Похоть Inc. Том 4 - Андрей Валерьевич Степанов
— Решил, с чего начнешь? — уточнила она, вытирая голову большим полотенцем.
— Да, — в подробности я вдаваться не стал.
— Мне с тобой нужно ехать или…
— Ты можешь остаться.
— Что, снова опасность? — она шевельнула бровями, изображая удивление.
— Нет, скорее всего, но я думаю, что мне надо влезть в это одному.
— Ну, как скажешь, — девушка недоуменно пожала плечами. Да, иногда меня сложно понять, если не видеть то, что мной движет.
Я покинул офис, пройдя через три этажа. Несколько актеров, завидев меня, махнули мне издалека рукой. Я задержался на несколько секунд, чтобы поглазеть на голых девушек. Просто потому, что они — другие. И, махнув в ответ, поспешил вниз.
На втором — программист, режиссер, медтехник. Спелись. Болтали о футболе и о том, что местное «Торпедо» наконец-то начало забивать.
— Не желаете присоединиться к интеллектуальным беседам? — поинтересовался режиссер.
— Спасибо, в следующей жизни наболтаюсь, — крикнул я на бегу.
— А, ну, работайте-работайте, — пробурчал он и тут же переключился на активность кого-то из нападающих в этом сезоне.
Первый этаж — пара миловидных молодых людей на входе. Помощница Настя, которая еще летом вовсю вкалывала на трех работах, сегодня взяла выходной. Все шло, как по маслу, механизм был настроен и работы у нее стало чуть меньше.
— Всего доброго, Роман, — белокожая брюнетка проводила меня взглядом и едва заметно облизнула губы. Я улыбнулся в ответ и выскочил наружу. Хороша. Девятнадцать неполных лет, маленькая, точеная фигурка, но… Не до нее сейчас.
Ярко-синяя купешка ждала меня у входа. Время, когда я парковал автомобиль за пределами собственной стоянки, кончилось. И, да — я ее все-таки перекрасил, потому что шуточки не прекращались.
К тому же яркий цвет привлекал внимание на дороге, а сменой ядовито-зеленого на синий мне удалось избежать, как мне казалось, нескольких неприятных встреч с сотрудниками патрульной службы.
Уже в машине я открыл ленту новостей и последний заголовок напомнил мне, почему я не взял с собой Нику: «Дочь кандидата не знает, где ее отец».
Глава 3
Большакову было около пятидесяти пяти. Его жене — примерно лет сорок. Подробностей их семейной жизни я не знал. Может, это была его вторая или третья жена, но едва ли дочери было больше тридцати пяти.
Вероятнее всего — меньше. О пропавшем кандидате я тоже имел не очень много сведений. Но если Большаков владел бизнесом приличных масштабов, то, вероятнее всего, сперва он строил его, а потом уже строгал детей.
Поэтому я уверенно направил автомобиль к его загородному дому. Знакомый забор вдоль изогнутой улицы. Никаких машин, никаких людей. Полнейшая тишина. Все пропали, даже Костик. Хотя он вообще не принимал участия ни в каких разборках.
Я проехал мимо коттеджа и оставил автомобиль дальше, через несколько участков, чтобы пройтись пешком, осмотреться и прикинуть, как действовать теперь. Здесь в принципе все выглядело тихо и мирно.
Хороший район, крупные, отличные друг от друга коттеджи — никакой типовой застройки. А еще здесь по-настоящему пахло осенью — первыми превшими листьями.
Где-то залаяла собака, высокие липы качнулись под несильным ветром, а по соседней улице проехал автомобиль. И снова все стихло. Мирный район вернулся к прежней жизни.
Очень вероятно, что район как раз совсем не мирный. Где-нибудь, замаскированные под старого садовника или куст бузины, прячутся суккубы и… я быстро прогнал эти мысли прочь и дернул пиджак, завернутый порывом ветра.
Добравшись до забора, который огораживал дом Большакова, я долго всматривался в окна — мало ли, кто будет внутри. Но занавески задернуты, и ни одной тени не промелькнуло в комнатах.
Решив, что никого нет, я приблизился к воротам. Странно, что нет даже Костика. С другой стороны, кого ему охранять, если пропал сам Валерий Анатольевич. Но ведь есть еще и дочь.
Я взялся за прутья и ворота подались внутрь. Не заперто, надо же. Будет удивительно, если еще и дом открыт.
И, убедившись, что за мной никто не наблюдает, я преспокойно вошел на территорию дома. Большаков не держал собак, что сильно облегчило мой путь — удирать от бультерьеров или овчарок мне не хотелось.
Но зато, как я и предполагал, дверь в дом была заперта. Как и черный ход. И, когда я уже собирался двигать на выход, несолоно хлебавши, мне в глаза бросилась маленькая щелочка не до конца опущенного окна. Ох уж эти американские системы. Патриотизм, мать его, где?
Без труда и шума приподняв деревянную раму, я забрался внутрь дома чувствуя себя не сыщиком и не суккубом, а обыкновенным взломщиком. Сейчас стырю телек и повезу его сдавать.
И фыркнул, на миг забывшись. Ведь здесь тоже кто-то мог прятаться. А камеры? Хотя снаружи я ничего не заметил. Вероятно, Большаков очень не любил, когда за его личной жизнью кто-то наблюдает.
Неспешно я прошелся по первому этажу. Заглянул в кухню, где происходило основное действие. Все чистое. Наверняка целая бригада поработала, чтобы отдраить шкафы и стены от крови.
Потом подошел к пустому пространству, где идеально бы вместилась тумба, которую я сломал. Обломки тоже вывезли. И тела. Но если три десятка бойцов спецотдела погибли, как и Людмила, супруга Большакова, был ли жив он сам?
Тони сказал, что, когда суккуб лишает человека своей поддержки, тот может умереть даже имея полностью здоровое тело. И если безымянная тварь сбежала, то кандидата больше нет в живых.
На всякий случай я прошелся по всему дому от подвала до чердака, суммарно обойдя четыре этажа. Чисто настолько, что даже под ультрафиолетом следы не найдешь. Очевидно, кто-то очень хорошо все вычистил, чтобы не вызывать подозрений у соседей.
А пустой дом, кажется, подозрений не должен был вызывать, как же — то-то все газеты трубят о том, что есть еще и главный кандидат, который наверняка убрал втихую конкурента с пути.
Где-то наша бригада прокололась в очередной раз. Или попросту впервые наткнулась на такую известную личность, которую нельзя убрать без шума и пыли.
Я мог думать все, что угодно, но ситуацию это не меняло. Большаков растворился. И если это сделали наши, Тони мне все равно ничего не скажет — он либо не знает сам и не будет спрашивать, чтобы не вызывать подозрений, либо попросту не скажет, чтобы я не ввязался снова в эти дела.
В замке повернулся ключ — единственный звук, который я услышал. А ведь тот, кто его поворачивал, должен был еще и подойти, а то и подъехать к дому!
Самое время свалить отсюда, пока я не попался кому-нибудь на глаза. Приоткрыв окно пошире, я выпрыгнул из кухни на газон, а потом быстро двинул прочь от дома. Но что-то меня остановило.
Небольшой
