Сергей Дмитрюк - Лик зверя
Громов снова замолчал, подходя к окну. Передвинув крохотный рычажок в стене, он опустил оптические шторы, и стекла окон заволокло полупрозрачным сиреневым туманом, сквозь который солнечный свет казался перламутровым зыбким сиянием, заполнявшим кабинет наподобие таинственной вязкой жидкости.
— Человечество, Сид, извечно стремилось отыскать в глубинах Вселенной мир, похожий на наш, чтобы не чувствовать себя такими одинокими и беспомощными среди бесконечного множества звезд, галактик, облаков пыли и газа, несущих первородную враждебность ко всему живому. Вот почему так велика была наша радость, когда нам посчастливилось, наконец, найти такой мир совсем близко от нас. Мы устремились в этот мир, окрыленные мечтой сотворить там новый дом для себя, для своих детей и внуков. На Терре уже строятся первые города, которые совсем скоро примут тысячи колонистов, пожелавших поселиться там. На Южном материке, у побережья моря, разрослось множество научных поселков и станций, объединенных в единую научную Базу и являющихся, по сути, самостоятельным большим городом.
Но здесь, на Терре, как и на некоторых других планетах, мы неожиданно столкнулись с проблемой биологической защиты, на первый взгляд, кажущейся прозаичной. Обилие животной и растительной жизни, рожденной чужеродным миром, несет в себе определенную опасность для человека. Сейчас я не говорю об опасности заражения неизвестными доселе вирусами. Сам понимаешь, без соответствующей профилактической подготовки и долгих кропотливых исследований всех возможных бактерий и микроорганизмов никто не станет поселяться на новых мирах. Но такие планеты, как Терра, заселены неизвестными, порой очень опасными, хищниками, как животного, так и растительного происхождения, угрожающими жизни людей. Поэтому, помимо исследовательской работы, люди там вынуждены вести элементарную борьбу за выживание. Разумеется, такое не допустимо.
Трудовое Братство сейчас создает специальные биологические службы, в основе своей состоящие из истребительных отрядов, в задачи которых входит охрана колонистов от хищников любого вида, а также более тщательное изучение растительного и животного мира новых планет, создание заповедников и лесопарковых зон вокруг будущих городов…
Громов приостановился, сел в кресло напротив меня; положил сцепленные пальцы на крышку стола и задумчиво посмотрел мне в глаза. Я понял, что он подошел к главному, ради чего затеял весь этот разговор. В уголках его плотно сжатых губ собрались тонкие морщинки.
— Понимаешь, Сид, сейчас, в сложившейся ситуации, биологическая защита Терры нуждается в опытном, знающем эту специфику начальнике…
Я, кажется, начал понимать, куда он клонит.
— Эта работа, — продолжал Громов, — требует определенных навыков, присущих нам с тобой. Ты понимаешь, о чем я? Терра — не Земля. Шальной воздух свободы может вскружить голову некоторым, скажем так, не очень принципиальным добровольцам. Не секрет, что, несмотря на огромную работу, проделываемую ПОТИ[3] по очистке наследственности человечества, несмотря на все усилия тысяч и тысяч воспитателей, растящих наших детей, иногда еще встречаются отдельные рецидивы и появляются люди, лишенные принципов и морали, способные нести огромную угрозу для остальных членов общества. А теперь представь, что если такой «индивид» попадет на просторы необжитой планеты, где контроль общества ослаблен? Сколько неисчислимых бед он может принести там?..
За шесть веков, прошедших после Мирового Воссоединения, мы добились значительных успехов в воспитании нового человека новой Земли. Столько трудов и невероятных усилий потрачено обществом на этом пути! Мы создали продуманную, высокодуховную систему воспитания подрастающего поколения, задействовав в ней сотни тысяч самых замечательных людей; мы избавили наследственность каждого от пагубных влияний прежних веков неустроенной жизни, въевшихся в нее, словно ржавчина. Но, тем не менее, до конца этот путь пока еще не пройден. Еще не отпала необходимость и в нас с тобой, работниках Охранных Систем. Идет борьба, Сид, грандиозная борьба за нового человека, требующая от каждого чуткости, внимания и напряжения всех душевных сил.
Вот почему в новых колониях Трудового Братства на должности начальников Биологических защит выдвигаются сейчас люди из ОСО. Им предоставляются особые полномочия, и именно на них возлагается контроль над людьми. Да, да, именно контроль! Но в это понятие надо вкладывать не грубое вмешательство в личную жизнь колонистов, а тонкую психологическую работу, постоянное общение с людьми и, если хочешь, некоторый воспитательный момент. Поэтому Совет Экономики обратился за помощью к нам, к Совету ОСО. Бехайлу Менгеша вызвал меня, ну и… — Громов снова замолчал, явно не решаясь сказать то, о чем собирался. Тяжело вздохнул.
