Кровь Пяти Драконов (СИ) - Зеленков Василий Вадимович

– Киалей, ты можешь задержаться? – попросил Канлар.

– Надолго? – элементаль чуть склонил голову.

– Часа на два, – подумав, ответил Канлар. – Я напишу отчет, и ты его доставишь.

В глазах Киалея отразилось недоумение; Канлар и не ждал, что тот поймет. С гибелью всех остальных гохэй Адаро Канлар становился старшим по званию во втором драконе. А такой пост налагал свои обязанности: осада закончилась, значит, надо было написать отчет и отправить его любому старшему офицеру Сёгуната, какого гонец отыщет.

– Ты знаешь, даже если его и получат, – заметил Киалей, когда Канлар вынес ему футляр со свитком, – вряд ли кого-то пришлют. Выжившие будут слишком заняты своими делами. Уходил бы ты отсюда, гохэй. Тебе сейчас все дороги открыты.

– Нет, – покачал головой Канлар. – Форт поручен нашему дракону. Я – единственный оставшийся. Мой долг перед Сёгунатом – беречь бастион.

– Какой долг? – элементаль раздраженно всплеснул крыльями. – Сёгунат, скорей всего, мертв!

– Может, и так, – согласился Канлар. – Но я-то жив.

Киалей не нашелся что ответить. Просто коротко кивнул, втянул футляр в сотканное из ветра тело и взвился в небо.

Канлар проводил его взглядом и повернулся к мэнсу. Тот без должных процедур продержится еще с полгода; за это время надо будет изучить все книги отрядного тауматурга и подготовиться к новой работе. Ворота еще починить. Сейчас – надо бы подмести двор.

Бастион будет вычищен и приведен в порядок. И в нем по-прежнему есть назначенная Сёгунатом охрана – пусть и всего один человек.

А значит, Последняя Чайка еще не пала.

31.08.2013 – 02.09.2013

Выводы пламени

Катак Датомори с трудом разлепил веки, чувствуя, как трещит голова. Казалось, что вчера он выпил неимоверное количество самогона ледоходов, и даже организм Возвышенного его не смог переварить.

Но на память Датомори не жаловался никогда, и через пару секунд осознал, что выпивка здесь совершенно ни при чем. Почти ни при чем – потому что в вино нечто подсыпали, нечто, рассчитанное на нечеловеческую стойкость.

Датомори выругался в голос, попытался двинуться – и сперва даже не понял, что за металлический звон раздается вокруг, и почему он не может опустить руки, и почему кожу на руках холодит не только под браслетом, но и у запястий…

А через секунду память проснулась окончательно, и Огненный выругался еще крепче. Он находился в просторной каменной камере, сидел на полу – и был прикован к стене. Стальные кандалы охватывали запястья, цепь была пропущена сквозь вбитое между камнями кольцо; длина цепи не позволяла ему встать.

Гадать о том, что случилось, не стоило. Датомори не первый год странствовал по Творению и не раз впутывался в неприятные истории… как месяц назад, когда он сорвал операцию Ассоциации Пяти Теней и стал причиной гибели почти всех ее эмиссаров в Налькаре. Он прекрасно понимал, чем может обернуться такой поступок – но что оставалось делать? Позволить нахальному братству бандитов разбойничать на землях Царства?

Похоже, подвиг ему откликнулся: Ассоциация до настырного династа добралась. И у «теней» наверняка много вопросов.

Что ж, Датомори не собирался сидеть и ждать их; надо было исчезнуть отсюда; куда направиться потом – иной вопрос, но в камере оставаться нельзя. Только вот цепи…

Перебрав в уме несколько вариантов освобождения, Датомори отверг их все. С веревкой он бы расправился быстро – надо было лишь пробудить аниму, и чистое пламя сожрало бы путы за несколько секунд. Но жечь стальные кандалы можно до второго прихода Драконов; придется искать иные способы.

Датомори попробовал покрутить запястьями в кандалах. Нет, увы, сделаны со знанием дела – даже умей он вынимать пальцы из суставов, вряд ли бы выкрутился. Он тряхнул цепью, напряг мускулы и с сожалением признал, что и в стене кольцо закреплено надежно. Может, он и сумел бы вывернуть его из стены, но для этого как раз требовалась свобода движений.

