Реликт (СИ) - Булавин Иван

— И тем не менее, мой чин и моя должность позволяют мне получить эту информацию, — Маззо упрямо продолжал гнуть своё.

— Виньер — член императорской семьи, генерал секретной службы, заместитель руководитель контрразведки должен знать всё, кроме этого, — напомнил ему наместник. — Вот, кстати, ваше вино.

Прибывший слуга вручил Маззо бокал, который тут же наполнил вином из графина. Генерал отхлебнул, некоторое время посмаковал напиток во рту, проглотил и продолжил:

— Тем не менее, те крохи информации, что всё же достигли моих ушей, позволяют сделать вывод, что в настоящем деле затронута не столько честь правящей фамилии, сколько безопасность государства. И вот тут уже я просто обязан знать всё.

Наместник широко открыл рот и отправил туда последний кусок мяса вместе с хлебом и листом салата. Отхлебнул вина из бокала и какое-то время молчал, пережёвывая всё это.

— Не могу с вами спорить, Маззо, вы действительно вправе это знать, тем более, что сейчас, когда ситуация всё равно вышла из-под контроля, именно вы и ваши люди должны будете повернуть её нам на пользу.

— Надеюсь, что мы справимся, — скромно сказал Маззо.

— Присядьте, и налейте себе ещё вина, — предложил наместник, взглядом приказывая слуге убраться. — Разговор наш будет долгим.

Генерал присел на резной деревянный стул, обшитый бархатом, и приготовился слушать. При этом он дотянулся рукой до графина с вином, налил себе и наместнику.

— Так вот, — наместник пододвинул к себе блюдо с печёной рыбой, взял другую вилку и начал рассказывать, — что вы знаете о перемещениях в другие миры?

— Как и все, по всей державе разбросаны окна, они существуют, по меньшей мере, тысячу лет, с тех самых пор, как образовалась Империя. Возможно, были и раньше.

— Продолжайте, — удовлетворённо кивнул наместник, старательно ковыряя рыбу вилкой, рыба эта была настоящим лакомством, к тому же почти не содержала костей, есть её было настоящим удовольствием. — Рад, что вы хорошо осведомлены.

— Примерно сто лет назад, если быть точным, то сто четырнадцать, в годы правления Его Величества императора Шато Третьего, именуемого также Шато Великодушным, эти окна стали доступны для людей. До того, следуя строгим религиозным запретам, люди к ним не прикасались, а любой, кто попытался бы сделать это, должен был быть немедленно казнён. Таких даже допрашивать запрещалось.

— Замечательно, — наместник прожевал последний кусок рыбы и пододвинул к себе блюдо с салатом, где оставалось ещё больше половины. — У вас абсолютно верные сведения.

— Но и в последние сто лет не наблюдалось особого ажиотажа вокруг окон, все они охраняются императорской гвардией, которых контролируют офицеры из моего ведомства, посторонних людей туда не пропускают, любой, кто хочет пройти, должен объяснить причины, сделать это непросто, поскольку в окна чаще всего стремятся попасть беглые разбойники, избежавшие виселицы.

— Это прекрасно, — наместник продолжал уничтожать салат, прерываясь только для очередного глотка вина. Должность виночерпия поневоле перешла к Маззо, он едва успевал подливать из объёмистого графина. — А насчёт того, что находится там, с другой стороны окон, вы тоже осведомлены?

— Довольно поверхностно, — признался Маззо, — я собирался изучить большой пласт литературы на эту тему, но пока не нашёл времени, знаю только, что с противоположной стороны находятся другие миры, частью обитаемые, частью пустынные и даже непригодные для жизни. Их жители, как правило, ничего об окнах не знают или считают их редкой диковиной. Кроме того, есть миры развитые, где делают настоящие технические чудеса, и менее развитые, где только недавно научились выплавлять железо. В развитые миры иногда ходят экспедиции, набранные из молодых искателей удачи, те приносят назад технические новинки, в первую очередь скорострельное оружие, электрические приборы, и прочее добро, которое мы пока не можем производить сами. Также, насколько мне известно, этих людей потом часто находят мёртвыми, похоже, что от них избавляются, чтобы не болтали, не знаю, кто это делает, но точно не люди из моего ведомства.

