Дэн Абнетт - Возвращение Рейвенора
— А я считаю, что надо, — сказал Сайскинд своему первому помощнику.
— От таких людей одни неприятности.
— Только у тех, кого он преследует, — ответил Сайскинд. — Пойдем.
— Чего вы хотите? — спросил Люциус Уорна, едва оглянувшись на приблизившихся людей. Он как раз заканчивал упаковывать подписанные и пронумерованные куски Армана Вессэна по индивидуальным крио-ящикам, которые держали наготове его сервиторы.
— Я хочу оплатить ваши услуги, — сказал Сайскинд.
Уорна выпрямился и прямо посмотрел в глаза капитану.
— Вы так уверены? Некоторым не нравится то, что они в результате получают. Если это желание полуночника, то забудьте. Вы просто пьяны. Отправляйтесь спать.
— «Желание полуночника»? — эхом отозвался Сайскинд.
— Посмотрите на хрон, капитан, — пробасил Уорна, возвращаясь к своим трудам. — Имперский календарь готовится перещелкнуть очередную бессмысленную цифру. Новый год. Если вы разделили добычу и собираетесь теперь разобраться по каким-нибудь старым счетам — у вас есть время подумать. Я все еще буду здесь утром.
— Нет, — сказал Сайскинд. — Я знаю, что делаю. Мне необходимы услуги наемного охотника. Я готов заплатить.
— Сколько? — спросил Уорна.
Сайскинд поглядел на Орналеса.
— Двадцать два. Плюс доля в десять процентов с любой полученной попутно выгоды.
Люциус Уорна бросил все еще дергающуюся руку в один из морозильных ящиков и закрыл крышку. А затем посмотрел на Сайскинда.
— Вы меня заинтересовали, — прорычал он. — И какова эта выгода по приблизительной прикидке?
— Знаете, у вас все еще идет кровь… — робко произнес Орналес, указывая на его щеку.
— Точно, — ответил Уорна. — А ты что, собираешься меня заштопать, милок?
— Н-нет, я просто…
— Тогда я займусь этим, когда появится время, — произнес Уорна. — Какова прибыль?
— Шесть, может быть, семь миллионов за первый год.
— При доле в десять процентов? Это и в самом деле много. Что за работа?
— Мне необходимо, чтобы вы поохотились для меня.
— Ну, это привычно.
— Я должен был встретиться с одним человеком… здесь, в Пределе Боннэ. Это мой хороший друг. Его зовут Фекла.
— Так поищите его в окрестностях.
— Уже, — ответил Сайскинд. — Здесь его нет. Он сказал мне, что прибудет на Огненный Поток, но так и не появился. Если бы он отправился в срочный торговый рейс, то оставил бы мне здесь сообщение в именной камере хранения. Но Фекла этого не сделал.
— И почему это настолько важно?
— Мне известно, что у него были враги.
— Да?
Сайскинд пожал плечами.
— Я хочу нанять вас, Уорна. Вы должны найти либо моего друга, либо того ублюдка, который убил его прежде, чем тот добрался сюда. Работа может занять много времени.
— И кем предположительно является «ублюдок»? — спросил Уорна.
— Гидеон Рейвенор. Имперский инквизитор. Является ли это проблемой?
— Ни в коей мере, — сказал Люциус Уорна.
СЕЙЧАС
Юстис Майорис. Зима 403.М41
Должен признаться, что после десяти месяцев, проведенных на борту «Аретузы», меня переполняло неистребимое желание придушить капитана Шолто Ануэрта. Останавливало только отсутствие рук.
Я нанял Ануэрта через своих уполномоченных. Фактически это Гарлон Нейл заключил с ним контракт и обговорил все условия. Тогда расценки Ануэрта показались мне справедливыми, но со временем стали обнаруживаться различные подводные камни, самым заметным из которых был приводящий в бешенство характер капитана Ануэрт оказался достаточно исполнительным и во всем стремился мне угодить. Без всяких сомнений, он крайне серьезно отнесся к секретности работы на Имперскую Инквизицию. Но куда бы я ни повернулся, куда бы ни пошел, он путался под ногами, истязая меня своими вопросами и настолько неуважительно обращаясь с правилами речи, что…
Так… только спокойствие.
У нас были тяжелые времена. Западня, устроенная в Пределе Боннэ, стала испытанием для всех нас.
Сомневаюсь, что Цинния Прист когда-либо простит мне повреждения, полученные ее драгоценным судном, и те потери, которые понес ее экипаж.
Я парю по коридору третьей палубы «Аретузы» к предоставленной мне Ануэртом маленькой каюте. Заэль сидит там и играет фигурками от моего регицида в какую-то игру собственного изобретения. Он всего лишь мальчишка: болезненный, со спутанными волосами, и на вид ему не больше четырнадцати. Он часто говорит мне, что ему восемнадцать, но я понимаю, что он лжет. Кроме того, мне известно, что он и сам не знает правды.
