Мелинда Мёрдок - Бак Роджерс в 25 веке
— Так вот откуда твоя сила!
Оруэлл снова кивнул.
— По этой причине я и дал задний ход, — признался он. — Но ты-то, ты так долго держался! И откуда у тебя столько сил? Просто фантастика! Сказать по правде, я не принял бы твоего вызова, если бы этот твой «джинни»-пират находился поблизости. С ним я не потягаюсь.
— Барни? — Бак снова сжал и разжал пальцы. — Возможно, мне следовало бы дважды подумать, прежде чем позволять ему идти в разведку с твоей командой. Он — «джинни»? Даже я могу сказать, что он нечто большее, нежели продукт генной инженерии.
— Его спецвозможности увеличены кибернетикой. Однако в основе своей он «джинни».
Бак откинулся на спинку стула так резко, что тот опасно закачался. Голубые глаза Бака приняли задумчивое выражение.
— Ну и вид у тебя! Как у контуженного взрывом, — заметил Джордж.
— Так оно и есть. В наше время существовал термин: «шок от будущего». Только теперь я понял, насколько точно это определение.
— Капитан Роджерс? — Мальчик лет четырнадцати приблизился к столу, за которым сидели Бак и Оруэлл, и почтительно остановился. Его серые глаза были серьезны, протянутая рука с зажатым в ней сложенным листом бумаги слегка дрожала. Вид паренька выражал восхищение и робость перед героем.
Такое же благоговейное выражение Бак наблюдал и в глазах тинейджеров двадцатого века, мечтавших стать летчиками-истребителями и летать так высоко и быстро, как только можно себе вообразить. Точно так же и он сам глядел в отрочестве на пилотов-асов, когда мечтал о том же. Он взял записку у мальчика, которого знал под именем Тримейн, и подарил ему свою самую ослепительную улыбку, с какой когда-то позировал перед фото — и телекамерами.
— Спасибо, парень.
От неожиданности потеряв дар речи, мальчик только кивнул и, сияя, умчался.
— Представляю, в какой восторг ты привел Тримейна, — заметил Оруэлл, глядя вслед подростку. — Это маленькое пугало, о котором среди нас ходят легенды.
— Это маленькое пугало находится здесь, — парировал Бак, — а могло быть и значительно хуже.
В глазах Оруэлла плясали смешинки.
— Смерть всегда рядом.
— И всегда нежеланна. Так ведь? — Бак развернул жесткую бумагу.
— Любопытное письмо? Уже? Не успели тебя воскресить…
— Ну, положим, меня не совсем воскресили. Просто подняли. Временно. — Бак передал записку Оруэллу.
Тот пробежал ее глазами:
— Полковник Диринг! Ты, как я погляжу, высоко летаешь!
Бак взял у него записку, сложил и спрятал в карман голубого форменного комбинезона НЗО, в который был одет.
— Она настоящая леди, — уклончиво ответил он и переменил тему: — Джордж, ни у кого нет времени ввести меня в курс дела, что тут и как. Я знаю, что мы находимся на одной из баз Новой Земной Организации под Чикагоргом.
Он оглядел искусственную пещеру. Питаемые солнечной энергией световые панели излучали тепло и домашний уют, напоминавший Баку родительский дом. Они с Оруэллом находились в секторе отдыха, заполненном старомодными книгами и современными компьютерными экранами; рядом с грубо обтесанными бревнами сияли полированные стальные балки. На столах лежали реликвии из земного прошлого: национальные флаги, части машин, дорожные знаки, плакаты и фотографии.
— Кажется, мы находимся несколько ниже культурного слоя двадцатого века. Должно быть, потребовались годы, чтобы все это построить.
— Ты прав как в первом, так и во втором случае. Над нами действительно руины пяти веков. Верно и то, что эти помещения и туннели строились долго — целых двадцать лет. Новая Земная Организация начинала эту базу с нуля.
— Если террины — полиция РАМ — действительно суперсила, как я слышал, то почему они не выкурили вас отсюда?
— Видимо, не спешат расходовать живую силу и технику. Не считают нужным. И пока они не вздумают взяться за нас основательно, мы в безопасности.
— Но это ненадолго. Как только вы станете доставлять РАМ больше хлопот, ей надоест с вами либеральничать. Террины вычислят вашу базу, явятся сюда и прихлопнут вас. Кстати, им известно это место?
— Вряд ли у них есть точная карта, но приблизительно они знают, кто мы такие, сколько нас и где мы можем скрываться.
— Будь я на вашем месте, я решил бы, что дело обстоит скверно.
— А я об этом по-настоящему и не задумывался.
— На вашем месте я попытался бы ударить РАМ по самому уязвимому месту.
