Андрей Белянин - Дочь Белого Волка

— Докладывай, — разрешил я, стараясь шагать не слишком широко, потому что парень пока выглядел на костылях, как афганский талиб на горных лыжах. То есть не очень грациозно…

— Седрик заставил спасённых крестьян прибрать во внутреннем дворе и починить ворота. В качестве оплаты труда он прочёл им речь, лучники следили, чтоб его никто не перебивал.

— Крестьяне ушли довольными?

— Мм… можно сказать, да, недовольных не было, — уклончиво ответил Метью. — Троллей извлекли из колодца с помощью блоков и лошадей. Они дали слово служить замку Кость.

— Лошади?

— Тролли, — поправился он, — и мы отпустили их к Русалочьему озеру. Мёртвых воинов похоронили. Раненых немного.

— Значит, всё в шоколаде?

— В чём, сир?

— Я имею в виду, что ничего такого уж страшного, да? Господи, какое счастье…

— Но осталась леди Мелисса… — пряча глаза, напомнил мой паж и сразу испортил всё настроение.

Озабоченная дурацким планом взять меня в мужья, эта стремительная, как корова, столетняя старушенция поселилась у нас в гостевой башне, и выковырять её оттуда не представлялось никакой возможности. Законы гостеприимства в этом мире чтились свято.

Как хозяин дома, я имел право двадцать пять раз придушить плоскогрудую мумию, пережившую Тутанхамона, но не мог указать ей на дверь! У этой грымзы огромные связи, к тому же она вбила себе в голову, что является лучшей подругой моей дочери. Я не знаю, как с этим жить, честное слово, и не знаю, сколько ещё выдержат мои нервы. Одно ясно точно, если я женюсь на ней ради приданого, то через сутки овдовеет она, а не я…

— Хорошо. А драконы?

— Нет.

— Готы? Мертвяки? Волки? Работорговцы? Ужасные твари из-за Граней? Ну хоть что-то…

— Увы, нет, сир. Никого страшнее леди Мелиссы.

Парень знал, о чём говорит, она пару раз едва не затащила его в постель с целью бессердечного изнасилования. Мы чудом спасли Метью и его психику…

— Будь добр, свистни-ка мне Седрика и марш в постель.

— К кому?

— Я просил свистнуть Седрика, а не пародировать его. Брысь с глаз моих, инвалид первой группы! — Мне пришлось повысить голос, и тощий зануда резво упрыгал по коридору, оставив меня на пороге моей комнаты.

Здесь было моё убежище, пристанище, логово Белого Волка. То есть одно из немногих мест в мире, где я перевоплощался из одного себя в себя другого. Сундук с одеждой, небольшой шкаф, тайные вещи: зубная щётка, паста и кое-какие медикаменты, за которые меня запросто могла бы сжечь святая инквизиция. Это самая могущественная организация в нашем Средневековье, её даже короли боятся. Что ещё? Оружие, книги, ну и…

— Вы о чём-то грустите, сир?

— Седрик, — не оборачиваясь, вздохнул я, — если ты не перестанешь подкрадываться ко мне бесшумно, я могу тебя случайно убить.

— Я бы очень огорчился, а вы? — Старый крестоносец с лицом, похожим на изрубленный боевой шлем, подал мне плащ из волчьей шкуры. Полезная вещь, тяжёлая, но практически непробиваемая, что не раз спасало мне жизнь, ибо стрелять в спину в наших краях очень модно. Один раз даже копьём швырнули с пяти шагов, и ничего! С коня упал, синячина в половину спины, но живой ведь…

— Какие у нас новости?

— Неужели этот юный хлыщ не доложил вам?

Я кротко кивнул, но мне было интересно выслушать Седрика. В моё отсутствие замком управлял либо он, либо Эд. Хотя, честно говоря, полностью положиться можно было только на старого воина. По крайней мере, в отличие от Эда, он не бегал по округе в поисках новой пассии. Ходили непроверенные слухи о его интимных отношениях с толстой кухаркой, но я со свечкой не стоял, а сплетникам веры не было, потому что они долго не жили.

— Спасибо, старина, — поблагодарил я, когда мы вышли во двор.

Длинный рассказ Седрика, состоящий только из вопросительных предложений, охотно предоставлю фантазии каждого читателя в отдельности. Я-то привык, мы с ним прекрасно понимаем друг друга. В общем, ничего нового он не рассказал, просто чуть расцветил детали.

Во-первых, на меня обиделись все окрестные бароны. Типа как посмел выжить и победить в битве с мертвяками и Некромантом?! Это не по-соседски, ведь они уже мысленно разделили все мои земли, подрались из-за них и разделили ещё раз.

Отец Лоренцо не появлялся, но наверняка стучит на меня королю, а то и самому папе! Так что хорошо уже то, что леди Мелисса предпочла остаться в замке под нашим присмотром. Выпусти мы её домой в неудачном расположении духа, и эта старая овца соберёт против нас добрую половину надутых соседей, ибо едва ли не треть приграничных баронов — её родственники! Сил для войны на четыре фронта у нас не хватит, приходится интриговать.

Стены старой Кости по-прежнему неприступны, но нам катастрофически не хватает людей, и нанять их просто не на что. Я не богат, мне не достались в наследство подвалы с сундуками, набитыми золотом. Но и не беден — уже хорошо, многие граничары с запада, говорят, вообще едва концы с концами сводят и чуть ли не разбойничают, добывая пропитание на своей заставе.

Хорошо живут те, через чей участок проходят караванные тропы, или те, кто ближе к столицам. Нет, я никому не завидую, хотя при распределении ходили слухи, что у двух-трёх выпускников есть блатные местечки…

— Сир, вы хотите что-нибудь сказать воинам? — Седрик тронул меня за плечо, кивком головы указывая на лучников и стражей.

— Вон те трое из бывших монахов святой инквизиции?

— Разве я не докладывал вам?

— Да, да, я помню. Но вроде их было шестеро?

— Вы думаете, я не умею считать? — даже обиделся он, разворачивая меня за плечи к воротам.

— Ага, вот ещё трое. Спасибо, друг мой. А теперь поверни мою светлость обратно, я буду говорить с людьми.

Умение толкать речи — непременный атрибут любого властителя. Без вдохновения не бывает хорошего сюзерена, поэтому нас в учебке тоже гоняли по курсу риторики, и это было не менее важно, чем рубиться на мечах или ездить верхом.

— Кому-то надо прочистить уши? — громогласно заорал старый вояка, выходя в центр двора к колодцу и обеспечивая мне разогрев публики. — Или в замке Кость есть недоумки, не видящие, что пришёл ваш лорд и господин?

— Да здравствует Белый Волк! — нестройно, но достаточно дружно отозвались все, кто был поблизости.

Я улыбкой поблагодарил Седрика за участие, постучал себя кулаком в грудь и начал:

— Я вернулся, дети мои, и у меня хорошие новости!

— Чего молчим, негодяи?!