Джордж Локхард - Красавицы и чудовища
Мёртвый принц никому не нужен.
***На рассвете принцесса вышла из своих покоев, тщетно пытаясь скрыть следы слёз. Она так коротко остригла волосы, что остаток торчал жёстким ёжиком.
Готовясь в дорогу, Синтия надела кольчужное одеяние из сапфировой стали. За спиной сверкали неразлучные мечи, к поясу крепился изящный боевой бумеранг. Вдоль голеней девушки струился голубоватый металл Змеиных браслетов, защищавших хозяйку от враждебной магии. Шлема Синтия не носила; как и любая королевская дочь, она инстинктивно отводила стрелы.
Принцесса уже шла к конюшне, когда знакомый голос из окна опочивальни приковал её к месту:
– Синтия, деточка, не уходи далеко от дома.
Все, кто слышал эти слова, в изумлении обернулись к девушке. Большего оскорбления королева-мать не сумела бы нанести, даже готовь она месть тысячу лет. Из глаз принцессы брызнули слёзы; заслонившись рукой, она бросилась к беседке, укрытой от взглядов за живописной изгородью. Там, у глубокого бассейна, стояла статуя коня. Синтия прижалась лбом к холодному камню.
Ей было очень плохо. Похищение принца – самая жестокая пощёчина, которую одна королевская семья может нанести другой. А судя по лицам воительниц, перебитых Синтией у дверей сокровищницы, в этот раз дело было куда серьёзнее простой пощёчины. На Камелот напал странствующий рыцарь, нанятый королевой Киндии. Бхатми не простила Сибел надменность во время переговоров и решила начать войну, не дожидаясь соседки...
С каждой минутой Синтия всё глубже погружалась в отчаяние. Хуже самого похищения был беспощадный факт, что теперь весь мир узнает о неспособности наследной принцессы Камелота защитить честь семьи. О, мать хорошо знала, как уязвить свою дочь... Её решение нанять рыцаря самого слабого и незначительного Ордена, Изумрудного Щита – рассчётливый и дальновидный ход. Теперь Синтия потеряла последние шансы на государственный переворот. За ней никто не пойдёт.
Принцесса тихо плакала, обнимая холодную статую, когда из глубины бассейна внезапно вынырнул сверкающий медно-бронзовый юноша. Заметив девушку, молодой рыцарь в изумлении моргнул, но быстро всё понял и подплыл к бортику. Синтия утёрла слёзы.
– Доброе утро, сэр Роланд, – она старалась говорить спокойно.
Рыцарь выбрался из басейна. На миг, его широкие медные крылья вспороли воздух, родив зловещиЙ, но вместе с тем жалобный свист: одно крыло было почти целиком лишено перепонки.
– Миледи, не надо плакать, – Роланд опустился в траву у ног девушки. – Каждая ваша слеза подобна отравленной стреле, пронзающей моё сердце.
Синтия со вздохом погладила мускулистую шею юноши. Молодой Роланд был единственным рыцарем, оставшимся в стенах Камелота, когда остальные присоединились к сэру Реднату в его великом полёте на Восток. Если б не рана, надолго лишившая Роланда способности летать, вчера ночью похитителям не удалось бы скрыться так просто... Впрочем, только эта рана помешала юноше отправиться на поиски Святого Крааля вместе с неугомонным Реднатом.
– Я не плачу, сэр Роланд, – мрачно сказала принцесса. – Я смотрю на воду.
Рыцарь склонил голову, желая заглянуть девушке в лицо.
– Чем я могу послужить своей госпоже? – в голосе Роланда прозвучало столько тепла, что Синтия невольно улыбнулась.
– Ничем, друг мой. Хотя...
Встрепенувшись, принцесса вытащила из шёлкового мешочка на поясе кончик хвоста вчерашнего похитителя. Роланд нахмурился.
– Это он обесчестил наш замок, миледи? – сурово спросил рыцарь.
– Да, сэр Роланд, – Синтия подалась вперёд. – Не могли бы вы по запаху определить имя врага? Возможно, вы знали его когда-то...
Голубые глаза рыцаря на миг закрылись. Ноздри с силой втянули воздух.
– Увы, миледи, – молодой воин печально опустил голову. – Запах говорит мне лишь об Ордене нападавшего, но не о личности.
– Кем же он был?
– Одним из рыцарей Алой розы, если моему нюху ещё можно доверять.
Синтия вздохнула.
– Немного же нам это даёт...
– Если бы я только мог летать! – Роланд в гневе посмотрел на своё левое крыло. – Он не ушёл бы так просто, миледи.
– Вы не виновны, что рана временно лишила вас неба, – печально ответила Синтия. – Во всём виновата я.
– Это не так! – попытался возразить юноша. – Никто не успел бы им помешать, нападение было слишком стремительным!
Принцесса невесело усмехнулась.
