Денис Пронин - Почти библейский исход
На трёх лицах — одинаковое офигение. А Омар продолжал, переходя с английского на русский и обратно, иногда выдавая пару-другую фраз на арабском. Похоже, пришёл не просто песец, а гигантский, всеобъемлющий… Песец-великан! Первой из ступора вышла Алёна, метнувшись к себе за ноутбуком и, вернувшись, мягко затрещала клавиатурой. А Омар продолжал вещать.
По его словам, в отеле на семьдесят отдыхающих и сорок человек персонала приходилось человек восемь укушенных и один загрызенный насмерть. Представитель туроператора, Омаров племяш, позвонил дяде из аэропорта и истерично, но внятно доложил, что триста немцев перегрызлись в прямом смысле между собой, закусили полицейскими и разбрелись сейчас по аэропорту, гоняясь за пока живыми, не заморачиваясь расовыми и половыми предрассудками, да и возрастными — тоже. Догоняя, загрызают и едят. Загрызенные и недосъеденные после этого встают и присоединяются к охоте за живыми. Он сам сидит в конференцзале и молится, чтобы кто-нибудь его спас.
— И что делать теперь?
— Не знаю. Полиция не отвечает, скорая тоже… А мне всё хуже и хуже… Как лосю из твоего анекдота, помнишь? В общем, не знаю, что вы будете делать и как вам домой добираться. Думайте! А я полежу немного, что-то плохо мне.
Укрыв дрожащего в ознобе Омара всеми покрывалами и одеялами, которые нашлись в номере, мы с Сашей присоединились к сидящей в сети Алёне. Вот же ж жопа-то! Чего мне дома не сиделось? Плавал бы в бассейне, загорал бы в солярии — нет, солёноводных просторов захотелось дураку.
От просмотра сцены азартной стрельбы двух толстых гаишников по бомжу, вцепившемуся в горло третьему «гайцу», отвлекло вялое шевеление Омара и сипение, явно слышанное мной где-то совсем недавно. Омар копошился под грудой одеял и покрывал, не отвечая на вопросы «Ты чего?» и «Ты куда?», только сипел негромко. Так «купальщик» перед нырком те же звуки издавал! Идиотская сцена — толстый мужик с криком «Алярм!» валится в прыжке на кровать, где из-под груды одеял пытается выбраться другой мужик.
Успел, не выбрался бывший Омар. Не Омар он, а… Кто? Зомби-людоед? В общем, сижу я у него на груди, ногами руки к кровати прижимаю, а край толстой стопки одеял, которыми его ещё живого укрыли, руками у него в раскрытом рту придерживаю.
— Что-нибудь тяжёлое есть поблизости?
Саша забегала глазами по номеру, а Алёна удивила:
— Утюг подойдёт?
— Да-а-а! Скорее!!!
Ненадолго выбежав, она вернулась с КОРОБКОЙ! «Тефаль! Ты всегда думаешь о нас!» Не успел поофигевать над «предусмотрительностью» младшей сестры, как падающее знамя подхватила старшая. Достав утюг и перехватив поухватистей, подошла и тюкнула бывшего Омара. Раз, другой… На третьем ударе «мёртвое живое» подо мной превратилось в «мёртвое мёртвое». После этого Саша аккуратно поставила утюг на стол и взялась за отнятый не так давно у меня бутылёк.
На третьем глотке эстафету приняла младшая. Кинг рыдает: труп, орудие убийства, на трупе враскоряку сидит мужик и наблюдает за пьющими из горла виски одинаковыми красивыми женщинами… «Отец, слышишь, рубит, а я отвожу!» Одна подносит, другая с трёх ударов выносит… Похоже, в размерах песца — незваного гостя я ошибался, и сильно. Нет предела совершенству!!!
Пока дамы принимали антишоковое, я стащил с трупа груду одеял. Прежде всего меня интересовали две вещи — ключи от кабинета Омара и ключи от его машины. И даже не знаю, что больше. С одной стороны, машина — это возможность добраться до Марса-Алама или Хургады, а с другой, в кабинете главного управляющего находились ключи от абсолютно всех дверей отеля — от кладовки дворника до оружейки в помещении охраны отеля. Демонстрировал мне эту связку Омар. В оружейке я не был ещё, врать не буду, а вот за учениями охраны наблюдал год назад — не по-детски экипированные и вооружённые дяди по пляжу бегали. И определённо на себя я там что-нибудь найду. Где пост охраны — знаю, именно там три года назад я с Омаром и познакомился при прикольных, но невесёлых обстоятельствах.