— По бумажнику? Это раньше у них было уязвимым местом, а теперь, напротив, это их главная мощь. РАМ контролирует не только военные силы, но и — что гораздо важнее — нашу экономику. Все деньги находятся в руках РАМ, а значит, и продукты питания, и жилье, и лекарства.
— В том числе и наркотики? — спросил Бак.
— Ты имеешь в виду диксонал?
— Да.
— РАМ находит его действенным средством контроля над своими любимцами, — проворчал Оруэлл.
— Ох, не нравится мне это.
— Никому из нас не нравится.
— Сплетничаем, джентльмены? — спросила Вильма Диринг, входя в сектор отдыха.
— А что, уши горят? — съехидничал Бак.
Вильма посмотрела на Оруэлла поверх головы Бака.
— Я просто вводил капитана Роджерса в курс дела, рассказывал о положении в НЗО, — примирительно произнес он. — Не присоединитесь ли к нам, полковник?
Стул Оруэлла со скрежетом отодвинулся назад, когда этот гигант привстал из-за старинного дубового стола, чтобы предложить Вильме свое место.
— Сидите, Джордж. — Вильма взяла стул у соседнего стола.
Ее темно-рыжие волосы ниспадали на плечи, обтянутые голубой униформой, и сияли малиновыми отблесками в искусственном свете пещеры.
Бак качнулся на стуле.
— Ну и как совещание? — поинтересовался он светским тоном, но в голосе его прозвучала нотка вызова.
— Скучное. Все посвящено вам, — в тон ему ответила Вильма.
В глазах Оруэлла снова заплясали веселые чертики.
— Тише, полковник! — воскликнул он.
Бак не дрогнул.
— Если оно было посвящено мне, то это, должно быть, просто захватывающе!
— Едва ли, — сухо сказала Вильма. — Мы решали вашу судьбу.
— Как интересно. И кто же эти «мы»?
— Чикагоргский Конгресс.
— И что вы решили?
Вильма вздохнула.
— Мы решили, что мне от вас не отделаться. По крайней мере, в ближайшее время.
— Я что-то не помню, чтобы мне давали право голоса.
— Как это верно замечено. Вам его и не давали.
— Да ну? А я думал, что моим мнением поинтересовались, но я не расслышал. Ладно, раз я не проголосовал тогда, то проголосую сейчас. Я против.
— Не будьте ребенком. — Терпение Вильмы было на исходе.
Акклиматизация Роджерса в двадцать пятом веке грозила уменьшить роль Вильмы в разработке и проведении военных операций НЗО, направленных против РАМ.
— Вы здесь обожаете древнюю историю, — сказал Бак. — Вот вам одна из дат: тысяча семьсот семьдесят шестой.
Вильма выгнула бровь дугой.
— Американская война за независимость.
— Вот именно. И я объявляю ее снова. — Бак подался вперед, его голубые глаза впились в карие глаза Вильмы. — Пусть я реликт, осколок прошлого, пусть мне нет места в вашем столетии, но принадлежу я только себе. Запомните это! Меня нельзя ни покупать, ни продавать, ни использовать.
— Вы все поняли превратно, мистер. Я не рабовладелец. Я всего лишь ваш гид. — Вильма не могла скрыть некоторой обиды. Бак привлекал ее, ей хотелось побольше узнать о его мире, но этот интерес лежал в стороне от ее главных жизненных устремлений. — Меня заверили, что в этом качестве по отношению к вам я буду находиться недолго.
— Извините, что доставляю столько хлопот. — В глазах Бака зажглись огоньки. Казалось, он был само раскаяние.
— Это уж точно. — Вильма отвернулась от него и оглядела остальных присутствующих.
В секторе отдыха собралось человек двадцать. Томас Мор сидел в дальнем углу, с шумом потягивая кофе и просматривая кипу донесений. Его лицо, иссеченное шрамами, напоминало штабную карту и, видимо, отображало географию его столкновений с РАМ. Двое мужчин, которых Вильма не знала, что-то горячо обсуждали, играя в шашки; их автоматические ружья были небрежно прислонены к столику. Тримейн, мальчик, передавший ее записку, склонился над книгой, держа на коленях пистолет; он делал вид, что читает, а сам исподтишка наблюдал за Баком.
Подобную сцену можно было наблюдать в любом поселении планеты. И здесь, даже отдыхая, люди не расставались с оружием. На спинке стола Оруэлла висела лазерная винтовка.
Вильма коснулась лазерного пистолета, висевшего на ремне у бедра и снова повернулась к Баку.
— Позвольте мне повторить кое-что из того, что вы, несомненно, слышали раньше: наша организация будет вести борьбу до тех пор, пока все прихвостни РАМ не уберутся с нашей планеты. И прошу вас учесть, что я строевой офицер, а не нянька.
