Война Каганатов - Дмитрий Янтарный
Сареф хотел было ответить, но внезапно обнаружил, что у него отнялся язык. Что было вполне логично: Молчание — это не только запрет на использование способностей, но и полная блокировка голоса. И просто кивнул.
— Прекрасно, просто прекрасно, — Эрбок, наконец, отпустил Зефир, и тот вернулся к рукам Сарефа, — что ж, спасибо, что показал мне это, мальчик мой. Кто бы мог подумать, что этот арбалет поможет тебе выиграть целые Состязания, — после чего тихо добавил, — может, моя доченька и не знала жизни… зато она сумела преодолеть смерть…
Последних слов Сареф понять не сумел. Но Эрбок быстро отвлёкся.
— Ладно! Как говорится, делу время — потехе час! Ведь ко мне пришли клиенты, — он уважительно кивнул Бреннеру и Эргенашу, — что вам угодно? Разумеется, спутникам моего дорогого Сарефа — те же скидки, что и ему. Прошу, не стесняйтесь.
Сарефу ничего нужно не было, так что вперёд вышли Бреннер и Эргенаш. И, судя по тому списку, который они вместе выкатили, даже со скидкой в 50% сумма набежит приличная. Сареф немного забеспокоился. Не тому, что они столь нагло используют эту скидку: в конце концов, обслуживая текущего Чемпиона Состязаний, Эрбок наверняка поимеет с этого все положенные репутационные выгоды. Нет, дело было в том, что платить за всё это придётся Сарефу. А потому, что денег оставалось не так уж и много. Во-первых, он много денег отдал Жанин, пока оставался в поместье. Во-вторых, гулянка после Состязаний тоже забрала свою часть. В итоге у Сарефа оставалось порядка сорока золотых монетами и ещё одна расписка Адейро на 100 золота.
— Ну что ж, мои дорогие, — Эрбок закончил высчитывать итоговую сумму за все товары и расходники, что набрали гном и стревлог, — с вас 98 золотых.
— Э… ничего себе, — с возмущением заявил Сареф, — вы там половину лавки скупили?
— Извини, парень, — Бреннер с улыбкой пожал плечами, — в таких лавках скидка в 50% бывает один раз в жизни.
— Если Сареф выиграет Всесистемные Состязания — заходите, сделаю скидку в 75%, — ослепительно улыбнувшись, сказал Эрбок.
— У меня нет столько денег, — хмуро сказал Сареф, — для этого мне придётся выменивать последнюю расписку.
— А что за расписочка? Могу взглянуть? Может быть, ею и сторгуемся? — поинтересовался Эрбок.
Сареф извлёк из Системного Инвентаря расписку… и удивился её состоянию. Когда Адейро её писал, она была написана на крепком, добротном пергаменте. Сейчас же она была тонкой и истрёпанной, словно уже невесть сколько времени каждый день переходила из рук в руки.
— Странно, — удивился Сареф, — что это с ней такое?
— Если платёжное обязательство пребывает в таком состоянии — обычно это означает, что её хозяин находится в незавидном положении, — пожал плечами Эрбок, аккуратно взяв в руки расписку, — надо же… глава клана Джеминид — и такое состояние… видать, там сейчас что-то совсем худое творится.
Сареф не смог сдержать самодовольной усмешки. О, уж на что — а на это он надеялся изо всех сил.
— Так что… мне жаль, парень, но на указанный здесь номинал можешь не рассчитывать, никто тебе её не выменяет. Наверное, 30% от номинала — это максимум, который ты сможешь сейчас за неё сторговать со всем возможным убеждением.
— Тогда, к сожалению, нам придётся вернуть ваши товары, — ответил Сареф, — наличными у меня нет и половины нужной суммы.
Эрбок задумался. Крепко так, минуты на две. Потом, ударив кулаком о ладонь, заявил:
— Эх, ну что поделать! Не пропадать же такой выгодной сделке: не каждый день к тебе Чемпионы Состязаний заходят. Думаю, можно договориться по-другому. Так и быть, я возьму у тебя эту расписку и постараюсь с ней что-нибудь придумать. Но в обмен прошу тебя об одной услуге.
— Я вас слушаю, — смиренно сказал Сареф, с трудом удерживая улыбку. С одной стороны, он прекрасно понимал, что ради репутации, которую он получит после этой сделки, Эрбок, скорее всего, и бесплатно ему отдал бы все эти товары. С другой — качество его товаров ещё ни разу не подвело Сарефа. Так что уж кому-кому — а Эрбоку было простительно искать свои выгоды в каждой заключаемой сделке. Да и каким бы он, скажите на милость, был бы торговцем, если бы этого не делал?
— Просьба у меня к тебе будет важная, личная, — Эрбок внезапно снова помрачнел, — дело в том… что в этом году у меня слишком много дел, слишком много заказов, и я никак не смогу вырваться, чтобы навестить могилу своей покойной супруги. Так что… я прошу вас сходить туда за меня и оставить там это…
В руках Эрбока появилась металлическая розочка, сделанная из чистого золота.
— Просто оставьте это на могиле моей Мидори. Хорошо? И тогда наша сделка будет считаться полностью выполненной.
— Её могила находится в землях клана Айон, рядом с пещерой Чёрного Молоха? — уточнил Сареф.
— Ах, вы уже узнали о Севрогандских Дьяволицах, — кивнул Эрбок, — да, да, там они все, бедняжки, похоронены. Величайшими ходоками-женщинами были за всю новую историю. Скольким болванам нос утёрли, которые считали, что, мол, место женщины на кухне. Да моя Мидори бы сама любого на кухню загнала бы. Эх…
— Хорошо, — аккуратно прервал его Сареф, — мы сделаем это. Забирайте товары.
Эргенаш и Бреннер с удивлением на него посмотрели. Но, ничего не сказав, распределили покупки по своим Инвентарям. Эрбок, всё ещё пребывающий в печали от нахлынувших воспоминаний, рассеянно попрощался с ними. И когда они отошли на приличное расстояние, Бреннер сказал:
— Слушай, хозяин… ты уверен, что соваться сейчас в земли драконов будет хорошей идеей? После того, как ты совсем недавно натянул им нос?
— Ну мы же не станем идти непосредственно в поместье Айон, — невозмутимо ответил Сареф, — это там нет категорий безопасности. А на всей остальной территории она вполне себе есть. И связываться с Чемпионом они не станут даже на территории своего клана.
— В любом случае, нам стоит быть очень осторожными, — заметил молчавший всё это время Эргенаш, — они, как минимум, могут попытаться тебя спровоцировать. И не факт, что мы не поймём это до самого последнего момента. Так что… ты точно уверен, что нам стоит это делать?
— Да, — тихо ответил Сареф, — и дело не только в слове. Я чувствую, что с этими Дьяволицами что-то неладно. Я… хочу лично посмотреть на их могилы. Мне это почему-то кажется очень важным.
— Как скажешь. Что
