Барон Дубов - Сергей Витальевич Карелин
— К-к-командир! Ч-ч-что у него с ногой?
На полянке, позади, виднелось ещё шестеро людей в форме. Все мужчины, и одна женщина, которая тоже не сводила изумлённого взгляда с меня. На всех лёгкая броня, на поясах кобуры с пистолетами и ножны с короткими клинками, в руках винтовки. На плечах шевроны с щитом и мечом. Ага, полиция. Целый наряд прислали.
— Это не нога, Петров, — сказал седой и коренастый мужик. Я его узнал, Никита Сергеевич. Майор и мировой дядька. — Нормальный мужской… сам видишь что.
— Нормальный⁈ — вопил парень, чуть не сверзившись с крыльца.
— Ну да, — Никита Сергеевич подмигнул мне. Всё понятно, — по армейской привычке решил подколоть молодого.
А я что? А я наполовину огр!
— Нормальный. У меня такой же.
Он спрятал улыбку за седыми усами, а женщина из отряда переводила выпученные глаза с него на меня и обратно.
— Не переживай, Петров, — майор прошел мимо него и поднялся на крыльцо. — Даст Бог, вырастет. Поговорим, Дубов?
Я посторонился, пропуская его в дом.
— Чаю? — спросил.
— Давай. Только штаны надень, нечего тут самооценку молодым подрывать.
— Нечего без спросу в гости ходить, — огрызнулся я, но надел штаны. Они только что высохли, как и остальная одежда.
Я раздул самовар и поставил его возле открытого окна. Судя по отрывистым воплям на поляне, Петров всё ещё не мог поверить в слова Никиты Сергеевича, а коллеги над ним потешались и продолжали убеждать в их правоте.
— Хорошо устроился, — сказал майор, когда я налил чай. — Догадался, чего я пришёл?
— Понятия не имею.
— Скажем так, это связано с твоими некоторыми поступками сегодня.
Я стал загибать пальцы, вспоминая.
— Проснулся, позавтракал, сходил на рыбалку, выкупал аристократа, пришёл домой, разделся…
— Фот-фот, поэтому! — просипел командир полицейских. Он хапнул горячего чаю и обжёг язык. А сам он покраснел, как рак варёный, и стал дуть на чашку.
— Разделся? Это что, уже законом запрещено?
— Дубов, хватит дурака валять!
— Ладно-ладно. Ну, подумаешь, зашвырнул какого-то шкета на середину озера. Он сам нарывался.
— Ох, Дубов, Дубов… — Никита Сергеевич вздохнул и покачал головой. — Ну, неужели тебя жизнь ничему не учит? Видишь аристократа — сразу знай, что он себе на уме.
— Иначе говоря, врёт, как дышит, и замышляет недоброе? — я глотнул чаю. Горячий и вкусный всё-таки. На шишках топил, сам их собирал.
— Вроде того. Это младший отпрыск барона Верещагина, слыхал о таком?
— Не-а.
— Ну, скоро услышишь. Он тебя спровоцировал, а ты поддался. Теперь его отец рвёт и мечет, требует твоего ареста и суда. В общем, у тебя проблемы, и серьёзные.
Я задумался. Нет, это не шкет меня спровоцировал. Скорее отец его науськал, а этот повёлся. А следом уже я, да. Вот же ж!
— Он много сквернословил, — попытался оправдаться я. — Вы же знаете, я первый не начинаю…
— Не продолжай, Дубов, про твоё «первым не начинаю» уже слепой увидел, глухой услышал. Собирайся и поехали.
Майор допил чай, аккуратно поставил на стол чашку из маминого любимого сервиза и пошёл к двери.
— А если не поеду?
Сергеич остановился, обернулся и хмыкнул в усы.
— Мы попытаемся увести тебя силой, не сможем — залижем раны, вернёмся и попытаемся снова. И так до тех пор пока либо тебе не надоест, либо мы не возьмём тебя числом. Что ты как в первый раз?
Мда, майор — дядька мировой, но уж очень исполнительный и упорный. Я на своей шкуре его дубинку уже не раз прочувствовал. Но ему стоит отдать должное — за меч или огнестрел он никогда не хватался. Крепкий мужик, справедливый. Я таких уважаю. Буркнул:
— Ладно, оденусь только.
Вскоре мы вышли из леса к дороге. Там стоял полицейский грузовик и несколько лошадей. Сергеич предусмотрительный, знает, что меня не каждая лошадь выдержит, решил подстраховаться. Меня посадили в открытый кузов. Парень, который Петров, хотел приковать меня наручниками к поручню, но от одного моего взгляда покраснел и ретировался.
Ехали быстро, километров двадцать-двадцать пять в час. Машина подскакивала на кочках и скрипела рессорами. Я слышал, что в городах, поближе к столице, есть автомобили, которые могут развивать скорость и шестьдесят километров. С ума сойти. Быстрее только поезд или аэроплан.
Лошади едва поспевали за нами, зато я успел рассмотреть женщину в отряде. Симпатичная, белокурые волосы и ладная спортивная фигурка с хорошими формами. Я гадал: простолюдинка или нет? Наверное, первое, иначе не несла бы службу в рядах полиции с такой внешностью. Пока ехали, она бросала на меня заинтересованные взгляды. Видимо, первый шок прошёл, и теперь в ней проснулось любопытство. Видал я уже такое.
Меньше, чем через час мы въехали в город. Он был небольшим, но живописным, с красивой архитектурой, парками и аллеями, по которым гуляли парочки под зонтиками от солнца. Сергеич подвёз меня к помпезному зданию городской управы. Мы прошли между белых колонн, ступили в просторный холл, отделанный мрамором, и вошли в кабинет губернатора.
Сергеич тут же вышел, тихо притворив за собой дверь. Я здесь раньше никогда не бывал. Странно, я думал, что меня везут в кутузку переждать самую бучу, как это обычно бывало. А тут… Обстановка здесь казалась более спартанской. Пара деревянных стульев перед массивным столом, сбоку у стены диван, шкафы с книгами и чуть более широкое кресло из тех, которые вертятся вокруг своей оси.
Человек на кресле развернулся ко мне лицом. Князь Мечников, губернатор и друг моего отца. Я посмотрел на него и понял, что его взгляд мне совсем не нравится. Князь подался вперёд, оперевшись на стол, и заговорил:
— Ну, Коля, отвечай быстро и не думая. Что ты предпочтёшь? Сесть в тюрьму или получить баронский титул?
Глава 2
— Рыбалку! — выпалил я.
Всегда так делаю, когда меня просят не думать. А тут ещё и оба варианта мне совсем не по нутру. Барон? Тюрьма? Что вообще происходит?
Князь вздохнул и откинулся на спинку, свесив руки по бокам. Он выглядел усталым и измождённым, а глубоко посаженные глаза, обычно светившиеся озорной добротой, тускло мерцали в закатном свете. Даже узкая бородка клинышком как-то грустно топорщилась. Может, просто давно на рыбалке
