Связующая нить - Евгения Кибе
В общем, каждый населённый пункт нашей необъятной находится под надёжной охраной. Спите спокойно, дорогие товарищи.
Мы можем сосуществовать с нечистью. У нас есть договор, который уже столетия назад был подписан обеими сторонами. Но иногда некоторые особи нарушают его и тогда наша задача решить эту проблему. Изловить нарушителя и, если есть возможность, доставить на суд, в котором не один судья, а 5. И вот они уже решают судьбу злодея.
Глава 4. Атей.
Почему она осталась жива? Как такое вообще могло получиться? Я же видел, что демон ее осушил полностью. Не могла она выжить после вчерашнего. Не могла никак.
Я метнулся сразу на подземную парковку, запрыгнул в машину и помчался к Мариинской больнице. Вадим конечно молодец, что мне позвонил, а не Зданимиру, но всё равно ему надо сообщить. Сейчас узнаю детали и доложу. Может там не всё так страшно, как наш врачонок говорит.
Пытаюсь вспомнить вчерашний вечер детально, что бы понять, как я допустил промах.
Вчера решил помочь ратникам из первого десятка, так как половина в лазарете. Не прошла бесследно их встреча с оборотнями в начале недели. Многие идут на поправку, но потрепало их тогда знатно.
В клубе пошёл на чувство голода, которое испытывал демон. Природные ратники могут чувствовать нечисть за несколько километров. Отвратительное чувство надо сказать. Не люблю я вообще их ощущения. В частности от демонов разит серой и могилами. А когда они голодны, то таких, как я, природных ратников, подташнивать начинает.
По этому зову и прошёл в клуб. Народу много, давка и все разодеты, как демоны. Сложно, когда не можешь визуально идентифицировать объект.
Из всей этой толпы выделялась только одна девушка. Она сидела у бара и пила воду. Высокая, худая брюнетка с волосами по пояс, в светлом длинном вязаном свитере, синих джинсах и грустная. Меня ещё удивило, что она одна и не бухает под грохот музыки.
Потом я почувствовал, как тошнота подкатила больше и пошёл на это ощущение. На девушку внимания больше не обращал. Я ратник и моя служба всегда на первом месте.
У ратников нет целибата. Мы можем встречаться, создавать полноценные семьи. Но, как правило, это всё не очень хорошо заканчивается. Кто выдержит, если парень или муж вечно то в лазарете, то в бою? У нас служат и девушки. Но для них часто служба заканчивается с появлением детей. Сложно совмещать кормление грудью и прыжки по крышам. Да и приоритеты меняются.
Долго я кружил по клубу. Демон знал, что я где-то рядом. Это конечно же минус. Они нас тоже могут чувствовать. Теперь ощущался не только голод, но ещё и его страх. А когда понял, что он начал питаться, то чётко смог определить его местоположение и ворвался в туалет, где он трапезничал.
Я увидел, что он уже стал фиолетовым, а значит, он закончил свою подпитку полностью. Мне было жаль видеть, что я опоздал. Но демона всё же ликвидировал. Не стал даже проверять, жива ли девушка (та самая в белом свитере). Люди не выживают после кормёжки демонов.
Оказалось, что она выжила! Но как? У меня не укладывается это в голове.
Подъехав к больнице, показал корочку сотрудника МВД и заехал на саму территорию. Вадим уже стоял и мёрз на улице.
Увидев меня, сразу подбежал и сел внутрь машины.
— Хоть ты и быстро, но я околел, — проворчал Вадим.
— Ближе к делу, — отрезал я.
Вадим ухмыльнулся и продолжил:
— А куда ещё ближе? Третий корпус, второй этаж, 5 палата.
— Ты понял мой вопрос.
Он меня начинал раздражать. А когда природные ратники злятся, раздражаются или у них вообще появляются яркие эмоции, то глаза становятся красными и начинают светиться. В этом нет ничего опасного для людей, кроме того, что могут получить инфаркт от такого зрелища. У ратников, которые вступили в нашу армию из обычных людей, такого конечно же нет. Они остаются всё теми же людьми. Конечно, мы их тренируем, чародеи наносят на них специальные метки, которые потом таттуируются, что бы не смылись ни кровью, ни водой. Это придаёт им значительные силы, но всё же до природных им далеко. Вадим был как раз ратником-человеком..
— Да понял, понял. Не кипятись, — уже более серьёзно ответил он. — Докладываю. Вчера в 22:30 к нам доставили девушку по скорой. 21 год. Подозрение на передоз, но не подтвердилось. Трезвая, как стекло. Нашли ее соответственно в туалете, где ее благополучно кто-то забыл.
Я начал нервно разминать пальцы после этой короткой ремарки, которую можно было и не делать.
Вадим откашлялся и продолжил:
— С ней была подруга, которая вообще толком ничего не могла сказать. Только то, что та собралась уходить домой. Все ее данные написал на листке. Тут адрес, дата рождения и телефон. Мало ли, пригодится. Симпатичная она.
Меня эти донжуанские ухватки Вадима бесили всегда. Он больше думает о бабах, а не о деле.
— Не пригодится. Что конкретно она помнит?
— Говорит, что ничего, но, когда ее спрашивал, то руку на запястье держал и пульс у нее участился значительно.
— То есть, — резюмировал я, — она говорит, что не помнит ничего, но ты уверен, что она врет. Правильно?
Вадим кивнул. Тогда я продолжил.
— Веди меня к ней. Будем общаться.
— Да ты с катушек съехал? Как я тебя к ней отведу? От тебя народ шарахается постоянно, а тут девушка после нападения….
— Как всегда отведешь. И поговорить ей со мной придётся.
У каждого ратника есть во внутреннем кармане удостоверение сотрудника полиции. Причём совершенно легально выданное. Единственное но, имена зачастую вымышленные. Наши ведомства общаются, но в человеческом ведомстве не знают, чем именно мы занимаемся. Мы для них спецотдел.
— Пойдём….Только бахилы не забудь надеть, — сказал Вадим и ехидно улыбнулся.
Глава 5. Тэкла.
Поговорила с мамой, убедила, что всё нормально и я на природе отмечаю с Мариной сдачу сессии.
