Инволюция - Макс Вальтер
– Да какое там…
– Ты тупой? – прервал его я.
– В смысле? – приосанился пацан, а в его глазах сверкнула злость.
– Блядь, в прямом, – снова взвился я. – Ты дебил или нормальный?
– Вроде нормальный, – пожал плечами тот, всё ещё не понимая, к чему я веду.
– Тогда прекращай хуйнёй страдать, – воткнул я в него строгий взгляд. – Ты теперь с нами, понял?!
– Д… Да, – слегка запнулся тот, но немного подумал и уже уверенно добавил: – Я с вами.
– Тогда собирай барахло, завтра уходим.
– Куда?
– В Москву, – из-за двери появился Мутный. – Ебать я там кучу навалил, килограмма на три, наверное, Лен, пойдём покажу.
– Блядь, Мутный, иди на хуй со своими приколами, заебал уже! – тут же взвилась та, а наркоман залился хохотом на весь дом.
– А чего там, в Москве? – поморщился от идиотского хохота пацан.
– Пока не знаю, – пожал я плечами. – Но надеюсь, там достаточно таких уродов, как мы, чтобы создать серьёзную силу.
– И зачем вам это? – казалось, вопросы никогда не прекратят вылетать изо рта синеглазого.
– А чтобы нам никто жить не мешал, – всё же ответил я и поспешил добавить, заметив, что парень снова собирается что-то спросить: – Отъебись, короче, хватить этих зачем да почему.
*****
Ночь в тёплом и относительно уютном доме – это всегда хорошо. Пока обустраивались на ночлег, мы с Леной сходили за снегоходами – негоже рабочую технику на окраине леса бросать. Благо людей сейчас практически нет, и на наш транспорт никто не позарился.
Мы закатили их во двор, заперли калитку, вместо печи я разогрел воздух, прибегнув к помощи магии, и мы спокойно завалились спать. Мутный к тому моменту уже сопел, пуская слюни на подушку. Тоня сидела с Петром за столом, отвечая на его бесконечные вопросы. Ни я, ни Лена не стали вникать в их разговор, прошли в соседнюю комнату и завалились на разложенном диване.
Наутро быстро позавтракали остатками плова, хотя окончательно умять порцию, которую готовили на три десятка голодных ртов, так и не смогли. В итоге бросили всё как есть и покинули гостеприимное жилище.
Ценного у синеглазого в самом деле было не так много. Пара пистолетов с тремя патронами на оба ствола, да несколько золотых колец и зубов. Вот и весь скарб, что удалось накопить за пару лет бродячей жизни.
– Э, ты давай мне писюном своим в спину не тыкай, – огрызнулся Мутный, когда пацан уселся позади него на снегоход. – А ещё лучше с Тонькой местами махнись.
– Это не писюн, а пистолет, – спокойно отреагировал парень, но с места так и не сдвинулся. – А между вами теплее будет.
– Короче, смотри у меня, будешь на моё очко претендовать, я тебе твою кочерыжку оторву на хуй, – всё же счёл нужным добавить наркоман.
– Ничего с твоим дуплом не случится, нам бензин нужен, – отвлёк я товарища на бытовые нужды.
– Хуйня вопрос, – отмахнулся тот. – Ща намутим, ха-ха-ха. Э, тощая, ну ты хули там возишься?
Но Тоня не стала продолжать диалог. Все уже давно изучили повадки Мутного и знали, если его игнорировать, то шанс, что он наконец-то заткнётся, гораздо выше.
Закутав лицо в шарф, Тоня уселась позади Петра и обняла парня за талию. Взревели двигатели, и мы друг за другом продолжили путь в сторону столицы.
Теперь нас пятеро. Хрен знает, к чему мы придём. Хочется верить, что всё получится и даже у нас появится свой угол на этой грешной земле. Ведь за каким-то дьяволом вселенная дала нам эту силу. Или это всё же случайность, простой рандом?
Раньше ходила такая странная поговорка: «Везёт дуракам и пьяницам», так, может быть, наркоманы тоже каким-то образом попали в данную вероятность?
Тогда где оно, это долбаное везение? Сколько можно вот так скитаться без права жить в обществе? Неужели мы попросту недостойны нормальной, спокойной жизни? Да и кто вообще определяет эти самые нормы?
Вот ты, мол, будешь обычным парнем, а ты – говном и не смей противиться. Высшие силы уже приняли решение, отныне быть тебе мусором под ногами людей.
Возможно, есть где-нибудь специальные кастинги, просто нам о них ничего не известно. Наверняка кто-нибудь об этом знает, просто нам никто никогда не рассказывал. Ну а как, ведь всё решено: мы отбросы, раковая опухоль на таком чистеньком и правильном обществе.
Но нет, всё гораздо проще и прозаичнее. Сами люди придумали определения, загнали себя в рамки и решили, что так будет считаться нормально, а вот эдак – нет.
Вот только жизнь распорядилась иначе. Все эти чистенькие, правильные человеческие судьбы оборвались в один миг. За всё то время нашего скитания, удалось наткнуться лишь на один островок нормальности. Тот самый посёлок «Новая Жизнь».
Честно говоря, я именно по этой причине не стал возвращаться и мстить. Зачем?
Нас всё равно никогда не примут в этом мире. Хоть всю землю дважды обойди, каждый раз мы будем натыкаться на несправедливость, страх и ненависть в человеческих глазах. Такова наша судьба, что в прошлой жизни, что в будущей.
Так зачем противиться, смысл грести против течения, когда можно расслабиться и получать удовольствие.
И я очень надеюсь, что ближе к Москве мы сможем отыскать подобных себе, сбить из них стаю, чтобы ни один «нормальный» человек, даже не подумал сунуться к нам со своими советами.
Снегоход Мутного вдруг остановился. Я даже не сразу заметил за своими мыслями, что с периферии слуха пропал звук его двигателя. Вообще, меня Лена за плечо потрепала, привлекая внимание.
– Вы чего? – спросил я, после того как развернулся и подъехал к товарищам.
– Он говорит, там хуй какой-то живёт, и что лучше к нему не соваться, – кивнул затылком на Петра Мутный.
– Чё за хуй? – уточнил я.
– Да псих один, – неопределённо ответил пацан. – Он на войне был, когда всё случилось, видимо, там окончательно крышей поехал. Двоих наших пацанов убил, когда они жратву по округе собирали.
– И с чего ты решил, что он нам что-то сделает? – уточнил я.
– Да я ничего не решил, просто предупредил, – буркнул в ответ он.
– Ладно, дальше рассказывай.
– Ну мы решили его ёбнуть, отомстить типа, да и вообще от греха подальше. В той стороне посёлок почти весь целый остался, вот он его типа своим считает. Короче, собрал я пацанов и решил на него охоту устроить. В итоге всё наоборот вышло: едва ноги унесли и ещё трое наших там осталось. У него там всё в датчиках каких-то, ловушках разных. Говорю же, псих.
– Чё думаешь? – спросил я у