— Этого достаточно, — тарелка с салатом опустела, а наместник, осмотрев осоловевшими глазами стол, забросил в рот два чудом уцелевших яйца, потом обнаружил тарелку с десертом, стоявшую на самом краю. — Маззо, если вам нетрудно, передайте.

Генерал хмыкнул, дотянулся рукой до тарелки и поставил её перед наместником. Со слабостями начальства приходилось мириться, тем более, что наместник при всех своих недостатках был относительно неплохим руководителем, не брал взяток и не продвигал на все должности своих родственников. Маззо его за это уважал.

— Теперь перейдём к Виньеру, — наместник медленно и со вкусом разрезал на куски яблочный пирог. — Не так давно он выступил с докладом перед закрытым государственным советом. Тем самым, куда входят только ближайшие к императору люди, в первую очередь, его родственники. Смысл его речи сводился к следующему: нам необходимо открыть нужные окна, но не для всех желающих, а только для тех, кто отправится в иные миры учиться. А правительство должно связаться по официальным каналам, установить дипломатические отношения с правительствами в иных мирах, и всё это для того, чтобы заимствовать у них технические новинки, да не просто заимствовать, а научиться изготавливать их у нас. Представляете? Отказаться от своей монополии на проход. Превратить границу между мирами в проходной двор. Открыть в обе стороны. А когда ему закономерно отказали, заявил, что сделает всё самостоятельно.

— Не самое глупое решение, — угрюмо заметил Маззо, его должность давала некоторый иммунитет и позволяла относительно свободно высказывать свои мысли. — Если наши ремесленники научатся делать такие вещи, то это пойдёт Империи только на пользу.

Он поднял глаза и посмотрел на электрическую лампочку под потолком. Дворец наместника был одним из четырёх в стране, где использовалось такое освещение.

— Сразу видно, что вы не бывали по ту сторону окон, — грустно сказал Ундгольц, быстро расправляясь с пирогом. — Заимствовать только технические новшества невозможно. Это как смешать в бокале вино с дерьмом, а потом попробовать отхлебнуть одного вина. Во-первых, никто из тех, с кем предложил вести переговоры Виньер, не станет помогать нам даром. В их глазах ценность имеют многие вещи. Например, золото и серебро, казна Империи располагает некоторыми средствами, но вряд ли их хватит для полноценной торговли. Кроме того, они могут заинтересоваться нашим миром, да что там, они им обязательно заинтересуются, огромные слабо заселённые пространства, да вдобавок, полезные ископаемые, которые мы, ввиду несовершенства техники, не разработали и на тысячную долю. Скорее всего, они даже торговать не станут, просто нагрянут к нам и силой оружия принудят выполнять все их условия. А во-вторых, знаете, Маззо, мне нравятся те миры, я люблю развитую технику, повозки без лошадей, стальных птиц, перевозящих людей по воздуху, а как человек военный обожаю скорострельное оружие. Единственное, что мне не нравится, — это их образ жизни. Напомнить, как устроено их государство, да не одно, а почти все?

— Если вас не затруднит, — попросил Маззо, — этот пласт знаний пока был ему недоступен.

— Так вот, кое-где там ещё сохранилась благородная монархия, но даже там власть наследственного правителя почти ничего не стоит. Странами управляют торгаши и промышленники, денежные мешки, способные купить всё и всех. Но делают они это не напрямую, там есть сложная система выборов тех, кто будет управлять страной. Представляете, Маззо, какое непотребство, каждый сиволапый крестьянин раз в несколько лет высказывается о том, кто будет управлять целой страной, как будто они сельского старосту себе выбирают.

Генерал прикинул в уме административные мощности, которые требовались для того, чтобы опросить всех граждан страны и проникся невольным уважением.

— Но, если они все выбирают правителя, а потом ему подчиняются, разве это так плохо? И причём тут торгаши?