Сборник "Игрок" - Александра Лисина
Забавное же во всем этом другое: всего минуту назад я так стремилась узнать, что же будет ТАМ, за гранью, искала ответы, старательно совала свой нос везде, куда не следует… и вот, наконец, узнала, увидела, прочувствовала… и опять разочарована! Представляете?!
Я попыталась посмотреть, где именно нахожусь, но снова не смогла: темно. Да что ж такое-то? Ненавижу быть беспомощной. И вообще: а где красивый золотой тоннель? Где яркий свет, на который мне следовало бы лететь? Где ангелы с крылышками, я вас спрашиваю? Елки зеленые, да я бы даже рогатым чертям сейчас обрадовалась, если бы они выскочили вдруг из темноты и замахали своими трезубцами! Заулыбалась бы им и руками радостно замахала: дескать, привет, ребята, заберите меня скорее отсюда! Потому что никак нельзя терпеть это отвратительное неведение, в котором ничегошеньки не происходит и в котором я только и знаю, что все еще… вроде бы… ну, хоть как-то… получается, живу. Вернее, пока я еще только мыслю, но это, по выражению одного древнего умника, все же значит, что я по-прежнему существую.
Ну, наконец-то!
Мгновенная вспышка ослепительного света вызвала во мне целую бурю положительных эмоций. То, что темно, я как-нибудь стерплю — никогда темноты не боялась, но вот угнетающее молчание, в котором даже крикнуть не получается, это уже слишком. Надеюсь, мой полет закончится чем-нибудь конкретным? И меня не распылит на мелкие атомы прямо тут, в этой унылой глуши?
Э-эй! Меня кто-нибудь слышит?! Вытащите меня отсюда-а-а!
А в ответ — беззвучный гром.
Удар по содрогнувшемуся в тревоге пространству.
Новая вспышка. Затем — мощный толчок в спину и подозрительное ощущение, что меня самым некрасивым образом вышвыривают из уютного лона Вечности. Не понравилась я ей, что ли? Или не надо было орать, хоть и мысленно, но во весь голос? Вдруг тут все мысли звучат, как истошный вопль в длинном тоннеле? Или у кого-то на мой счет возникли иные планы? Где тут Бог? Или кто за него? Ау! Ответьте! Меня кто-нибудь слышит?!
И вдруг — еще одна вспышка. Уже третья по счету. Больно режущий глаза свет. За ним — непонятный нарастающий свист, от которого хочется поморщиться и поспешно зажать руками уши. Но почему-то не выходит — мои руки, видимо, где-то потерялись, совсем их не чувствую. Впрочем, есть ли я вообще или это только кажется?
Ой, есть… бедная моя пятая точка…
Меня с силой пихнули в спину, безнравственно уронив в какую-то черную дыру. Причем невежливо так пихнули, наверное, даже ногой, никак после этого не извинившись. Гады! Как есть гады! Или всего один гад, но ужасно сильный и крайне невоспитанный! Это ж надо… бедную девушку… растерянную, запутавшуюся и ничего не понимающую… так подло шлепнуть пониже спины, заставив выкупаться в какой-то непроглядной черноте, перемазаться в ней с ног до головы — кажется, голова у меня все-таки есть… ура! — и увидеть, как в глубине этих самых чернил вдруг забрезжил…
Погодите-погодите, что это там за искорка? И свет вроде бы стал ярче… ой, мама, неужели это и есть выход?!
Стоп! Неужели тут вообще есть ВЫХОД?!
У меня словно камень с души свалился.
Прости, неведомый благодетель, прости. Обозналась. Зря Полкана на тебя спустила. Больше не буду. Спасибо, что подсказал направление — сама бы ни в жизнь не догадалась, куда лететь. А теперь извини, мне пора. Если буду здесь снова, непременно загляну на огонек…
Завидев реальную возможность вырваться, я что было сил рванулась в ту сторону. Это же шанс, да еще какой! Надо только поднажать, извернуться дождевым червем, ввинтиться в эту сгущающуюся черноту и… стойте, а почему сгущающуюся?! И что это за тени, вдруг проступившие по краям забрезжившего перед моим носом выхода? Охраняют его, что ли? Не пускают чужих? Так я вроде не чужая — мне тут дорогу показали. И чувствительно так показали. Не понять, знаете ли, трудно. Так что своя я. Ей-богу, своя. В доску.
Эй, а что это там белеет в темноте? И чего это вы ко мне вдруг потянулись?!
Я привычным жестом прикусила губу, но тут же чертыхнулась — губ-то у меня не было. А вот досада была, да еще какая: от призывно мерцающего кольца света в мою сторону весьма целенаправленно двинулись какие-то бесформенные комки. Черные, конечно же, — другого цвета тут нет. А может, они серые или красные — просто не видно. Плохо другое: мне такое внимание совсем не нравится. И еще больше не нравится, что тени движутся как-то уж слишком… разумно?
Я снова попыталась прикусить губу… привычка!
Много вас. Слишком много на меня одну. А выход-то один-единственный. А ну… р-р-разойдись!
Вытянувшись в струнку и сложив руки по швам, я, как опытный пловец, рыбкой нырнула в водянистую мглу. Ножками надо, ножками шевелить. Ластами работать, одним словом, пусть даже их еще не видно, и вперед, вперед, вперед… пока эти твари не опомнились.
Рывок.
Еще рывок.
Еще поднажать! Совсем чуть-чуть и хоть немного быстрее…
Но тут кто-то бессовестно вцепился мне в голую пятку. Да с такой силой, что я наконец вспомнила, каково это, когда больно. А потом, оглянувшись, звучно сглотнула: мама! Меня держала Темнота! Схватила, зараза, за расплывчатую, но уже вполне угадываемую — появившуюся?! — ногу, а теперь тянула обратно! К себе! Своими наглыми загребущими лапами… нет, уже не лапами, а чем-то непонятным… ох, грехи мои тяжкие! Кажется, Она наконец решила показать свое истинное лицо: оскаленное в злобной ухмылке, крайне неприветливое и буквально сочащееся предвкушением славного обеда. Только слюней изо рта и не хватает. Зато зубов там…
Вздрогнув от вида медленно распахивающейся пасти, в которой бурлила настоящая Тьма, переваривая поглощенные до меня звезды, я взвизгнула, дернулась и со всей силы лягнула непонятную тварь. Одновременно вывинчиваясь из ее лап, будто склизкий червяк с крючка рыболова.
Вот тебе, сволочь! Ищи теперь приличного стоматолога, уродина! И не забудь про страховку, которая всех твоих трат, я надеюсь, до конца жизни не покроет!
Обиженный визг ударил по ушам противной сиреной, заставив меня издать болезненный стон. Но дело сделано — нога свободна. Правда, болела, зараза, зверски, но зато она хотя бы была. Я ее ЧУВСТВОВАЛА! А почувствовав, так наддала, что слетающиеся со всех
