Владимир Аренев - Хижина дядюшки Сэма

Это сегодня — а завтра что?

И насчет Плеши, если задуматься, Чирь прав. Джордж говорил вчера про те следы зубов — очень, уверял, похожи на отметины самцов саблезубок, которые они оставляют, когда территорию метят. Коли так, делать надо ноги из этих краев, и как можно резвее. Потому что эти самцы — разведчики, они меты ставят для тех, кто за ними придет, для всей стаи.

…Но уж больно шикарное место попалось в этот раз сантаклаусам — когда еще такое надыбаешь? Миль-Раб его интернатом называет, говорит, здесь раньше учились. А в клетках, мол, зверей держали, для потехи.

Что потеха — точно! Долго бы он саблезубку в такой клетке продержал, а? Хотя складно врет, слушать его кайфово, если припадок нудягу не хватит; когда начинает совсем завираться и беситься, тогда сразу на пультике кнопку жми да приказывай другим рабам, чтоб обратно в клетку тащили.

Миль-Раб — не саблезубка, ему такие прутья не по зубам; проверено.

…Сегодня они какие-то притихшие, рабы. Может, тоже чуют опасность?

Переглядываются, пальцами в воздухе стригут (думают, Гарри не видит! — а Гарри всё видит!). Один вон, который Джексону принадлежит, вообще в угол клетки забился, глазами вращает испуганно.

И сантаклаусам их настроение, вроде, передалось. Даже когда Гарри Чиря обломал, смеялись они как-то невесело, словно сами себя обдурить этим смехом пытались. А закончилось трепалово — разбрелись кто куда, из окна выглядывают во двор, огнеплюи чистят, трое в картишки перекинуться наладились, да чё-то вяло, без азарту. Режутся, как рабы, что повинность отбывают.

Эхма, скучно сегодня! Надо б поразвлечься и сантаклаусов развеселить. Заодно бы неплохо нового раба, Приблудой подаренного, проверить на пригодность. Два дня вылежывался — хватит. Если окажется, что хилый попался, так Гарри только порадуется. Скажет при всех Джексону, мол, хороший у тебя подарочек был, только, жаль, из тухляков.

— Ну-ка, — сказал он. — Безум-Раб — на выход!

И клетку открыл, одной рукой на всякий случай огнеплюй придерживая. Старые-то рабы умные, а новьё иногда норовит хозяину в глотку вцепиться или там пультик от ошейников отобрать. Конечно, когда вокруг столько сантаклаусов, ничего бы у Безум-Раба и не вышло, но Шалуну только не хватает еще, чтоб его какой-нибудь тощяга (Джексоном подаренный!) с ног сбил.

Хотя стоило Гарри заглянуть в глаза Безум-Рабу, и стало ясно, что новенький кидаться не станет. В курсе уже про пультик и про то, чего в таких случаях бывает.

А все ж с огнеплюем спокойней как-то.

— Выходи, выходи! Эй, ребя, в гонки разомнемся?

Они вяло зашевелились, заоглядывались; «Да можно…» — протянул кто-то, вздыхая.

— На третьей скорости, — небрежно проронил Гарри. — Доставайте колеса, ребя. Миль-Раб, — повернулся он к клетке, — объясни новью, в чем прикол.

Те зашептались, а сантаклаусы уже потянулись на площадку. Здесь же, во дворе «рабятника», как раз была подходящая: ровная, в меру большая.

Гарри проверил свою гоночную машинку: включил, прислушался к жужжанию моторчика… нет, кажется, батарейки еще не сдохли, это хорошо. По нынешним временам новые фиг достанешь, а без колес — какая развлекуха? У дюраселей же выменивать — себе дороже встанет.

— Ну, объяснил?

Миль-Раб кивнул. Безум-Раб несмело оглянулся на него, потом вышел на середину площадки — сутулый, подслеповато моргающий. Гарри с легкой досадой подумал, что особо-то позабавляться и не выйдет: этот дохляга не долго продержится. Если один долл добудет — и то хорошо.

Машинки уже выстроились с двух сторон площадки; нетерпеливый Тугодум Лью заранее включил мотор и просаживает батарейки, остальные ждут сигнала.

Гарри поправил бороду и махнул рукой, мол, давай! Сам он тоже поставил свою гоночку вместе со всеми и долл поцепил на шестке, вроде флажка. Теперь задачка Безум-Раба — надергать как можно больше «зеленых», а машинки-то на месте стоять не будут. А сантаклаусам — им не только уворачиваться (но и атаковать! иначе трусом прослывешь!) надо, каждый ведь норовит опрокинуть машинку своего противника. Вон Приблуда, гляди, так и целится в гоночку Шалуна!..

Некоторое время над площадкой раздавалось грозное, надсадное гудение моторов. Безум-Раб, как Гарри и ожидал, оказался тем еще растяпой. Он вообще не пытался сорвать доллы с шестков, а всё больше уворачивался от машинок! Одно слово — Безум!