– О, формально меня не обвиняют. Но посмотрите на их лица, – девушка кивнула в сторону замка. – Они все словно ждут, когда я оступлюсь, чтобы прыгнуть сверху и втоптать в грязь. Иногда я думаю... – принцесса запнулась, услышав шаги. К беседке приближался человек.
Им оказалась воительница по имени Хедайя, рослая, широкоплечая женщина лет сорока. Именно она прошлой ночью спасла Синтию, первой заметив обрушенную лестницу.
– Сэр Роланд, по приказу королевы мне необходимо отправиться в Найтполис, – начала Хедайя. Бросив мимолётный взгляд на Синтию, добавила:
– Королева просила вас, сэр Роланд, написать рекомендательное письмо к главе ордена Изумрудного Щита, сэру Талону Цианнеру. Мы хотим просить помощи у рыцарей его Ордена.
По лицу Синтии пошли пятна гнева. Роланду хватило одного взгляда, чтобы понять всё:
– Не вижу причин, почему принцесса не может лично оказать помощь замку Камелот. – холодно произнёс юноша.
Хедайя нахмурилась.
– Я передаю вам приказ королевы, сэр Роланд. Вашей королевы, которой вы принесли клятву верности.
Рыцарь помрачнел.
– Хорошо, – негромко сказал он после продолжительного молчания. – Но письмо отнесёт принцесса Синтия. Таково моё условие, не нарушающее волю королевы-матери.
Воительница хотела возразить, однако взгляд юноши объяснил ей последствия. Словно ненароком, из пальцев Роланда выдвинулись трёхдюймовые когти. Женщина невольно шагнула назад.
– Как пожелает принцесса... – выдавила она наконец. Синтия оглянулась на рыцаря:
– Сэр Роланд?
– Не надо ничего говорить, – негромко ответил тот, обратив к девушке яркие синие глаза. – Я делаю то, что должен: служу даме.
С трудом улыбнувшись, Синтия отвернулась к бассейну. Она никому не хотела показывать слёз.
***Породистый белый конь радостно приветствовал принцессу, когда она вошла в конюшню. Синтия механически потрепала его по шее.
– Как жизнь?
– У меня не слишком много новостей, – заметил конь. – В отличие от некоторых.
Принцесса помрачнела.
– Лучше бы и у меня их не было...
– Это от нас не зависит.
Конь склонил голову к девушке. Его глубокие карие глаза озорно блестнули.
– Знаешь, Синтия, – пошутил он, – Иногда я рад, что за рыцарем на коне не угнаться. Иначе мне не удалось бы выспаться этой ночью.
Принцесса невольно улыбнулась.
– Ты же ничем не уступаешь рыцарю, Буран. Ни силой, ни смекалкой.
Конь помолчал.
– Разве что свободой. Итак, куда мы направляемся в этот раз?
Синтия вывела его из конюшни, машинально продолжая гладить по шее. Белые перья на солнце взорвались блеском.
– В Найтполис.
– Даже так? – удивился Буран, расправляя широкие бело-золотые крылья. Ветер от взмаха поднял небольшую пыльную бурю, принцессе пришлось сощурить глаза.
– Осторожней, причёску испортишь, – невесело пошутила она.
Конь бросил взгляд на короткие, ёжиком, волосы Синтии, и фыркнул. Приняв от девушки изящное костяное седло, он привычно надел его на спину и с металлическим лязгом застегнул пряжку в области поясницы, предварительно проведя по ремню своим изогнутым мечом.
– Садитесь, миледи.
Синтия мощным прыжком взвилась в седло. Конь проверил, хорошо ли она пристегнулась, клацнул клювом в знак одобрения и поднял голову к небу. В его орлиных глазах на миг отразилась странная смесь гордости и печали.
– Когда-нибудь... – негромко произнёс конь. Мощные крылья взметнули песок, и небесная синева обняла принцессу Синтию, безмятежно и ласково, будто вчерашнее нападение было всего лишь кошмарным сном.
Глава 3
Вечером Адам долго лежал на крыше башни, наблюдая за закатом. Это было фантастическое зрелище. Пылающий пурпур Солнца заставлял океан искриться мириадами звезд, редкие тучи в высоте алели немыслимыми, поражающими воображение оттенками красного. Воздух напоминал сотканную из песни материю. Адам не помнил других закатов, но врожденное чувство прекрасного заставляло его каждый вечер ощущать восторг. Он любил смотреть на заходящее Солнце.
Сегодня Адам чувствовал себя странно. Возможно, сказались подземные толчки, продолжавшиеся все утро, или мрачная книга, которую он читал с полудня. Конечно, принц и раньше встречал грустные истории; героические романы, где добрых королей убивали беспощадные драконы, ужасные змееволосые медузы губили героев, вероломные орки предавали друзей... Однако Адам не воспринимал книжные образы, как отражение реальности. Он никогда не считал себя настоящим принцем, и даже в мечтах не желал власти, полагавшейся ему по праву рождения.
