Призраки Черного леса - Евгений Васильевич Шалашов
Со стороны может показаться, что рассчитаться голой задницей за долги — слишком просто. Просто-то оно просто, если бы не одно но. Теперь имя Генамаша будет вымарано из реестра гильдии и вычеркнуто из списка горожан, и он должен вместе с семьей покинуть город в течение двадцати четырех часов с момента натягивания штанов. Уходить можно только пешком, оставляя все движимое имущество городу.
Может, у папаши Генамаша и отложены монеты, чтобы поселиться в другом месте, завести новую лавку, но опять-таки, новости расходятся быстро, и кто рискнет иметь дело с несостоятельным должником, опозорившим свое имя (а заодно и задницу)?
Заглядевшись, задумавшись о бренности бытия, я едва не забыл, что мне нужна жаба. Из-за жабы я едва не нарвался…
— Эй, ты! — услышал я за спиной.
Оказалось, что за спиной торчали трое жлобов, вооруженных короткими дубинками. А ведь удачное местечко выбрали — узкая улочка, дома без окон. И публика, заходящая сюда в поисках ростовщиков, наверняка не бедная. Только, в отличие от меня, умная — не заходят в такие места без вооруженной охраны. А один человек, пусть он вооружен мечом и кинжалом, для тройки разбойников — на один укус.
Ха-ха, кто говорил про трех? Вон из-за поворота выходят еще двое, пытающиеся преградить мне дорогу.
Итак, что мы имеем? Пять дураков, собравшихся напасть на «пса войны». И почему они такие смелые? А, все понятно — один из жлобов вытаскивает из-за спины арбалет и старательно целится мне в грудь. Вот, сейчас он нажмет на спусковой крючок… ага.
Видимо, этим дуракам не говорили, что нельзя стоять на линии выстрела, потому что иначе можно попасть в своих. Я-то успел присесть, и стремительный арбалетный болт угодил в живот одного из бандитов. Крик, неразбериха… За это время я успел вывести из строя еще двоих — арбалетчика, благо что разряженным оружием воевать трудно, и второго, даже не успевшего вскинуть дубинку.
Два уцелевших бандита переглянулись и побежали наутек, бросив раненого товарища. Впрочем, раненные в живот долго не живут…
Не испытывая каких-либо угрызений совести, я отправился дальше.
Я искал жабу, но попадались розы, башмаки, ножницы, рогалики с сосисками и невообразимое количество циферблатов. Вот, наконец-то, родимая! Нет, не то… Слишком свежая и зеленая. Мне бы что-то посолиднее. Обойдя еще несколько кварталов, насмотревшись на желтых, зеленых и красных жаб, увековеченных в дереве, жести и стекле, я нашел-таки искомую скотинку, выбитую в камне и окрашенную в коричневый цвет. Сам камень оказался вмурованным в высокий дом — вместо окон узкие щели, а единственной выступающей частью было земноводное. Под ней, словно щербинка, прорезана дверца, на которой конечно же не было ни дверного молотка, ни окошечка. Я уже поднял кулак, как изнутри раздался голос:
— Вы по делу или из любопытства?
— По делу, — кротко сообщил я.
— Получить или взять?
— Кхе-кхе! — строго отозвался я.
Хозяин голоса понял меня правильно, потому что дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы я смог туда протиснуться.
— Пожалуйста, поднимайтесь наверх. Осторожно, здесь темно.
Зараза, мог бы и раньше предупредить! Я запнулся, но устоял на ногах и пошел наверх, понимая, что темнота и узкая винтовая лестница — тоже способ защиты. Поднимаясь, мысленно похвалил строителя, создавшего настоящую крепость. Прошло время, когда ростовщики сидели посреди шумных площадей, а за их деловыми операциями, вкупе с количеством денег, наблюдал каждый желающий. Теперь банком называют не массивную скамью с потайными ящиками (от мелкого воришки убережет, но не от пьяных ландскнехтов), а эти самые сооружения. Впрочем, как мне подсказывал опыт, от серьезных врагов ростовщика не убережет и крепость.
— Садитесь, господин рыцарь.
Глаза еще не привыкли к свету — пусть и неяркому, потому я нашел стул на ощупь. Проморгавшись, осмотрелся. Круглая комната, освещаемая скупыми лучами вечернего солнца, проникавшего через бойницы, огромный шкаф, стол, за которым сидел хозяин. М-да… Я, кажется, понял, почему здесь сумрак. Ростовщик был не совсем обычный. Худой, очень высокий и какой-то нескладный. Я сам не низкорослый, но, даже сидя, он возвышался надо мной на добрых два фута. На огромную голову надвинут капюшон, из-под которого виден лишь нос и выпяченные губы. Но самыми страшными были руки — невероятно длинные и, как мне показалось, с двумя суставами. Может, результат какой-то костной болезни? Не слышал о подобной, но кто его знает. Впрочем, какое мне дело до внешнего облика ростовщика? Мне нужно другое.
Справившись с первым впечатлением, я вежливо приподнял шляпу:
— Приветствую вас, господин…
— Мантиз, — подсказал ростовщик, потирая руки. — Мантиз из рода Инсекта.
Жест обычный, а если исходить из профессии — даже карикатурный, исполнен странно. Словно не человек потер ладонь о ладонь, а кузнечик пошевелил лапками.
— Рад вас приветствовать, — продолжил Мантиз, склоняя голову набок. Опять-таки — движение было быстрым, но странным, словно его выполнили в несколько приемов.
— Взаимно, — кивнул я, стараясь не смотреть на фигуру, пытаясь нащупать взглядом глаза ростовщика, но из-за глубоко надвинутого капюшона это не получилось.
— Позвольте, я угадаю, что привело вас сюда, — зашевелил губами-жвалами Мантиз. — Вам потребовалась крупная сумма денег? А в залог, вероятно, хотите оставить свое оружие? Или вы хотите заложить какое-то украшение?
Что ж, господин ростовщик был человеком наблюдательным. Мои штаны и куртка были крепкими, но далеко не новыми. Под стать небогатому рыцарю. А если учесть, что я пришел пешком, так и совсем нищему. Ладно, поиграем немного.
— А крупная сумма, господин Мантиз, — это сколько? — усмехнулся я.
— Если бы я мог взглянуть на ваш залог — оружие, драгоценности, — сказал бы точнее.
Я вытащил из портупеи меч и выложил на стол. Ростовщик, словно заправский оружейник, осмотрел простой эфес, а потом осторожно слегка выдвинул клинок из ножен.
— О! — не сдержался он от возгласа. Ну еще бы… — А кинжал? — поинтересовался Мантиз, но сам же ответил: — Не решаетесь расстаться со всем оружием сразу?
Конечно же не решаюсь. Даже в лавке, где вроде бы безопасно, остаться без оружия для меня все равно что быть голым.
— Могу предложить вам три талера в залог меча, а если вы захотите продать, то и все пять.
Я
