Андрей Бадин - Сборник "Лабиринт смерти"
Питер взял пластину-чек, достал личный магнитный штамп, провел им возле чека и передал его Джону, который сделал то же самое своим штампом и вставил в дисковод компьютера. Все увидели проецируемое изображение миллиардного чека. В сердце у каждого грезилась смутная надежда, что он может стать его обладателем.
— Есть ли желающие отказаться? — иронически спросил Джон Кинг.
Молчание. Таких не нашлось.
— Наше шоу транслируется по международной телесети, и поэтому мне бы хотелось представить вас. Для истории. — Кинг улыбнулся, достал список и начал зачитывать. Автоматические телекамеры, находящиеся и «Гранд-зале», стали поворачиваться в сторону встающих претендентов, крупное изображение передавалось на большой экран, и можно было разглядеть даже выражение глаз каждого из них.
— А вот теперь слушай. — Это Майкл вернулся, сел рядом и, перегнувшись через подлокотник своего кресла, приблизился вплотную к уху Сергея, и стал нашептывать информацию относительно его соперников. В руках он держал А-генератор с многочисленными мерцающими лампочками. Участники шоу вставали с кресел, поднимали руки, что-то выкрикивали, кланялись — в общем, кто как. А дядя Майкл нашептывал: «Это все мелкие сошки, так, мухи, хотя и они могут попортить нервы. Несмотря на то, что они считаются самими сильными, ловкими, хитрыми в своих странах — это все шушера, у них кишка тонка».
Сергей отметил, что когда представляли американку Мари Джонсон, ту самую, в красивых сапожках, дядя даже глазом не моргнул.
— Теперь смотри, бельгиец, Жан-Жак Эмирсон, очень опасен, самый свирепый человек в Европе.
Из кресла нехотя поднялся «мальчик» лет тридцати, ростом два метра и весом примерно сто сорок килограммов, с огромными ручищами, огромными ножищами, здоровенной грудью, спиной и широченными плечами. Он был похож на каменную глыбу. Прямые русые волосы свисали до плеч. Такие же свисающие до подбородка густые усы придавали голове какие-то угловатые формы. Он надменно взглянул в никуда, кивнул и так же нехотя сел.
Сергей изумился необычайной мощи его фигуры; очевидно, тренирован, силен, но, наверное, не хватает быстроты и выносливости из-за огромного веса… Дядя толкнул его в бок — вставай, представляют тебя. Сергей легко, пружинисто встал, выпрямился, кивнул и так же быстро сел.
— Вот еще один, китаец, Ян Чжу. Он у них сильнейший цигунист, кун-фу, мастер, головой стены прошибает. Очень опасен, хитер, силен, ловок, а на вид и не подумаешь.
Да, этот Ян Чжу был среднего роста, коренаст, мускулист, упругий, на вид лет тридцать пять. Взгляд спокойный, уверенный. Он плавно встал, поклонился, так же плавно сел, с прямой спиной, как будто проглотил кол, скрестил пальцы рук и, положив их па живот, замер.
— А этот ниндзя, японец, Тони Отоши, — Майкл указал влево на парня в синем кимоно. Тот резко встал, поклонился в две стороны и сел.
— А вот самые грозные соперники, оба американцы: Джек Дюк и Билли Скотт. Дюк — американский футбол, рост под два метра, гора накаченных мышц. Его привезли сюда из тюрьмы, где отбывает срок восемь месяцев за драку. Избил в кабаке двадцать четыре человека, и его взяли. У тех тяжелые увечья и все такое, ну, в общем, смотри сам, — хмыкнул дядя. Сергей смотрел на Джека, на его добродушное лицо в шрамах, на приятную улыбку и застенчивый, немного смущенный взгляд, и как-то не верилось, что этот парень может кого-то обидеть. Его черный друг Билли был чуть выше ростом и тяжелее килограмм на пятнадцать. Чемпион мира в фулконтактном каратэ и реслинге. Огромная тренированная машина железных непробиваемых мышц. Он выпятил вперед нижнюю челюсть и, крикнув: «Миллиард будет мой!» — снова развалился в кресле, перемалывая белозубым ртом ароматную жвачку. Сэр Джон назвал еще имена, но дядя больше не комментировал.
— Ну что, господа? Отдохнем несколько часов, или сразу приступим к состязанию?
— Сразу, сразу! Нечего ждать! Нечего тянуть! — послышались возгласы со всех сторон.
— Господа, — подождав, пока все утихнет, заговорил Питер, — В лабиринте вас будут подстерегать всевозможные трудности и опасности, но это все пустяки для таких отчаянных парней. Однако, чтобы вы чувствовали себя увереннее, мы хотим, по условиям контракта, предоставить вам возможность вооружиться.
Джон нажал несколько клавиш на пульте. Раздались грохот и скрип. Стена, противоположная входу в лабиринт, вдруг стала поворачиваться вокруг своей оси, представляя на всеобщее обозрение огромный стеллаж, доверху набитый оружием. Здесь было все: от каменного топора инков до быстродействующего красноплазменного карабина последней марки. От изумления все разинули рты, повскакивали со своих мест и кинулись выбирать себе оружие.
