В глубинах космоса - Надежда Смирнова
Глава 3
Оперировали Александру Вайнс до четырех утра. Прекрасную танцовщицу, как разбитую статуэтку, собирали по кусочкам. От пережитого страха за жизнь мамы, от волнения перед капитаном Хэдуком, и осознания того, что отбор в Академии давно окончен — Келли сильно тошнило и темнело в глазах. Медсестра подошла к распластавшейся на стуле девушке, мягко взяла ее за руку, и увлекла за собою в кабинет. Келли послушно легла в криокапсулу. Потом ей вкололи успокоительное, и спустя минут двадцать Келли снова вернулась в коридор, но теперь уже более собранная и спокойная.
Около четырех вышел доктор и сказал, что угрозы для жизни Александры больше нет, но танцы теперь навсегда останутся в прошлом. После уговоров, девушку все-таки впустили к матери, и Келли сразу рванула в палату.
Александра лежала в реабилитационной капсуле с приподнятой спинкой. Все ее тело было утыкано трубочками, а комнату наполняли писк и щелканье аппаратуры. Хрупкая фигура и бледное лицо делали ее похожей на фарфоровую куклу. Прекрасную, тончайшей работы куклу, правда, теперь разбитую и собранную по кусочкам.
«Интересно, доктор сказал маме, что она больше не сможет танцевать? Наверное, нет. Если бы она узнала об этом, то сейчас бы билась в истерике.»
Келли подошла к маме и коснулась губами ее прохладных губ. От ее тела пахло лекарствами и кровью. Девушка подвинула стул и села рядом. Некоторое время мать и дочь молча смотрели друг другу в глаза. Первой молчание нарушила Александра.
— Келли, моя дорогая, ты такая бледная! Пожалуйста, не надо за меня так волноваться. Самое страшное уже позади.
— Мама… — Келли громко сглотнула подступившие слезы. Ее губы прижались к материнской ладони. — Мамочка! Ты даже не представляешь, как ты меня напугала!
— Представляю. Бедный мой ребенок, — Александра нежно провела пальцами по дочериной щеке, убирая за ухо непослушную прядь. — Как твои успехи на отборе?
Девушка опустила взгляд на ногти.
— Я еще не была на нем. Хэдук немного задержался на задании.
— Это правда?
— Конечно, мама! Разве я могу тебя обманывать? Отбор начнется сегодня.
— Мне так не хотелось нарушать твои планы.
— Мама, ты что такое говоришь⁈
— Келли!
— Да?
— Он сказал тебе?
— Кто и что должен мне сказать?
Александра отвела глаза в сторону, стараясь не встречаться взглядом с дочерью.
— Он ведь сказал, что я останусь инвалидом и не смогу танцевать?
Рано или поздно мама узнает правду.
— Да, к сожалению, это так.
Александра громко втянула воздух. На длинных ресницах задрожали слезы. Келли метнулась к матери и осторожно обняла за талию.
— Мама, я люблю тебя! Мне все равно будешь ты танцевать или нет, я всегда буду любить тебя!
— О, Келли, девочка моя! Я так за тебя волнуюсь! С одной стороны, я хочу, чтобы ты попала под командование Хэдука, а с другой, понимаю, что самые опасные задания лягут на ваши плечи. Но я уверена в тебе! Мы, с папой, уверены в тебе. Ты такая же упрямая, как и я, и обязательно добьешься своей цели.
Александра потянулась к тумбочке и взяла с нее золотую цепочку с подвеской. Та была выполнена в виде небольшой бабочки, усыпанной мелкими бриллиантами.
— Это подарок твоего отца. Он сделал мне его на первую премьеру.
— Мама, я не могу его взять, это ведь твой талисман!
— Мне он больше не понадобится. Теперь удача нужна тебе. Теперь он твой.
В дверь постучали. Потом заглянула медсестра.
— Извините, но время посещения окончено. Я и так, под свой страх и риск, позволила вам пообщаться подольше. Скоро вернется доктор.
— Да-да, конечно. Спасибо, вам огромное! — Келли поддалась вперед, и Александра сама надела цепочку на шею дочери.
— Все, Келли, иди. После отбора обязательно сообщи мне результат. Я буду ждать.
— Конечно, о результате ты узнаешь первая.
Келли подъехала к зданию Академии. В окнах было темно. Конечно, уже все давно ушли. Давно окончены показательные тренировки. Капитан Хэдук, наверное, отобрал себе курсанта и теперь видит десятый сон. Но, вот странное дело, ноги сами несли Келли к показательному залу. В душе девушки теплилась надежда, а вдруг…
Келли осторожно приоткрыла дверь и замерла. Каково же было ее удивление, когда зал оказался ярко освещен и полон людей. Девушка обвела помещение взглядом: военные и преподаватели сидели за металлическими столами, а раскрасневшиеся курсанты занимали стулья на противоположной стороне.
Через мгновение все взгляды присутствующих обратились в ее сторону.
— Курсант Вайнс! — гордо выкрикнула Келли. — Разрешите войти!
Хэдук лениво осмотрел девушку с ног до головы. На его красивом, но строгом лице промелькнула брезгливость.
— Что с вашей формой, курсант Вайнс? — пренебрежительно бросил капитан, вставая со стула.
— Она измята и неопрятно выглядит.
— Это так по-вашему должен выглядеть солдат Конфедерации? Что вы скажите в свое оправдание?
— Только то, что виновата, капитан Хэдук!
Он подошел близко-близко. Вздернутый носик девушки коснулся металлических пуговиц его униформы.
— Как мне помнится, то вы, курсант Вайнс, грозились меня чем-то удивить. К сожалению, никому этого сделать пока не удалось.
— Никому?
Келли ошарашено посмотрела на своих однокурсников. Как же так⁈ В ее группе было несколько ребят с очень хорошей подготовкой. Даже не с хорошей, а отличной! Некоторые из них превосходили Келли по показателям. Ну, если уже они не подошли, то…
— Курсант Вайнс, я жду. Хочу вас предупредить: стрельба, физические упражнения, и ваши научные знания, на данный момент, меня абсолютно не интересуют. Все, из перечисленного, я прочту в вашей анкете. Так… — Хэдук смерил девушку брезгливым взглядом. — Ваша форма — это позор! Мне неприятно смотреть на вас.
Девушка дернулась, как от пощечины. Глаза ее сверкнули гневом.
— Вы, курсант Вайнс, оскорбляете мой вкус своим неопрятным видом.
— Так, не будем оскорблять ваш вкус, капитан Хэдук! — с этими словами девушка молниеносным движением сорвала с себя форму. Ее красивое, изящное тело осталось в шортах и майке.
Все оторопело ахнули. Капитан довольно улыбнулся и вернулся к своему стулу.
— Начало интригующее. Надеюсь, что все не окончится примитивным стриптизом?
Его смех прокатился по притихшему залу.
— Не беспокойтесь, капитан Хэдук. Я не оскорблю ваш и так настрадавшийся вкус.
Капитан посмотрел на свои скрещенные пальцы, потом взгляд серых глаз скрестился с карим. Келли иронично приподняла бровь.
— Вы, наверняка, наслышаны
