Крис Райт - Кракен
Ейм одарила его терпеливым, нежным взглядом.
— Уверена, что смогу, — ответила она. — Просто на всякий случай.
Флаер летел над океаном, отбрасывая на волны темно-зеленую тень. Управлять им Кваре давалось не без труда, его раздражала нехватка скорости, к которой он привык. Двигатель работал на пределе мощности, и на панели перед ним горели красные предупредительные руны.
Квара не обращал на них внимания, вместо этого наблюдая за открывающимся из кабины видом. Лизес простирался во все стороны, лишенный формы и пустой, лишь вода и небесная гладь. Первое солнце стояло высоко, воздух окрашивался бесцветно-розовым оттенком. Спокойный океан лишь изредка пронизывали белые полосы прокатывающейся зыби.
Первозданная планета. В Империуме, где человек оставлял отпечаток на всем, чего прикасался, Лизес являлся редкой драгоценностью. В своей неизменности он напоминал Кваре Фенрис. В сравнении с миром смерти, на котором ниже параллели Асахейма люди выживали с трудом, Лизес был более гостеприимным, но обладал той же необъятностью и первозданностью.
Он касался какой-то струны в его душе. Много воды утекло с тех пор, как чему-нибудь удавалось подобное, и в целом от этого чувства Кваре было не по себе.
Осталась одна цель, одно задание. Не забывай. Он опустил флаер еще ниже, ведя его над волнами на высоте, едва превышающей человеческий рост. На гладкий корпус машины полетели брызги, когда Квара заложил вираж. Затем он набрал скорость, направившись по курсу, который указал ему прокуратор. На миг, всего на миг, он будто снова оказался на дреккаре, наслаждаясь крутыми подъемами и разворотами тяжелой деревянной посудины, рассекавшей бесконечные жестокие моря его дома.
Но Лизес был слишком красив для подобного. Слишком красив и слишком милостив.
Плотность водорослей постепенно увеличивалась. Темно-зеленые спутанные пучки плавали прямо под поверхностью, греясь в лучах солнца. Они растянулись на сотни километров, огромный ковер богатых белками питательных веществ.
Именно ради них люди прибыли на Лизес, чтобы выкачивать бесконечный поток жизненно-важных водорослей и перерабатывать их в пищевые продукты, готовые для транспортировки за пределы планеты в испытывающие проблемы с едой ульи и кузницы сектора. Блоки-сборщики, мобильные промышленные левиафаны, непрерывно бороздили океаны, оставляя за собой просеки в бездонной сокровищнице. После добычи водоросли упаковывали в миллиарды миллиардов высушенных и спрессованных брикетов, которые затем переправляли на гигантские мануфактории на другие миры.
Согласно полученным в Никсе записям, на Лизесе уже более пятисот лет не случалось серьезных инцидентов. Сборщики просто продолжали работать, зачерпывая водоросли гигантскими, похожими на челюсти хопперами, словно так будет продолжаться вечно.
Но ничего не длится вечно — все разлагается, всего коснулась порча.
Квара цинично усмехнулся. Мир, лишенный вражды, оскорблял его закаленные боями чувства. Все, что могло обитать на таком мире, было мягким, а мягкость открывала дверь разложению.
Расцветы водорослей под флаером все уплотнялись. Зелень темнела, образуя под волнами густую массу. Если бы все работало должным образом, им бы не дали настолько вырасти, догадался Квара.
На переднем сканере мигнула зеленая руна. Квара поудобнее устроился в кресле, насколько ему позволяли огромные доспехи, и стал наблюдать за приближением обломков блока. Он сбросил скорость, разглядывая переломанные балки, которые еще торчали из волн.
Сборщик был массивным. Запутавшиеся в густых пучках водорослей обломки усеивали поверхность более чем на квадратный километр. Квара притормозил, направив струю от двигателей вперед, чтобы замедлиться и зависнуть в воздухе. Затем он нажал диск на панели, и выпуклое стекло кабины отошло назад.
На него дохнул теплый, чуть сладкий воздух. Стоял густой и приторный запах водорослей. Квара встал с кресла и перегнулся через край. Под его весом флаер накренился, и двигатели взвыли, вернув машину в исходное положение.
Квара пристально всматривался в обломки. На них отсутствовали следы пожара или признаки взрывов. Там, где пласталь была сломана, казалось, будто ее просто перекусили. На других частях также виднелись рваные свидетельства чьих-то огромных когтей.
Квара тщательно осмотрел каждый фрагмент, запоминая угол нанесения ударов, использованную для этого силу, их частоту.
