Фурии командира - Джим Батчер
Потом она нахмурилась и присела на пятки, глядя Тави в глаза.
Тави почувствовал, как его брови полезли вверх. Китаи поступала так только в тех случаях, когда становилась совершенно серьезной. Он повернулся к ней и молча приготовился слушать.
– Ты слишком сильно себя мучаешь, чала, – сказала Китаи и коснулась его щеки изящной рукой. – Это война легиона. А ты служишь Гаю. Ты столько тренируешься, что почти ничего не ешь. И очень мало спишь.
Тави погрузился в тепло ее прикосновения и закрыл глаза. В последние дни тело у него постоянно болело, а глаза жгло. После тренировок нередко обрушивалась страшная головная боль, и некоторое время после этого он не мог ни спать, ни есть. Впрочем, ему ничего не оставалось, как сократить время на сон и еду. Командование Первым алеранским легионом само по себе требовало полной самоотдачи, кроме того, курсор должен собирать информацию из всех возможных источников и докладывать высшему командованию. Только невероятная жизнестойкость, которая, как Тави подозревал, явилась результатом его единения с Китаи, оставляла ему достаточно времени и энергии, чтобы понемногу осваивать искусство заклинания фурий. И все же он жил на пределе сил.
«Вероятно, Китаи права», – подумал он.
– Может быть, – признал Тави. – Но сейчас у меня нет выбора. Обычно на овладение магией уходят годы, я же опоздал на пятнадцать лет.
– Я продолжаю считать, что ты должен кому-то об этом рассказать. Если у тебя будет учитель, дело пойдет быстрее.
Тави покачал головой:
– Нет.
Китаи нетерпеливо фыркнула:
– Но почему?
– Сейчас мои возможности невелики, – ответил Тави. – Особенно если взглянуть на них с точки зрения перспективы. Я бы предпочел, чтобы мои способности оказались сюрпризом, если я буду вынужден прибегнуть к помощи фурий.
Китаи покачала головой:
– Риск слишком велик, и ты можешь причинить себе вред во время тренировок в одиночестве.
– Я посещал Академию и знаком с теорией, – сказал Тави. В его памяти навсегда остались унизительные часы занятий, полные бесконечных неудач и детских кошмаров. – Прошло два года, и со мной ничего не случилось.
– Да, до сих пор, – не сдавалась Китаи. – Мне мало известно о заклинании фурий, алеранец, но я знаю, что это очень опасно. Как и остальные. Разве твои будущие враги не станут тебя бояться, если узнают, что ты могущественный маг?
– Да, но… мы все равно никому не скажем, – упрямо сказал Тави.
– Почему? – резко спросила Китаи.
Он отвел взгляд в сторону и долго молчал.
– Я и сам толком не знаю, – наконец тихо заговорил он. – Просто время еще не пришло. Я чувствую. – Он тряхнул головой. – И у меня нет объяснения. Мне нужно, чтобы ты мне верила.
Китаи нахмурилась, потом наклонилась, нежно поцеловала его в лоб и прижалась лбом к его лбу.
– Ты безумен. И я безумна, если продолжаю тебя слушать. Ладно.
Тави нежно прижался щекой к ее щеке.
– Благодарю тебя.
– Однако я могу и передумать.
– Конечно, – ответил Тави и устало улыбнулся, потом сделал глубокий вдох и собрал силы. – Хорошо, я еще раз попытаюсь призвать фурию этого камня, а потом мы сможем отдохнуть.
– Нет, – жестко возразила Китаи. – На сегодня достаточно. Есть другие важные вещи, требующие твоего внимания.
Тави заморгал:
– О чем ты?
Одним гибким уверенным движением Китаи выскользнула из своей белой туники и обнаженным телом прижалась к груди Тави. Она обняла его за шею и прижалась губами к его губам в обжигающем поцелуе.
