Сады пяти стремлений - Вадим Юрьевич Панов
– Конечно, мессер.
– Покажи.
Бабарский потянулся за сумкой, но тот рыбак, который уже проявлял интерес к имуществу низенького суперкарго, сделал шаг и не позволил Бабарскому откинуть клапан.
– Это – наше.
– Сумка была при мне, когда вы достали меня из воды, – скромно заметил ИХ.
– Не имеет значения.
– Имеет. – Появление Помпилио вернуло Бабарскому уверенность, и он с удовольствием довёл до сведения аборигенов нехитрые правила перехода собственности из рук в руки. Те правила, которые действовали в цивилизованных мирах: – Если бы сумка плавала отдельно от меня, ты мог бы предъявить на неё права, заявив, к примеру, что не веришь в то, что я её хозяин. Но сумка находилась при мне, на плече…
– Это неважно, – качнул головой капитан. – Всё, что мы вытаскиваем из воды, принадлежит нам.
Таким образом он официально заявил найдёнышам, что они признаны проигравшей стороной и не имеют права голоса.
– И мы тебе принадлежим? – с обманчивой кротостью осведомился Помпилио.
– Вы – люди, а все люди свободны.
– Раз мы свободные люди, то имеем право на собственность. Мой человек заберёт свою собственность и щедро заплатит тебе за то, чтобы ты доставил нас в порт немедленно. Поймаешь свою рыбу завтра.
– Я заберу сумку, а вам троим придётся отработать дорогу. Или прыгайте и плывите сами. – Капитан рассмеялся и махнул рукой на северо-восток. – Вам примерно туда.
Пятеро против троих, двое из которых явно не в состоянии постоять за себя – это не заявка на победу, а её гарантия. Так решил капитан шхуны, а команда его поддержала. Аборигены заулыбались, предвкушая, что сделают с пришельцами, особенно с самым наглым из них, однако на свою беду не учли – и не могли учесть, ибо не знали, что дер Даген Тур не просто выглядит мощным бойцом – он и был единственным на борту шхуны воином, готовым сражаться как с оружием, так и голыми руками. И этот факт привёл к совершению аборигенами целого ряда занимательных открытий. Например, тот рыбак, который предъявил права на сумку ИХ, на собственной шкуре почувствовал, какие ощущения испытывает человек, которого резко хватают за шкирку и пояс и выкидывают за борт. Но ему повезло не испытать, что происходит, когда человека перед выкидыванием за борт ещё и бьют. Потому что остальным досталось.
Помпилио атаковал до того, как капитан закончил выступление, поскольку не собирался давать противникам возможности согласовать нападение. Слова «Вам примерно туда…» ещё висели в воздухе, а дер Даген Тур уже «съел» расстояние, отделявшее его от обидчика ИХ, и мощным броском отправил рыбака в воду. Мгновенно развернулся, встречая следующего противника, увидел в его правой руке нож, перехватил, но бить не стал – резко рванул за руку и, используя накопленную аборигеном энергию, отправил вслед за приятелем. Двое оставшихся членов команды попытались напасть на Помпилио скоординированно, но желаемого результата не добились, хотя действовали правильно: один изображал атаку, оттягивая на себя внимание дер Даген Тура, другой заходил слева, стараясь улучить момент для смертоносного выпада, но никто из них даже не предполагал насколько быстрым может быть Помпилио. А он, несмотря на плотное сложение, был очень быстр и титул бамбадао – высший в Высоком искусстве достижения цели – заработал честным потом и честной кровью. И равных ему на шхуне не оказалось и не могло оказаться, ведь все те столетия, которые рыбаки и их предки ходили в море, Помпилио и его предки оттачивали умение сражаться. Поэтому разгадать нехитрый замысел кабацких драчунов для дер Даген Тура не составило никакого труда. И ответил он им тем же: сделал резкое обманное движение на заходящего слева, заставив его отступить – больше от неожиданности, тут же атаковал второго, дотянувшись до его челюсти прямым левым. Схватил противника за грудки, не позволив упасть на палубу, развернулся в сторону левого и толкнул на него пребывающего в нокдауне приятеля. Левый второй раз подряд опешил, чем дер Даген Тур второй раз воспользовался, вытолкнув обоих рыбаков за борт. С начала сражения прошло меньше минуты, а четверо из пяти членов команды переместились в воду.
Офицерам с «Пытливого амуша» не требовалось объяснять замысел дер Даген Тура – они хорошо его знали, прекрасно представляли, чем закончится выходка аборигенов, и принялись действовать сразу, как только внимание рыбаков переключилось на Помпилио. Бабарский бросился к левому борту, около которого давно, едва его втащили на палубу шхуны, заприметил багор – ИХ отличался внимательностью, а через несколько секунд к нему присоединился вооружённый гарпуном алхимик. Встал рядом с суперкарго, посмотрел на ближайшего из барахтающихся в воде рыбаков, выразительным взглядом давая понять, что попытка взобраться на борт не приведёт ни к чему хорошему, и равнодушно спросил:
– Мы их топим или учим?
– Олли, рад, что вернулся, – рассмеялся в ответ ИХ.
– То есть топим?
– Не знаю. Пока просто купаем.
– Хорошо. – Мерса удобнее перехватил гарпун и спросил: – Потом расскажешь, что происходит и как мы здесь оказались?
– Обязательно.
– Я не умею плавать! – крикнул один из рыбаков.
И получил хладнокровный ответ:
– Держись за приятеля.
Церемониться с любителями чужой собственности никто не собирался.
Что же касается Помпилио, то он почесал грудь, повернулся к капитану и вопросительно поднял брови.
– Ты не знаешь куда плыть, – пробормотал тот, стараясь не встречаться взглядом с серо-стальными глазами плечистого, абсолютно лысого мужчины. И вдруг подумал, что властный тон, властный взгляд и властное выражение лица обусловлены не только силой воина, но тем, что он привык приказывать. Возможно – с детства.
Неуверенный голос выдавал охвативший капитана страх, однако слова он произнёс неправильные, поэтому дер Даген Тур ответил не сразу. Сначала осмотрел два доставшихся ему ножа, один сразу выбросил за борт, второй оставил, хоть и кисло поморщился, после чего, продолжая разглядывать клинок, медленно сказал:
– Говори мне «вы».
Несколько мгновений капитан обдумывал услышанное, после чего поправился:
– Вы не знаете куда плыть.
– Это легко исправить, – ответил Помпилио, всё ещё изучая нож. – Мои люди не позволят твоим подняться на борт до тех пор, пока я не разрешу. Плыть твоим приятелям некуда, они останутся рядом и услышат вопли – ты заорёшь, когда я начну тебя свежевать. И следующий, кто вылезет из воды, сначала отмоет палубу от твоей крови, а затем с удовольствием укажет правильный курс на ваш Вонючий рынок. А я ему ещё и заплачу.
– Вы сможете меня освежевать? Живым?
– Это не доставит мне удовольствия, но я обязан заботиться о своих людях.
Тон, поза, негромкий, но твёрдый,