Вышла тогда не очень красивая история. Если в двух словах — встретились поддавший турист и покуривший лишнего работник ресторана, местный. И вот местному — под гашишем — пришло в голову поинтересоваться номером комнаты барышни из компании, в которую входил вышеупомянутый турист. Я это был, короче. И на мой вопрос «А на паркуя он тебе?» этот обкурок дал развёрнутый ответ с массой подробностей: как, куда и что он будет делать с этой барышней. На моё выраженное сомнение в том, что барышня отнесётся с восторгом и энтузиазмом к воплощению его эротических фантазий, мне был дан ответ, что его желания являются доминантными. Дальше последовала неприятная сцена с непрофессиональным мордобоем с моей стороны и профессиональным его прекращением со стороны местных охранников. Меня повязали, оторвав от очень интересного занятия — я выдирал из-за барной стойки отоваренного уже к тому времени местного «казанову», скрутили, одели наручники и отвели в местный охранный «эпицентр», куда вскорости доставили пострадавшего в компании местного же врача и — тогда мне ещё незнакомого близко — Омара. И началось выяснение отношений как раз с Омаром, по итогам которого сексуальный террорист обзавёлся вторым бланшем под глазом, а мне наложили лангетку на пострадавшую руку. А после, уже в ночи, была грандиозная даже по отечественным меркам пьянка на берегу моря, с неизвестно откуда появившейся тушей барана на вертеле, опустошёнными дьюти-фришными пакетами, охватившая в итоге практически всё взрослое «население» отеля. Короче, всласть повеселились тогда. По-взрослому. С милыми весёлыми моментами, но без приключений, за которые впоследствии может быть стыдно. Иса, шеф лобби-бара, половину следующего дня не мог найти тележку сервировочную. Нашёл потом, упав в бассейн для дайвер-тренинга, эдакого вкопанного в землю цилиндра диаметром метров пять и глубиной в четыре, с вечно ледяной водой.
Пока вспоминал всё это, руки сами нашли в карманах и то, и другое. Да ещё бумажник с документами Омара и пачечкой денег, в которой мои две зелёные сотни соседствовали с пятью Омаровыми. Дамы тем временем стресс сняли и тихонько беседовали.
— Барышни!
Две пары серо-голубых глаз.
— Давайте думать, как выбираться.
— Чурики, на мне информация! А вы с Сашкой кумекайте!
— Саш, мысли есть?
— Либо вода, либо суша. По суше можно попробовать добраться до аэропорта и улететь. Не получится, тогда через все окрестные моря — в Крым. По воде — та же песня. Или вокруг Западной Европы — до Питера.
— Першпективка… А как у тебя с судовождением?
— Плаваю без спасжилета, не более.
— Аналогично. Типа «говорю на всех языках с переводчиком»…
— Так! Карту Египта я скачала, вернее, все карты, что нашла. Дома — жопа, паника и хаос. «Ленин — в Польше».
— Тогда вот что. Сейчас перебираемся к вам, наверх. Там ты остаёшься за главную, сидишь и тупо скачиваешь всё, что найдёшь о дороге домой: карты сухопутные и морские, описание маршрутов — всё, в общем. Я — на разведку. Саш, ты?
— С тобой. Утюг ополосну только и переоденусь.
Кстати, о переоденусь! Свежая и правильная мысль — надо хоть как-то тушку обезопасить. Недолго зимняя одежда в шкафу провисела, увы. Обратно её на тело — штаны из плотной брезентухи, «викторинокс»[2] на пояс, куртку кожаную на плечи. На ноги — высокие ботинки «для активного отдыха» с нескользящей подошвой. Отнёс своё барахло наверх, спустился к «себе». В такое время с пустыми руками на разведку идти — это минимум халатность преступная. Чё б придумать эдакого, чтоб вражин всех — одним махом? Думал-думал, ничего толком, кроме дубины, так и не надумал. В итоге разломал стул и получил два приблизительно метровых куска увесистого дерева неизвестной породы. В санблоке, попыхтев и работая «викториноксом», стал обладателем десятка длинных саморезов, которые к приходу Александры в равном количестве ввернул в самодельные палицы.
— Пошли?
— Пошли!
И мы вышли в совсем недавно уютный, а теперь совсем незнакомый, неприятный и враждебно настроенный мир.
Нет у меня привычки таскать что-либо в сумке, барсетке или портфеле. Поэтому предмет одежды менее чем с пятью карманами (кроме футболок и трусов с носками) как достойный ношения не воспринимается. И карманы всё время чем-то набиты — от гвоздей до жвачки и таблеток от спины. Да, определённые сложности при проходе рамок металлоискателя возникают, и две стиральные машины сломались, и побрякиваю при ходьбе… Зато нет нужды рыться в поклаже, ища ключи, деньги, документы или ещё какую неожиданно понадобившуюся хрень. Так что недолгое пыхтение, сопровождающее замену сим-карты в ветеране купальных сезонов «Нокия-6250», поиск сети недолгий, и — «Вас приветствует „Водафон!“» Ну, и тебе, «Водафон», приветственный «шалом»! Набор номера и длинные гудки.
