Хлад - Алекс Каменев
— Итак, на прошлом уроке мы проходили причины, повлиявшие на сохранение удельных княжеств в составе Союза, и роли отдельной личности, пытавшейся повлиять на сложившееся положение вещей. Попытка внести общую идеологию через установление единой религии князем Владимиром закончилось для него трагически. Что, однако, позволило остальным князьям заявить о правах на вольности и в дальнейшем продолжать вести независимую политику в рамках заключенного ранее договора о Союзе. Подробности этого события сейчас нам расскажет… — Яков Ефимович начал нарочито медленно вести ручкой по списку в журнале.
Все затаив дыхание следили за кончиком, скользящим, едва не касаясь бумаги. Никому не хотелось идти под расстрел дополнительных вопросов, которые обязательно прозвучат.
— А к доске у нас пойдет… — намеренно тянул старый хрен, с садистским удовольствием наслаждаясь моментом. — Пойдет… Андрей Ковалевский.
Класс шумно выдохнул, я скривился. Не повезло.
Старик ехидно уставился на меня.
— Ну что же ты ждешь, Андрей? Вперед, класс ждет.
На меня обернулись, и ни в одном взгляде не было сочувствия. За четыре года в школе-интернате «Серебряный ручей» я так толком и не обзавелся друзьями. Трудно сказать, что являлось причиной, может, суровая проза жизни, понятая еще в общегосударственном детском доме под номером 87, где было не так хорошо, как здесь. А может, сыграла роль моя природная отчужденность. Факт в том, что за время нахождения здесь у меня не получилось ни с кем толком сблизиться.
— Итак? — Яков Ефимович приподнял бровь.
Я со вздохом поднялся и отправился к доске, идя как на казнь. Послышались тихие смешки радовавшихся, что избежали подобной участи. Только по лицу Вадика скользнула сочувственная улыбка. Впрочем, так же быстро исчезнувшая.
— Ну что же, послушаем о причинах, уничтоживших в самом зародыше идею централизованной власти через религиозный диктат, — сказал Старохватов, и я принялся отвечать.
Глава 2
2.
— Идея использования религиозного аспекта во имя объединения земель под одной властью была не нова. Многие крупные нации применяли данный прием на этапе зарождения государственности. Однако общая вера не гарантировала мирное сосуществование в дальнейшем. Известно немало примеров, когда имевшие общую религию страны вступали между собой в военные конфликты, стремясь решить проблемы, невзирая на статус единоверцев, — пространно начал я, надеясь выгадать время.
У Мелкохвата было правило по регламенту урока: на проверку пройденного материала отводилось строго заданное время и ни секундой больше. Я это знал и старался выгадать лишнее минуты, чтобы у вредного хрыча не осталось времени на дополнительные вопросы.
К сожалению, старик разгадал нехитрый план и потребовал:
— Ближе к теме, — голос Якова Ефимовича прозвучал сухо. Он понял, что вызванный к доске ученик в какой-то мере владеет предметом, и остался недоволен.
«Будет валить», — понял я, с легкой тоской покосившись в журнал. Не так чтобы уж совсем у меня там дела обстояли плохо, но лишняя двойка навредит, повлияв на общую успеваемость.
Школа-интернат «Серебряный ручьей» относилась к элитным заведениям старой закалки для отпрысков богатых родителей. Здесь строго относились к образовательному процессу, следя, чтобы ученики в полном объеме получали необходимые знания. Они гордились консерватизмом заведения, указывающим на богатую историю заведения.
Причем приверженность к старинным традициям часто становилась чрезмерной, особенно у таких старперов, как Мелкохват. Тот же классный журнал, выполненный в бумаге и твердой обложке, давно считался анахронизмом и многими школами не использовался, потому как там предпочитали переходить на более удобные электронные форматы. Но в «Серебряном ручье» все было иначе, и здесь продолжали использовать данный реликт с твердой уверенностью в собственной правоте.
Конечно, здесь имелись классы, оборудованные по самым современным стандартам, и не все учителя заставляли выходить к доске для ответа. Но учитель истории предпочитал старый стиль, видимо, переняв его у своего предмета.
Поэтому в отличие от той же географии, где на стене давно висела интерактивная доска и разрешалось использовать учебные ноутбуки и планшеты, у Якова Ефимовича ученики «страдали», словно откатившись по времени на пару десятков лет назад.
Руководство школы не вмешивалось, предпочитая внедрять новое в учебный процесс постепенно. А у обычных учеников появился лишний повод ненавидеть таких упертых неандертальцев, как Мелкохват.
— Узнав о желании князя искоренить языческие обычаи и насадить чужую веру, используя силу оружия, Круг Волхвов подослал к княжескому двору убийцу. Используя древние практики, они скрыли его личность и помогли проникнуть в центр дворца… — продолжил я.
— Палат, Княжеских палат. Раньше их называли палатами, а не дворцом, — хмуро поправил Яков Ефимович.
— Палат, — послушно повторил я и взглянул на класс. Ни одного дружелюбного взгляда, лишь равнодушие, легкий налет злорадства и облегчения, что мучается не он.
Мы учились и жили в одной школе-интернате, но между нами была огромная разница. В отличие от меня, все они знали, что их ждет в будущем. Если не точно, то хотя бы примерно. В какой университет или колледж поступят, на кого будут учиться, кем станут и чем в итоге займутся.
Большинство скорее всего станут работать на родителей, чтобы когда придет время, без помех взять бразды семейного бизнеса в руки. Кому-то родители помогут завести собственный бизнес. Кто-то выберет другой путь. Но опять же — с обязательной помощью со стороны.
Я же ни на что из этого рассчитывать не мог. Я даже не знал, кто поместил меня сюда четыре года назад, переведя из обычного государственного приюта и оплатив полный пансион. Анонимный благодетель пожелал остаться неизвестным, все, что удалось выяснить, заключалось в том, что оплата была осуществлена банковским переводом через один из благотворительных фондов.
На первый взгляд могло показаться, что это нормальная практика. Какой-то меценат взял и оплатил учебу случайному сироте. Но изыскания в сети показали, что если кто и практиковал подобное, то выбирал для этого ученика