Датомори мимоходом пожалел о том, что в бою всегда полагался на скорость и точность, и отметил про себя: когда освободится, то обучится укреплять мышцы Эссенцией. Теперь оставалось одно – собственно, освободиться.

Сбить с ног тюремщика, когда тот придет? Нет, не выход. Ему не обязательно приближаться, чтобы, скажем, бросить еду, пусть и расплескав по полу; Катак недовольно поморщился при одной мысли. Конечно, его Эссенция не скована и поразить стихийной силой он может и на расстоянии… а толку? Да и не обязательно у тюремщика будут ключи от кандалов.

Датомори попытался представить себе, как бы он сам допрашивал дракорожденного, и ни один вариант ему не понравился. В лучшем случае на допрос призовут кого-то из немногочисленных дракорожденных Ассоциации, и задача побега значительно осложнится. Скорее всего, так и есть – поэтому его не привели в чувство раньше, ждут, пока явятся Возвышенные «тени».

А значит, точно надо поспешить.

Датомори попробовал еще раз подергать цепи, высвободить кисти из стальной хватки – неудачно. Коротко выругавшись, он огляделся по сторонам; камера была чисто выметена и старательно очищена от всего, что можно было бы использовать для побега.

– Предусмотрительные, – сказал Датомори вслух. – Чтоб вас восьмихвостый кротопес сожрал.

Он оглядел себя самого. Одежда на месте, оружие, естественно, исчезло, браслет со стихийной линзой – тоже. Амулет ключ-камня – нет. Судя по ощущениям, в левом сапоге по-прежнему таится короткий и прочный нож… но даже при Возвышенной гибкости Датомори не смог бы изогнуться так, чтобы вытащить оружие.

Несколько секунд он размышлял над тем, чтобы стянуть сапог и выудить нож пальцами ноги, но отказался от идеи. Он же не чернильная обезьяна, в конце концов, пальцы не такие цепкие.

Что тогда делать?

Датомори поймал себя на том, что уже несколько секунд смотрит на браслет на левом предплечье. Обычное для странствующих дракорожденных украшение, защита от чужих ударов, как раз недавно отполированная заново – теперь царапины исчезли, и браслет сиял как зеркало.

Как зеркало.

Как зеркало!

Катак Датомори медленно улыбнулся. Любой, кто знал его хоть немного, при этой улыбке бы насторожился.

У всего сущего в Творении есть боги. Это известно сотням тысяч людей, но далеко не все из них понимают смысл фразы. И даже те, кто понимают, часто не осознают, какие выводы из нее можно сделать.

О том, что Возвышенные отличаются от смертных, знают решительно все. Но спроси большинство людей о том, чем они отличаются – они укажут на сверхчеловеческие силу и ловкость, способность призывать стихии на выручку, выдерживать убийственные для смертных удары и крушить камни небрежными взмахами оружия… Может, кто вспомнит о способности воспламенять чувства речами или пронизывать своей магией марширующих рядом солдат. Но мало кто сходу задумается о более тонких искусствах – и о выводах из этих умений.

Внешне мало кто бы сказал, что Датомори разбирается в оккультных науках. Он действительно не был ни чародеем, ни тауматургом, но различные духи всегда его интересовали – путешественнику необходимо знать такие вещи. А едва ли не первой среди связанных с такими знаниями магических умений лежала способность видеть и слышать. Безупречные монахи это умели, иным же требовалась некоторая помощь.

Например, наличие зеркала.

Датомори изогнул руку так, чтобы кандалы отражались в полированной поверхности браслета и были видимы в ней ему самому. Возможно, этого хватит, возможно – нет, но проверить можно лишь одним способом.

Сосредоточившись, он направил частичку собственной стихии к браслету; на мгновение мир подернулся пеленой.

А затем – наполнился еле слышными шепотами; в импровизированном зеркале возникли призрачные образы, проступавшие из камней и металла. Обычно Датомори игнорировал их, но сейчас, напротив – сконцентрировался на смутном видении, переплетенном с цепью.