— Так вот, Сид. Я предложил твою кандидатуру Менгеше, и он одобрил ее. Совет Экономики также не против. Теперь решающее слово за тобой.
Он выжидательно посмотрел на меня. Я молчал, глядя на блестящую поверхность стола, в черной глубине которой плавали наши отражения. Сразу что-то решить было трудно. Признаться, предложение Громова застало меня врасплох. Никогда раньше я не думал об этом. И потом, как же моя работа здесь, на Земле? Я не представлял себя без нее.
— Работа на Терре не менее важное занятие, чем твоя работа здесь, в Особом отделе, — Громов словно читал мои мысли. — Но, Сид, вдумайся — это же новая планета! Неужели у тебя не захватывает дух при мысли об этом? — Глаза Громова возбужденно заблестели. — Кому, как не тебе, нужна такая работа? Ты же, ко всему прочему, экзобиолог[4]!.. Понимаю, тебе трудно решиться вот так вот, сразу, поэтому и не тороплю с ответом. Обдумай все как следует, посоветуйся с женой. У нас есть еще время: если решишься, придется перед отправкой на Терру пройти подготовку на Учебном полигоне и недельный карантин на Орбитальной-6, с вакцинацией и тестированием. Так что не спеши.
— Признаться, — добавил он, — мне трудно будет расстаться с тобой. Ребята, я слышал, прозвали тебя «сотрудником номер один»? — Он усмехнулся, и глаза его по-доброму заблестели. — Ты мне дорог, Сид, это верно… Да и не только ты один! Все вы для меня, как дети родные… Ну, хватит об этом! — спохватился он. — Думай, решай сам!
Я вышел из здания Совета ОСО, размышляя над словами Громова. На ступенях широкой лестницы, отлитой из голубой смальты и полого спускавшейся от главного входа на площадь Совета, под сень тихих аллей, я столкнулся с Юлием Торреной.
— Ты что такой печальный? — весело приветствовал меня заместитель Громова, крепко пожимая мою руку и улыбаясь белозубым ртом. Его слегка вытянутое лицо сейчас казалось еще более продолговатым. Неподдающиеся никакому ветру, рыжие тугие кудри спадали на выпуклый высокий лоб, и Торрена безуспешно пытался разгладить их.
Я не сразу понял, о чем он, и Юлий дружески похлопал меня по плечу:
— Что? Опять нагоняй от «старика» получил? А? Да ты не расстраивайся особо! Иван человек отходчивый и справедливый. Этого у него не отнимешь. К тому же, он в тебе души не чает, как в сыне.
— Да, да, — рассеянно произнес я. — «Сотрудник номер один» я у него?
— Конечно! — весело подхватил Торрена. — Может, и не все он тебе прощает, но если и накажет когда, то это только чтобы другим неповадно было, для воспитания. Ну, ладно, старик! Спешу! Увидимся позже. Извини. Пока!
Юлий кивнул на прощание и скрылся за дверями из опалово-желтого волокнистого стекла, ведшими внутрь величественного здания Совета ОСО, возвышавшегося, наподобие древней пагоды, над остальной площадью.
Я посмотрел ему вслед, вдохнул полной грудью налетевшего утреннего ветра и шагнул на движущийся тротуар, понесший меня в сторону проспекта Сиреневых Рос.
Сейчас я остро ощущал потребность поделиться с кем-нибудь своими мыслями и чувствами. Светлана?.. Она, конечно же, все поймет и поступит так, как решу я. «Женщина, как жена и подруга мужчины, в нашем обществе должна быть ему опорой и подмогой во всем. Быть рядом с любимым человеком не только физически, но и духовно — вот главный смысл совместной жизни. Идти рядом, рука об руку, иначе и не должно быть! Разве не так?» — вот ее слова, которые она не раз говорила мне. Нет, не ее милая преданность нужна мне сейчас. Мужской совет старого друга — вот в чем нуждался я в эту минуту.
Влад был сейчас далеко, в Тибете, где проходил переподготовку в Школе ОСО. Конечно, можно связаться с ним по визиофону, но разговаривать, находясь по разные стороны стереопроекций, мне сейчас не хотелось. Пожалуй, следует поговорить с Артуром Порта. Давний мой друг, он наверняка посоветует, как поступить.
Я взглянул на часы. Оставалось надеяться, что в это время он еще дома. Вызывать его по визиофону я не стал. Сошел с тротуара на боковую дорожку и, пройдя с десяток метров под покровом низких ветвей молодых кленов, ступил на другой тротуар, бежавший по широкой оливковой аллее в противоположную сторону. Миновав площадь Совета, я выехал на проспект Солнца. Порта жил на площади Театральных Искусств, примыкавшей к проспекту Солнца с востока.