Разные гранатометы, огнеметы, пулеметы, автоматы, карабины лежали кучами па полках доброго сэра Джона, который с умилением смотрел, как его гости распихивают по многочисленным карманам гранаты, патроны, ножи, шашки, пулеметные ленты, обвешиваются крючками, шпагатами, веревками. Прилаживают самое совершенное, самое ужасное, самое надежное оружие в мире.
Сергей взял большой нож, мачете, семизарядный кольт 45-го калибра, лазерный пистолет и батареи к нему. Гранатомет, смонтированный вместе с огнеметом, показался ему тяжелым, а вот плазменный карабин он приладил на правом плече. Навешивая на крючки и петли разные шпагаты и тросики, он вдруг почувствовал чей-то внимательный взгляд, обернулся и увидел, как дядя Майкл говорил что-то Джону, указывая в его сторону.
«Интересно, они обо мне?» — подумал Сергей. А говорили они именно о нем, — о том, что он и есть тот самый племянник, который прилетел издалека, и что они с братом его очень любят…
Джон Кинг слушал и думал: «Эти ребята собрались на войну с опасностями лабиринта, но их главная опасность — это они сами. Они перекусают друг друга, как пауки в банке. Чем сильнее они вооружаются, тем опаснее становятся и тем страшнее будет им самим. Я был прав, что заключил это пари, сотню раз прав. Я, олицетворяющий в мире зло, верю в это зло, верю что зла на земле больше, и именно оно правит миром. Все людские пороки, накопленные человеком за его жизнь, выльются в этом лабиринте, обрушатся злом на головы его же собратьев».
Сергей перехватил этот взгляд, взгляд бездушного, жестокого человека, и ему стало не по себе. Из замешательства его вывел голос Питера:
— Господа, прошу вас пройти к входу в лабиринт.
До зубов вооруженная толпа тяжело двинулась к противоположной стене, к той самой мрачной арке, скорее напоминающей вход в преисподнюю.
Джон Кинг первым подошел к ней и повернулся лицом к участникам шоу.
— Господа, мы отправляем вас…
«В последний путь», — подумал Сергей и улыбнулся своему каламбуру.
— Быть может, для кого-то так оно и будет, — произнес Джон, уставившись на Сергея.
«Неужели он прочел мои мысли, вроде я вслух ничего не сказал», — удивился он.
— Итак, мы отправляем вас в путь. Счастливо вернуться первыми.
* * *Джон нажал кнопку, в стене отъехала металлическая панель, обнажая клавиатуру пульта. Он приложил пальцы к экрану тестера, дождался сигнала, потом набрал код, и огромная стальная плита с лязгом и грохотом поехала вверх, освобождая проход в лифтовую шахту. Засвистел воздух, с силой вырвавшийся из образовавшейся щели, оттуда же повалили клубы белого пара. Все инстинктивно сделали шаг назад. Молочное облако окутало носки ботинок. У многих мурашки побежали по коже. Они даже на один процент не представляли себе, в какую игру ввязались.
Сергей ступил на магнитную лифтовую платформу последним: он не любил спешить. Плита с лязгом поехала вниз. Гулкий раскатистый удар — и жизнь людей разделилась как бы на две половины, на две части: до и после этой плиты.
Мгновение невесомости; платформа резко тронулась. Голограммы на стенах не было. Вместо нее — мокрые, грязные, мрачные и холодные, покрытые мхом и слизью стены. От них воняло плесенью и морем. Тусклый свет проплывающих маленьких неоновых ламп отбрасывал на лица людей зловещие, неровные блики. Стало трудно дышать, давила какая-то тяжесть, то и дело закладывало уши. Приходилось сглатывать. Все стояли молча, только дышали глубже и сопели. Сергей моментально взмок, воздух с каждой секундой наполнялся влагой.
Наконец платформа остановилась, и, участники шоу сошли в маленький мрачный грот, совсем не похожий на «Гранд-зал» замка. Видимо, это был самый нижний этаж. Они находились намного ниже уровня моря. По стенам текла вода. Сергей попробовал, дотронувшись пальцем — соленая на вкус.
Грот был метра три высотой и площадью метров двадцать. Грубо отесанные каменные стоны и черные дыры ходов, в которые, однако, можно было войти не нагибаясь. Под потолком тусклые лампы и всевидящие ока телекамер. Все растерялись, не зная, какой ход выбрать, никто не решался пойти первым, все поглядывали друг на друга. Пронзительный скрежет вывел толпу из оцепенения: это лифтовая платформа рухнула вниз и, пролетев двадцать метров, взорвалась. Пол дрогнул под ногами, с потолка посыпались мелкие камешки, взрывная волна прокатилась вверх по шахте, обдав жаром, брызгами грязи застывших от ужаса людей. Когда стих грохот последних падающих сверху камней, несколько человек заглянуло в шахту. Они увидели бурлящие потоки быстро поднимающейся грязной морской воды. Многие стали резко бросаться в первый попавшийся ход, некоторые еще раздумывали. У Сергея от волнения чаще забилось сердце: он наблюдал, как быстро приближается вода.