Гарри, в свою очередь, был целиком увлечен ведением машинки — в самой гуще «тучи», но так, чтобы не получить удар в бок от Джексона или его дружков. Забава выходила та еще, сантаклаусы вмиг позабыли о своих дурных предчувствиях и кислом настроении. А когда Безум-Раб неожиданно ловким движением сорвал долл с машинки Шалуна…

В общем, не удивительно, что скоро даже дозорные сбежались поглазеть на гонки. Если б не Миль-Раб…

Гарри услышал крик: «Саблезубки!» — но принял за чье-то ругательство. Какие, блин, саблезубки, если ребята стоят на страже?!

А вот такие: голодные, яростные, прыгающие отовсюду! Спасайся, кто может!

— Огнеплюи хватай!

Ага, только где они? А эти твари уже туточки, да крупные какие, некоторые Шалуну по пояс! Чешуя на них переливается, махонькие глазки злобно блестят, по клыкам уже стекает чья-то кровь. Так всегда бывает, это их обычный манёвр: прыгать, кусать, отскакивать и снова кусать. И так до тех пор, пока жертва не обессилит от боли и потери крови.

Топча машинки, Гарри побежал к своему огнеплюю, который оставил прислоненным у стены. Знал, что почти наверняка не успеет, а все-таки побежал. А что еще прикажете делать?! Не ждать же, пока эти твари сожрут тебя!

Он уже был в двух шагах от огнеплюя, когда одна саблезубка прыгнула навстречу. Шалун машинально швырнул в нее первое, что попалось под руку, и только потом сообразил, что это был пультик управления ошейниками! Чтоб тя террористы подорвали, вот же облажался!

Тем более, саблезубка на пультик и внимания не обратила, только головой мотнула, уворачиваясь. Пластиковый корпус заскользил по полу и ткнулся прямо в ноги Брюс-Рабу.

Всё! Кранты! Этот — крепкий орешек, его не запугать. Если еще догадается, как снять ошейники…

— Освобождай! — завопил позади Безум-Раб. — Давай, освобождай нас, чего ждешь!

Ну погоди, тухляк, дай только уцелеть! Я тебе покажу «освобождай»!

Саблезубка наконец прыгнула. Но еще в воздухе в нее врезался Брюс-Раб, повалил, вцепился в чешуйчатое горло голыми руками. Они катались по полу, она — истошно визжа, он — молча, только выступали под грубой кожей напрягшиеся мышцы.

Гарри спешно подобрал пультик и подхватил огнеплюй. Огляделся: кое-кто из сантаклаусов тоже успел к оружию и теперь вовсю поливал пламенем мерзких тварей. Жаль, некоторым не так повезло, но о них Шалун подумает потом, а сейчас…

— Устроим им пустынную бурю! — завопил он, направляя струю огня в Брюс-Раба и саблезубку. — Давай, ребя!

Потеха вышла что надо — лучше, чем с гонками! Святой Дисней был бы доволен!

— Не шевелись. Полежи спокойно.

Детский голос хнычет:

— …болит!

— Потерпи. Скоро пройдет. А станешь вертеться — еще хуже будет.

— …больно!

— Тише, тише. Давай-ка, я расскажу тебе сказку.

— А что такое «сказка»?

Рабы лежат чуть поодаль: в бывшем зале ожидания места хватает для всех. Непонятно, как он уцелел, и непонятно, почему другие «племена» не устроили здесь свое убежище — с белдомом президента, с загонами для рабов и прочим. Может, потому, что слишком уж велик зал, слова здесь разносятся далеко, звучат гулко… как в старом доме, из которого все съехали.

— Они не знают, что такое «сказка», — прошептал Безум. — Господи!..

— Лежи, не дергайся, — Миль мягко опустил руку ему на плечо и кивнул Джесси, мол, продолжай. Неясно, видела ли она его кивок в полумраке, но это и неважно. Джесси знает, что делает.

— Сказка — это такая история. Которой взаправду не было, но которая…

— Глупо. Если не было — тогда зачем врать? — спросил Норм. Голос его казался тусклым… мертвым.

Миль очень надеялся, что мальчика удастся выходить, хотя после укусов саблезубок выживает один из десяти. Хорошо хоть, дети позволили рабам ухаживать за Нормом, а Джесси на позапрошлом переходе наткнулась на аптеку, в которой и обнаружила нужные лекарства. Джесси — она легла в криованну позже, чем прочие, и к тому же была когда-то врачом-педиатром. Только сама вот детей иметь не могла. Потому и отправилась в «заморозку» — надеялась дождаться отмена закона о клонировании.

Дождалась.

— «Зачем»? Так интереснее. Ну, слушай. Давным-давно в одной далекой стране жил-был маленький мальчик. Родителей у него не было, только старая бабушка.

— Эй! Что такое «родители»? И что такое «бабушка»?

— Как они могут не помнить этого? — изумленно прошептал Безум. Сейчас он позабыл и про собственную боль, и про то, что вытворял с ним утром Гарри Шалун. — Как они могут не помнить?!