Вспыльчивый барон Кенинг. Книга 1 - Антон Тутынин
— Спи, — приподнявшись с кровати на локте, Вальтер погладил Люсиль по головке, и её измученное тело мгновенно уснуло. Сам же барон, испытывая тепло благодарности неожиданной гостье, вновь взялся за очищение, начав с излечения мелких синяков на её теле, следов от укусов и даже внутренних ран. Всё же потеря девственности не проходит вот так просто, бесследно.
— А помыться опять нечем… — оглядевшись, Вальтер плюнул на всё, очистив себя белым пламенем. После того как огонь выжег остатки пота, следы спермы и смазки с его тела, он обмахнулся льняным полотенцем, после чего сам оделся и вышел во двор. Пришло время для инспекции новых владений!
Его дом представлял собой бревенчатую избу в один этаж. В наличие был двор, плавно переходивший в поля, а также хлев, где, судя по звукам и запахам, жила какая-то скотина. Кудахтанье птиц слышалось из-за высокого забора, а вот мычания коров или лая собак заметно не было.
Во дворе людей он не нашёл, словно его здесь оставили одного, так что он вышел за ворота, желая наконец понять, что тут к чему.
— Нда… — глядя на целый луг, заменявший здешнему поселению улицу, где паслись пяток коз, барон внимательно осмотрелся. Вот один косматый мужичище в лаптях вылезает откуда-то из-под земли, а вот второй, но теперь с другой стороны луга. Больше людей не видно — видать в поле. Дымов почти нет, как и привычных печных труб, и тем более изб, а значит топят жилища как-то по-чёрному, если вообще топят.
«Они что, в землянках живут? А изба тогда откуда?» — обернулся Вальтер, по-новому оценив жилище. Оказалось, что он ещё шикарно устроился! Там ведь даже было натоплено.
— Вы проснулись, господин? — рядом словно из-под земли нарисовался мужичок. В кожаных сапогах, в белой одежде, подпоясанный расшитым поясом. В сравнении с остальным так сущий олигарх! Местный глава поселения, единственный кто умеет читать и писать — отчёты шлёт. Налоги собирает… И конечно же ворует.
— Да, проснулся, — оглядев его с ног до головы, барон поморщился. Гнилой человек… Подлая натура, жадность и угодливость буквально смердят на всю округу! Вальтеру, не терпевшему теперь присутствия гнили, казалось, что он вот-вот врежет огненной плетью поперёк упитанной бородатой хари. Но нельзя было просто так портить человеческий материал — следовало сперва попробовать очистить этот кусок дерьма от скверны. Выживет — хорошо! А нет, ну да и хер с ним.
— Как обычно, стол для вас уже накрыт! Хлебное вино тоже готово — только что из погребка, — не успел мужик с гадливой улыбкой на лице толком закончить предложение, как барон схватил его за горло, — Кх-х…! Чтхо тх-ра-кхое…
— От тебя несёт дерьмом за версту! Так пусть же сгорит всё что должно сгореть, — тотчас с его руки к горлу, носу и ушам перепуганного кулака метнулись белые язычки пламени, моментально исчезнув внутри толстяка. Как только Вальтер отпустил несчастного, тот сразу задёргался, зарычал, разрывая своё горло ногтями и вскоре тихонько засипел. Его тело покраснело, начало тлеть, и вскоре было уже целиком объято пламенем очищения, медленно обращаясь в пепел.
— Тц! Не получилось. Гнилой слишком, — барон стряхнул пепел со своих сапог, после чего ещё раз осмотрелся вокруг. Благодаря чему успел заметить, как за раскидистыми кустами метрах в пятидесяти, ближе к реке скрылась чья-то чумазая мордаха.
«Юноша, лет двенадцати» — машинально отметил он про себя. Подошёл ближе, и сразу услышал сдавленный шёпот.
— Да я те зуб даю, он дядьку Пахома только что сжёг!
— Показалось тебе… Разве ж в нашу глухомань отправили бы пирамта? Этак тебе и драконы мерещиться начнут. Айда лучше в поле, а то опять вожжами попадёт!
Двое мальчишек, спрятавшись среди густого ивняка, что рос рядом с оврагом, явно что-то мастерили, ибо звук строгания ножом по дереву барон Кёнинг помнил с детства.
— Ага, в поле. Урожай наш так и так заберут, а мы хоть рыбы наосрожим ночью — всяко жить сытнее будет. А возжи уж переживём… мамка не лютует.
Пару секунд было молчание, сопровождаемое строганием деревяшки.
— Так, а если не привиделось? Если и правда дядьку Пахома барон сжёг? — опять заговорил внимательный юноша.
— А туда ему и дорога, тады. Грешно так говорить, но он папке мому аж вдвое налог на этот год повысил, якобы тот норму на барских полях не делает.
— А чего так? Он же у тебя с рассвета до заката с согнутой спиной.
— А потому что мамку не дал в обиду! Она ж у меня ещё красавица, дойки во(!) вот дядька Пахом и навострился клинья подбивать — а батя ему морду-то и начистил. Ещё и про лес припомнил, который дали позволение свалить, что тот мол налево его сплавил, а с обществом не поделился.
— Ага, ты ещё пойди докажи это имперским дознавателям. Одним разом уже пытались, да говно какое-то вышло. А за самосуд нас тут всех порешат…
— Здоров, орлы, — неожиданно в природный закуток меж четырьмя густыми ивовыми кустами, где был даже небольшой костерок и бревно для сидения, вклинился сам молодой барон!
— Здравия вам желаем… — пробормотал сухощавый, даже скорей тощий мальчишка с чумазой от копоти мордой, жутко растерявшись. В руках его был маленький ножичек, вероятно сапожный, и тонкая длинная острога, кою тот готовил для рыбалки. Оба парня глядели на юного барона испуганно, но с любопытством.
— Хм. Нет, так дело не пойдёт! В вашей жизни, парни, слишком мало огня, — улыбнулся барон, после чего молниеносно дотронулся указательными пальцами до лбов обоих мальчишек. Белое пламя скользнуло по его пальцам, впиталось в тела ребят, и те сразу раскраснелись, пошатнувшись.
По своей юной природе они ещё не успели загнить, так что и боли особой не испытали, но зато едва тлеющее пламя их натуры легко удалось раздуть, укрепив будущие характеры! Ещё и от нескольких хворей очистить повезло: в одном были какие-то паразиты, а у второго нога загноилась. Так что опасная процедура пошла им только на пользу.
Глава 2
Двое