Это того стоит? Достаточно ли?Первые признаки обнадеживали. В сердцах раздалась дрожь возбуждения, но Квара быстро подавил ее. В жизни случалось слишком много разочарований, чтобы сейчас цепляться за надежду.
Не закрывая кабину, Квара сел обратно в кресло и медленно облетел обломки. После этого он постарался абстрагироваться от деталей и сосредоточиться на общей картине.
Среди водорослей виднелись огромные просеки, которые свидетельствовали и прохождении здесь чего-то действительно массивного. Хотя следов было несколько, Квару не покидало чувство, что их оставил только один зверь.
Добыча.
Он закрыл глаза, как поступил бы на Фенрисе, где души охотника и жертвы переплетаются, когда крался бы по высокогорью, оставляя цепочку следов на нетронутом снегу.
Я тебя вижу. Я вижу твой путь. Я буду следовать за тобой, а затем наступит испытание.Он представил путь зверя, словно тот был стаей конунгуров, как извилистую линию среди бессчетных вероятностей. Квара увидел, как нечто погружается в пучину, темную, словно вакуум космоса, и крадется по изрезанному океаническому дну.
Он открыл глаза. Под ним мерно раскачивался бесконечный мех водорослей.
Я вижу тебя.Квара направил флаер вперед, взяв след. Как он поступал во время всякой охоты, Квара представлял себя на месте добычи, повторяя умственные процессы зверя и странные, неповоротливые мысли в его огромном разуме. Он научился делать это с такой тщательностью, что по крайней мере на миг они могли стать одним целым.
Его уверенность возросла. Он вновь разогнал флаер до предела.
Квара откинулся и прикрыл глаза от бьющего в лицо ветра. Он дал волю инстинктам, охотясь за добычей, преследуя ее, словно чувствуя ее запах.
Все было так же, как всегда. На миг азарт охоты охватил воина, и задание стало для него всем.
В более простые, суровые времена, оно и было всем.
В прошлом, которое теперь потускнело и почти забылось, он жил лишь ради этого.
Я вижу тебя.
От мощнейшего удара дреккар накренился на правый борт. Он несся по темному, свинцово-серому морю, с неба нещадно хлестал дождь. Низкие грозовые облака извергали из себя настоящие потоки, водяные копья, которые с грохотом били по палубе.
Все пришло в движение. Волны врезались в высокие борта и выплескивались на палубу, холодные, как горный лед, и тяжелые, словно удары кнутами. Мачты трещали под тяжестью тугих дрожащих снастей, с которых свисали сосульки.
— Я тебя вижу! — проревел Тенге, выскочив на нос корабля с развевающейся за спиной длинной белой шкурой.
Олекк и Регг прошли за ним, крепко хватаясь за поручни и скользя сапогами по мокрой палубе. Каждый из них сжимал по длинному копью с железным наконечником, которое с немалым трудом выковали жрецы.
Северное небо расчерчивали молнии, за которыми следовали треск, рокот и грохотание грома.
Фенрис злился, как обычно, и от его гнева вспенивалось море.
Ай Квара держался одной рукой за высокую фок-мачту, раскачиваясь над самой водой всякий раз, когда корабль вздымался и опускался на волнах. Он не видел ничего, кроме сплошной стены дождя и движущейся воды.
Квара выругался про себя и торопливо спустился по снастям. Если Тенге что-то разглядел с носа, значит, у него было куда более острое зрение. Это плохо. Юность Квары должна была давать ему преимущество.
И затем, когда он был уже на полпути к палубе, море справа по борту взбурлило пузырями и хлесткими быстрыми отростками.
— Вот оно! — заорал пронзительным от возбуждения голосом Ракки. Где-то из челна раздался яростный хохот. Квара спрыгнул на палубу, схватил копье и бросился к борту.
В десятке саженей перед ним поверхность воды расступились, и над бушующими волнами показалось нечто огромное и черное, а потом нырнуло назад. Квара заметил блестящий, рябой от ракушек панцирь, который плавно удалялся от преследователей. Из моря вырвался водяной гейзер, когда зверь глубоко выдохнул и вдохнул.
— Гвалури! — взревел Олекк, смеясь вместе с остальными воинами.
Квара чувствовал, как его охватывает азарт, и перегнулся еще дальше за борт, силясь вновь рассмотреть существо. На дреккаре находилось больше тридцати воинов. Гвалури сможет прокормить их с семьями много недель, а также дать немало ценного для всего племени.
