражданского президента комьюнити у нас. А Том за председателя комитета начальников штабов, – подтвердил Майк.
– Давно пора.
Верно, необходимость такого собрания назрела уже сутки назад. А то непонятно, что у нас вообще делается. Собрали ополчение, но оно на полном самообеспечении. Те, кого оно охраняет, веселятся в баре и никак в ополченческих делах не участвуют. «Альфонсизм» самый настоящий, если вспомнить термин, изобретенный О. Бендером. Простенький пример – вчера я расстрелял порядка семидесяти патронов, защищая наш поселок от налетчиков. Дело благородное, согласен. Например, завтра я расстреляю еще столько же. Потом еще. Потом они у меня закончатся. Что дальше? Кто возьмет на себя снабжение? И что я должен буду делать без патронов?
В общем, поселку надо или организовываться в некое мини-государство с присущими оному функциями, или его оборонительные возможности окажутся слишком ограниченными. Ополченцы увидят, что они отдуваются за всех, а больше никто и в ус не дует, закончится еда у тех, кто о ней не думал, а останется у тех, кто успел подсуетиться (надеюсь, еще не поздно отнести к их числу нас троих, сидящих в машине). Или это собрание даст конкретный результат, или следует рассчитывать на что-то другое.
Если честно, то я не слишком надеюсь на своих соседей. Ополченцы как раз и есть вся достаточно самостоятельная и энергичная прослойка. Остальные же менеджеры, адвокаты, служащие, финансовые консультанты и прочие, населяющие наш маленький гольф-клуб, скорее выглядят балластом. Да и ополчение не слишком-то однородно. А это значит, что следует думать об альтернативных вариантах убежища. Если сказать проще – я с удовольствием поделюсь припасами с теми же Майком, Серхио, Томом и другими, кто, в свою очередь, или чем-то поделится со мной, или разделит обязанности – например, ту же оборону.
А вот для халявщиков теперь наступают тяжелые времена. «Особенно для адвокатов…» – с некоей затаенной мстительностью вспомнил я господина Бирмана, стоявшего на лужайке с мобильным телефоном.
Майк вел машину не торопясь, не выбираясь из правого ряда, хотя дорога была относительно пустой. Никаких признаков военного положения в виде опорных пунктов, обычно именуемых в быту блокпостами, военной техники или самих вояк мы не видели. Скорее было удивительно пусто. Окна открыты, все насторожены и готовы ко всему. Ситуация в окружающем мире менялась каждый день, и, выезжая из своего дома, ты уже не мог быть уверен в том, чем же именно встретит тебя окружающий мир. Поэтому у Майка лежал под бедром «глок», рядом со мной на сиденье валялся его «мини», а Серхио держал в руках самозарядный дробовик «Бенелли М2» – от его «болта» с оптикой в такой поездке толку было бы немного.