Тави слабо попытался возразить, но аромат Китаи, запахи диких цветов и клевера вынудили его забыть обо всем, а горящая страсть поцелуя и ее нетерпеливые руки заставили пылко ответить. Внезапно Тави перестал понимать, почему он спорил с девушкой-маратом. Его руки скользнули вдоль ее талии, он гладил мягкую бледную кожу ее спины, ощущая силу мышц под лихорадочно горячей кожей. Тави вернул ей поцелуй с растущей страстью.
Китаи издала низкий голодный звук и почти сорвала с Тави тунику, потом толкнула его, но он перевернул ее на спину, и они упали в мягкую густую траву. Она тихонько чувственно рассмеялась и изогнулась, чтобы принять его поцелуй. Ее руки пробежали по его спине и плечам, ногти прочертили узор на коже, и его ощущения стали такими сильными, что он не заметил, как к ним подскакала всадница, пока ее сапоги не оказались на расстоянии вытянутой руки от его носа.
Тави вскрикнул и покраснел от корней волос до пальцев ног, нашарил тунику и сел, совершенно уверенный, что сейчас умрет от стыда.
Китаи лениво развалилась в траве, казалось, ее совершенно не смущает то, что она обнажена. Лишь через несколько мгновений она огорченно вздохнула и села.
– Привет, Энна.
– Доброго дня, Китаи, – ответила женщина-воин.
Энна носила алеранские сапоги и штаны, как Китаи, но могла еще похвастать кожаными доспехами, похожими на медные латы легионера. Как и у Китаи, ее волосы пышной гривой спадали на плечи, но они были выкрашены в ярко-синий цвет. Женщина-марат, ветеран клана Лошади, небрежно держала копье одной рукой и с усмешкой смотрела на Китаи и Тави.
– Вам не стоило останавливаться из-за меня, – продолжала Энна. – Пришло время получше рассмотреть алеранца, которого ты выбрала.
Китаи усмехнулась в ответ:
– Смотри, потому что больше тебе ничего не достанется.
Энна склонила голову набок и принялась внимательно изучать Тави, ничуть этого не скрывая, что повергло его в еще большее смущение.
– Он всегда такой розовый? – поинтересовалась Энна. – Или он так тебя забавляет?
– Проклятые вóроны, – пробормотал Тави, пряча руки под тунику.
Китаи расхохоталась:
– Он постоянно меня забавляет, кузина.
Энна нахмурилась.
– Но он ведь не лошадь, – заметила она.
Тави откашлялся, чтобы напомнить, кто здесь командир легиона.
– Центурион, – сказал он, переходя на тот холодный спокойный тон, которым всегда говорил, когда дело касалось легиона. – Тебе есть что доложить?
Глаза Энны все еще блестели от любопытства, но она встала по стойке «смирно» и отсалютовала, ударив себя кулаком в грудь.
– Командир, дон Сирил передает вам привет, он полагает, что вам будет интересно знать, что Эрен вернулся.
Тави бросил на нее пристальный взгляд и вздохнул. Сердце затрепетало у него в груди от тревоги и облегчения. Эрен вернулся живым после опасной миссии на алеранской территории, которую сейчас занимали канимы, и Тави почувствовал огромную радость. Однако его не ждали так скоро, что и вызвало у Тави тревогу. Если Эрен решил завершить миссию, значит у него были на то серьезные причины и он обнаружил нечто очень важное. У Тави появились мрачные предположения относительно возможных причин раннего возвращения друга и соратника курсора, и даже самые лучшие из них сулили серьезные проблемы.
– Китаи, – тихо сказал Тави и посмотрел на нее.
Девушка-марат уже отошла на несколько шагов и принялась натягивать на гибкое тело тунику. Затем она начала отвязывать лошадей.
– Энна, – сказал Тави, – поезжай вперед. Скажи трибуну Максимусу, чтобы все четверки его крыла были готовы выступить, и предупреди трибуна Красса, что нам потребуются его рыцари.
Энна
