Вячеслав Седов - Осколки вечности
– Знаешь, - начала наемница, глядя мутными глазами на Феникса, - Ты первый из тех, кому не интересно знать моего имени и одновременно любопытна моя жизнь. Вдобавок ты угощаешь, а сам не пьешь почти. Ты пожалел меня?
– Да, - невозмутимо ответил Карнаж, проглатывая ту малость, что налил себе для вида.
– А это, чтобы я не чувствовала себя совсем пьянчужкой? Ведь их удел нарезаться в одиночку.
– Разумеется, - усмехнулся полукровка и подлил себе еще немного, - Тебя оскорбила моя жалость?
– Если бы ты встретился со мной раньше, я бы изрубила за такое на куски! Но времена меняются. Тебе повезло.
Усмешка пробежала по губам «ловца удачи». Ему приходилось слышать подобное неоднократно, но редко чьи угрозы доходили до дела.
За окном смеркалось. Дни были здесь одинаковыми и слово «отлеживаться» обретало чуть ли не прямое значение. Разговоры, выпивка и драки в большом, но уютном трактире, расположенном посреди корней двух дубов-гигантов - вот все развлечения, которым могло похвастать это место. Особенно с тех пор, как имперские фальшивомонетчики и контрабандисты перестали использовать эту вольницу как свой перевалочный пункт на границе.
Вечерний прохладный воздух приносил с собой через окно гавканье собак, крики стрижей и разговоры из оживающего с наступлением ночи трактира.
– На самом деле я хочу пойти вместе с отрядом убийц драконов, - вдруг грохнула кружкой по столу наемница, - Я достаточно повоевала и кое-что умею теперь. Хочу отомстить и проверить, насколько толста чешуя у этих летающих тварей, чума их забери!
– За леса Роккар? - Феникс понимал, что задает глупый вопрос, но хотел удостовериться.
– Да! За мой дом, который сожгли во имя перемирия! Решили все за нас на правах сильных. Ну что ж, пусть почувствуют, каков кинжальный удар в спину от слабого и униженного ими противника! Ты же сам полукровка, должен меня понять.
– У меня свои причины, но адресат мести тот же, - «ловец удачи» сжал мешочек с пеплом на груди.
– Вот и отлично! - обрадовалась наемница.
Он впервые увидел ее улыбку за все время, пусть пьяную и кривящую не лишенное приятности лицо, но улыбку.
– Кто набирает отряд? - деловито поинтересовался Карнаж.
Куда и как отправляться Феникс знал, потому что не раз видел подобные экспедиции в Шаргарде, что собирали втихаря короли Сильвании и Фелара и отправляли в дальнее плавание, огибая Материк и высаживая наемников с кораблей в Пепельные Пустоши на северном побережье.
– Гном по имени Тард, убийца драконов. Его можно найти в трактире внизу. Они прибыли только сегодня, но скоро отправляются. Еще летом гонцы от феларского короля проехались по вольницам и всюду оставляли в надежных руках «приглашения» августейшей особы на «охоту». Так что желающие уже собрались.
– Так чего же мы ждем?!
Карнаж вскочил и подошел к двери, закидывая за спину меч. На залатанной ран'дьянской куртке снова сверкали перья феникса в серебряных кругляшах креплений на спине. У полукровки на этот случай их имелся целый пучок, завернутый в кусок ткани на дне торбы. Конечно, куртка была коротка и осенью еще согреет, а зима не за горами. Но «ловец удачи» не привык менять своих вкусов до последнего, отчего и оставил свой гардероб прежним, немного подлатав штаны, вспоротые ножами в кабацких драках.
Копну потемневших с наступлением осени волос, ставших багряного цвета, пришлось подкорнать, на манер ларонийских стрижек, которые обычно носили воины, натирая волосы специальным составом. Прическа получилась не ахти, так как найти в вольницах хорошего парикмахера было невозможно, но выглядела весьма оригинально, хотя все равно оставалась довольно длинной, сдобренная отнятым у того же горе-парикмахера ларонийским составом в качестве компенсации для едва ли довольного клиента.
– Я с тобой, - наемница поднялась следом, прихватив свою саблю.
Они вышли на деревянную площадку у ствола, пройдя к ней по широкой ветви, и плавно спустились вниз, вставив ноги в петли на веревках с противовесом на другом конце.
Окна старого трактира приветливо светили в вечерних сумерках среди массивных корней старых дубов. Дверь была немного приоткрыта, и из-за нее доносились крики и музыка.
Карнаж остановился так, чтобы льющийся из-за порога свет не достигал ног. Он не прятался и не скрывался ни от кого в этот раз. Просто задержался, давая знак наемнице идти без него.
