Чистилище. Трудовик (СИ) - Алексей Губарев
Спуск в подвал обнаружил случайно, когда склонился к ручью. Зачерпнув ладонями, напился холодной и на удивление вкусной воды, а затем проследил за ручейком, выбегающим из-под крупного обломка стены и огибающим кучу мусора. Двинувшись вдоль русла, я успел сделать не больше десятка шагов, когда увидел лестничный пролёт. Он уходил под бетонное перекрытие, засыпанное сверху горой кирпичных обломков, потому я и не увидел его раньше.
— Подвал, — негромко произнёс я. — А в подвале может быть что-то интересное. Например, крысы или логово зверя.
Швырнул вниз обломок кирпича, подхватил второй, прислушался. Несколько раз повторил бросок. Убедившись, что внизу никто не реагирует на моё вызывающее поведение, двинулся вниз.
— Вот сука, — даже выругался. В прошлом этот подвал, скорее всего, использовался как подземная парковка, даже разметка на бетонном полу осталась. Свет, пробивавшийся из нескольких щелей в потолке, хорошо освещал помещение, к моему неудовольствию, совершенно пустое. Только мусор да осколки кирпичей, что я сюда бросил. На всякий случай обошёл пару колонн, поддерживающих плиты, и уже решил выбираться наружу, когда услышал шорох подошв. Причем сразу нескольких. Очень удивился этому, ведь несколько минут назад осматривал окрестности и не видел, чтобы кто-то приближался.
— Гля, Бро, какой экземпляр тут шкерится. И совсем один. — Я не стал прятаться, и потому троица странного вида то ли изуродованных людей, то ли мутантов увидела меня сразу.
— Ребят, шли бы вы своей дорогой.
* * *
— Рассказывай, — произнёс я, когда Бро наконец-то перестал орать. Крепкий уродец, иные с переломанными ногами от болевого шока давно бы сознание теряли, а этот орёт, но держится.
— Ты что творишь, баран? Ты хоть понимаешь, на кого руку поднял? Тебе хана! Будем щемить, пока кукуха не поедет! Раз двести сдохнешь, пока… А-а-а! Больно же!
— Что значит — раз двести сдохнешь? — я тут же зацепился за важное. — Здесь что, можно воскреснуть?
— Да, мля! Пока целостность души в ноль не уйдёт! Слушай, убери ногу, у меня от боли голова не соображает.
— Отвечай на вопросы. — Я перестал давить тяжёлой подошвой на место перелома. — Почему у вас рожи, словно ваш папаша переспал со свиньёй?
— Ты, сука, нарыв… А-а! Всё, отвечаю, отвечаю! Карма, когда она опускается за минус двести единиц, начинаешь терять человеческий облик. После четырёх сотен теряешь разум и превращаешься в тварь. Быстрее всего карма опускается, если жрать или убивать людей. Да, целостность души — если уйдёт в ноль, больше не возродишься. За каждое воскрешение снимается полпроцента.
— Можно как-то увеличить эту целостность?
— Говорят, что можно, но я не знаю как.
— Тебе не знаком Дима Лихорев? Высокий, под два метра, широкоплечий, волосы светлые, как солома. Глаза серые, и длинный шрам от правого виска до подбородка, волнистый такой.
— Твой сынуля? Вот спасибо, теперь при встрече я лично ему брюхо вспорю и заставлю кишки жрать!
— То есть тебе не знаком человек с таким шрамом?
— Нет! Но поверь, мы найдём его. — Урод ощерил свою свиную морду.
— Откуда вы здесь появились?
— Возродились на оазисе. Ты что, вообще свеженький? Ни разу не сдох?
— Кто вас убил?
— На стаю адских гончих нарвались, со старшей во главе. Обходили территорию в поисках новичков. Слушай, добей меня, а!
— Куда пропало копьё твоего дружка, и сумка?
— Так копьё привязано было к нему, поэтому после смерти хозяина перенеслось с ним. А побирушка — так она на теле у него была. Если бы ты биту не вырвал из рук Хрюна, она тоже бы исчезла. — И правда, с обоих тел убитых внезапно исчезло всё, включая одежду. Мерзкое зрелище — не только лицо, но и фигура у уродов начала меняться.
— Как повышать единицы кармы? — задал я, как мне показалось, важный вопрос.
— Помогать другим заключённым, убивать тварей, совершать добрые поступки. — Чёрт, а ведь он не врёт. Вот только знает слишком мало, на большинство моих вопросов так и не смог дать толковые ответы.
— Встретишь парня со шрамом, передай, что его ищет трудовик. А теперь давай прощаться, — произнёс я и нанёс чётко выверенный удар битой. Хруст височной кости, и моей груди коснулся очередной солнечный зайчик. Одновременно с этим бита в моих руках на пару мгновений покрылась светом, после чего немного потяжелела, не изменившись при этом внешне. И как это понимать?
Снаружи темнело, и, если верить Бро, скоро сюда подтянуться хищники. Поэтому я, напившись холодной воды из источника, занялся делом. Обошёл все кучи с мусором и отыскал несколько металлических штырей. Как метательное оружие не очень, но лучше, чем половинки кирпича.
Поднялся на кусок стены и стал выжидать, борясь с голодом. Разговорчивый урод рассказал, что люди возрождаются в оазисах. И мой, судя по всему, один из самых худших, раз здесь даже тварей нет.
Они пришли, когда окончательно стемнело. Пришли не охотиться, всего лишь напиться. Я рассчитывал, что их привлечёт запах крови, но ошибся. Четыре зверя, каждый около метра в холке, неорганизованно двигались к воде. Более того, они действовали не как хищники, а словно домашние животные — не обследовали территорию, просто желали утолить жажду и пёрли по прямой к источнику. Очень похожи на здоровенных гончих, челюсти которых были раза в три больше нормы, шерсть почти отсутствует, а хвосты волочатся по земле — мерзкое зрелище. Они подобрались к источнику и одновременно начали жадно пить. В этот момент я окончательно понял — эти животные раньше не были хищниками. Кем угодно, только не охотниками.
Первый бросок выполнил предельно удачно. Одна из псин подняла морду, и тупой штырь на всю глубину вошёл ей прямо в пасть. Зверюга издала полухрип-полурык и завалилась мордой в ручей. Тут же от её тела отделился сгусток света и стремительно метнулся в мою сторону. Мгновение тепла, и нечто растворилось у меня в груди.
Оставшиеся «дротики» потратил на вторую тварь. Собаки уже поняли, что их атакуют, и сорвались с места. Только не прочь, как я ожидал, а мне навстречу. Ну точно больные.
Лишь во время атаки твари начали действовать как настоящие хищники. Разошлись в стороны, пытаясь окружить меня, и бросились одновременно. Всего две, мне всё же удалось вывести из боя ещё одну псину, правда, частично — сейчас она вертелась на месте, пытаясь вырвать из шеи ржавую железяку.
Сдвинувшись влево на пару шагов, встретил атакующего зверя ударом биты. Оружие не подвело, а вот собаке досталось сильно — взвизгнув, она рухнула на землю и, громко подвывая, попыталась отползти. Вторую псину я встретил ударом левой ноги, попав куда-то сразу за лопаткой. Будь