Заэль поднимает взгляд, когда я тихо влетаю в комнату. Несмотря на прошедшее время, он так и не привык к моему присутствию и внешнему облику. Я ощущаю его опасение. Я давно уже не выгляжу как нормальные люди. Тяжелые травмы, полученные более шестидесяти лет назад на Трациане Примарис, приковали меня к бронированному, закрытому непроницаемым кожухом креслу жизнеобеспечения. Я выгляжу как кокон: темно-матовый, гладкий, парящий в воздухе и окруженный гудящим полем, которое создает непрерывно вращающийся антигравитационный круг. Я — это только сознание, завернутое в обрывки изувеченной плоти, заточенное в мобильном модуле жизнеобеспечения. У меня нет больше лица.
— Рейвенор, — произносит Заэль.
Несмотря на все свои опасения, он никогда не боялся называть меня по имени. Никаких чинов, никаких регалий. Я знаю, что за глаза он называет меня Креслом.
— Хотите поиграть? — спрашивает он.
Я пытаюсь преподать ему базовые навыки игры в регицид. Как, впрочем, и Нейл. Мне нравится сидеть с Заэлем и передвигать фигурки по доске силой своего разума. Но, несмотря на всю свою понятливость, мальчик с трудом осваивает эту науку.
Я переключаю вокс-транслятор своего кресла на «речь». Мой голос монотонен и неэмоционален, что раздражает даже меня самого, но Заэля беспокоит, когда я пытаюсь общаться телепатически.
— Мне нужно поработать, Заэль. Ты не мог бы найти пока другое место для игры?
Заэль кивает. Встает. Скользнув взглядом по его поверхностным мыслям, я понимаю, что он думает, пойти ли ему к Нейлу и позадавать ему нахальные вопросы о женщинах или же помучить Файфланка, разумного пса Ануэрта.
Заэль возбужден. Я чувствую это. Мы летим домой. Точнее говоря, к тому месту, которое он считает своим домом. Нам осталось всего несколько дней пути. Мы возвращаемся туда, где все началось, туда, откуда я бросился в эту бессмысленную погоню. Мы летим заканчивать дело.
Заэль вышел. Я закрыл люк при помощи телекинеза и запер его на засов. А оставшись в одиночестве, развернулся к модулю транскрибера. Еще одно касание телекинезом, и он включается. Я начинаю писать, перемещая перо силой сознания:
Приветствую вас, лорд Роркен, Великий Магистр Ордо Геликана. Сэр, это послание является моим завещанием…
Слишком медленно и хлопотно. Слишком много сил тратится впустую. А меня гнетет желание покончить с этим делом побыстрее, как если бы время было уже на исходе. Я выдвинул кабель мехадендрита из основания своего кресла и подключился к терминалу транскрибера. Теперь мне оставалось только мысленно произносить слова.
Сэр, это послание является моим завещанием, и я составляю его на тот случай, если не смогу выжить и доложить все вам лично. Я отправлю его в зашифрованной форме через астропата в представительство ордоса на Гудрун, с четкими указаниями, чтобы его доставил вам высокопоставленный дознаватель. Откроется и дешифруется оно только в ваших руках, поскольку настроено на ваш биокод. Отныне я не могу доверять никому, кроме вас. Ересь, которую я пытаюсь выявить, могла проникнуть в высокое общество субсектора Ангелус. Боюсь, что она уже дошла до самого верха.
Здесь, мой лорд, я излагаю факты. Подтверждающие их доказательства вы сможете найти в зашифрованных информационных вкладках, приложенных к этому сообщению.
В начале 401-го я со своими людьми отправился на Юстис Майорис, столичный мир субсектора Ангелус, чтобы расследовать незаконную торговлю так называемыми флектами. Эти предметы обладают разрушающим наркотическим эффектом и наводняют черный рынок по всему субсектору, поступая контрабандой с Оплавленных Миров на границе Ангелуса. Флекты опасны, чудовищно опасны. Они представляют собой осколки стекла, выпавшего из миллиардов разбитых окон в руинах городов-ульев Оплавленных Миров. Стекло это долго пребывало во власти варпа и наполнено его мерзкой энергией. Оно впитывало миазмы Хаоса в течение нескольких веков, маринуясь в нем.
Заглянув в эти небольшие осколки измененного варпом стекла, можно увидеть отражение чудесных вещей и на краткое время взмыть к трансцендентальным высотам. Но, вернувшись назад, наркоман тут же мечтает о том, чтобы получить еще одну возможность увидеть эти чудеса. На сленге это называется «взглянуть». Но очень многие флекты не содержат ничего, кроме мимолетного проблеска вселенского ужаса, истинного облика варпа. Подобное зрелище сжигает сознание. И, конечно же, человек, употребляющий флекты, не может знать, что он увидит, в следующий раз, пока не заглянет в него.