Полуэльфийка пожала плечами и вошла внутрь, распахнув дверь.
Феникс отступил от вылившегося потока света.
Странное предчувствие.
Он стоял, задумчиво слушая окружающие его звуки, прислонившись спиной к небольшой пристройке. Длинные острые уши едва заметно дергались, по привычке чутко реагируя на особенно резкие пьяные выкрики.
На небе зажигались одна за другой первые звезды. Ветер оставил в покое лес и завывал теперь там, в степях за обрывом. Такой вольный, дикий, непокорный… После долгого времени, проведенного в вольнице, не сразу удавалось снова влиться в русло.
В голове Карнажа тускло мелькнуло воспоминание, словно огонек свечи в окне для блуждающего в ночи путника. Что-то родное, любящее и до боли знакомое. Кто-то, кто ждет. Далеко. Потрескивающие поленья в очаге под котелком с похлебкой, теплая кровать, крыша над головой… Одна и та же, каждый день. Вскоре станет знакомой до тошноты всеми трещинами на балках и сучками на струганных досках потолка.
И все же тепло разливалось в груди при воспоминании о том месте и о тех, кто там остался. Филин и Скиера.
Иногда он думал над тем, чтобы вернуться, как и всякий, окажись он на пороге смерти.
Минутная слабость. Все равно ни с кем не хотелось делить эту странную дорогу, по которой подгоняли время и нужда. Зачем? И так сыщется много попутчиков, что точно так же по вечерам разводят костры у трактов, спят на земле, подложив под ребра мха и укрывшись небом. Или, как сейчас, весело кутят вместе за столами, а если будет кому сыграть могут и спеть, и сплясать, так как много слышали и видели песен и танцев. Только наутро, может через день, через два, неделю или месяц, нужно снова выйти на тракт, сесть в седло и, ударив пятками в бока коню, ехать дальше. И неважно куда - дальше, на запад, на юг, на восток или север.
Бывает и словом перекинуться не с кем, и в дождь проливной холод пробирает до костей в насквозь мокрой одежде. Велико ли приключение потом больному валяться в бреду и некому даже кружку воды подать? А встретишь кого по пути и, вроде бы, есть с кем поговорить, но не всегда найдется что сказать и что послушать. Чего слушать, если истории по сути одинаковы? Один рассказывает сразу и за себя, и за собеседника.
Карнажу иногда казалось, что он не слышал в таких рассказах ровным счетом ничего нового. Однако, как различны они бывают в своих красках, если повествуют о том, что приключилось до этой большой дороги, до широкого тракта, куда каждого вывела своя тропинка. Все они, эти тропки, были разнообразны, узкие или широкие, тернистые или свободные, огибающие холмы и чащи, либо вскарабкивающиеся и продирающиеся насквозь. После этих рассказов бывает, что находишь того, кто раньше дышал тебе в спину, не окликая, шел рядом, не поворачиваясь, или впереди, не оглядываясь, а встретиться довелось только на этой Большой дороге, словно столкнуться лоб в лоб в тесном коридоре, когда разминуться уже никак.
«Ловец удачи» с шумом выпустил воздух через ноздри и шагнул в пятно света у порога трактира. Скрип досок пола поглотили шум разговоров и музыки.
Заведение, хоть и располагалось наполовину под землей, но могло похвастать своими внушительными размерами, да и посетителей в этот вечер было очень много. Но Карнаж недолго осматривался в поисках того, кого искал. Он узнал Тарда.
Как-то раз им доводилось встречаться. Тогда образ этого убийцы драконов крепко отпечатался в сознании молодого полукровки, потому как нечто внутри подсказывало, что им еще предстоит встретиться. И наверняка также подсказало бы любому, кто поставил перед собой цель, но не имел еще средств для ее достижения. В то время Феникс был неумехой, который едва устроился в Швигебурге в гильдии воров, и не смел попроситься к гному в отряд. Но теперь…
Гном сидел за столом возле огромного корня, что спускался с потолка и уходил в пол, где специально для этого в досках была вырезана подходящего размера дыра. Образчик этого убийцы драконов был типичен для фивландца старой породы, некогда жителя столицы: пышные седые усы, большой нос с горбиной, черные глаза-бусины, недружелюбно смотрящие из-под густых тяжелых бровей, и борода лопатой до широкого кушака, на котором имелась надпись, довольно распространенная среди гномов «Пусть я мал, зато удал». Что и говорить, в отличие от большинства собратьев Тард полностью соответствовал этому высказыванию.
На корне имелось несколько крепежей для оружия, чтобы не мешалось во время трапезы, и Феникс с интересом оглядывал арсенал, висевший за широкой спиной гнома, увлеченно поглощавшего жареную свиную ногу.
