Вячеслав Романченко - Спасатель
Через двадцать минут я вышел из кабинета, держа в руке небольшой ребристый цилиндрик ответчика, и еще пластиковую карточку со своей фотографией и штрих-кодом — удостоверение личности. Капитан сказала, что допуск категории «А» разрешает свободный вход в Зону без предварительного запроса. Всем военным патрулям и охране на блокпостах предписывается оказывать владельцу такого удостоверения полное содействие. Да… Неплохой документик для сталкера. Я еще раз украдкой взглянул на свою фотографию. Пропуск в Зону… Несколько часов назад в жизни бы в это не поверил.
Полковник, Сапер и Монах ждали меня у лестницы.
* * *Предложение командира батальона спецназа довезти нас на БТР-е до самого комплекса НИИ я отверг сразу. Да, я знал, что туда ведет в общем-то неплохо сохранившаяся дорога, но только вот что на ней сейчас? Я предложил другой маршрут. После обсуждения решено было так: едем от блокпоста на границе Зоны только первые восемь километров, до железнодорожного переезда, сворачивая на перекрестке к северу, а не в сторону НИИ. От переезда остальные шесть — по обстановке, скорее всего пешком. Пойдет два БТР-а: первый наш, второй — резервный. Водители — спецы, которые мотаются по Зоне в укрепленные лагеря ученых. Не новички, да и дорогу хорошо знают. Один броник потом оставят в точке высадки для нас, когда пойдем обратно. Водители уедут на втором.
С момента нашего выхода спецназ сидит в «готовности один», в воздухе постоянно сменяя друг друга, будут дежурить вертолеты. Еще раз оговорили условные сигналы ракетами.
До рассвета оставалось еще три часа, и мы, трое сталкеров, отправились спать, оставив командиров совещаться между собой.
* * *БТР двигался относительно медленно — не больше пятнадцати километров в час. Я сидел на броне по солдатски, свесив одну ногу внутрь, вторую поставил на скобу, торчащую из борта. Такая, не очень удобная на первый взгляд, поза имела одно неоспоримое преимущество: она позволяла в случае опасности либо мгновенно «уйти» вниз в люк, либо наоборот — спрыгнуть с брони, и дальше надеяться только на себя. СВУ я держал в руках, стволом вверх. Рядом в соседних люках устроились Сапер и Монах. Ехали молча, изредка перебрасываясь скупыми фразами. Все внимательно смотрели вперед и по сторонам. Пропавшая группа тоже шла этой дорогой чуть больше суток назад. Второй БТР держался сзади метрах в двухстах. И я вдруг подумал, что впервые за все время передвигаюсь по Зоне вот так — на броне…
Несколько раз останавливались, казалось, впереди «комариная плешь». Но каждый раз брошенные гайки падали на асфальт как обычно, и мы продолжали путь. Все это было странно. Зона вела себя так, как будто ее не было. Только небо напоминало о том, что она все же есть, и мы идем уже по чужой земле…
Небо Зоны… особенно сильно оно действует на новичков. Впрочем, опытные сталкеры тоже не особенно любят смотреть вверх. Странные серо-свинцовые облака, грозно клубящиеся, почти кипящие, или наоборот — застывшие и гладкие, словно стеклянные. Постоянные грозовые разряды. Иногда — пронзительная синева, и какое-то чужое солнце. Времена года… да их здесь просто нет. Ни зимы, ни весны, ни лета… Есть только одно время — время Зоны.
* * *Впереди показался переезд, и я поднес к глазам бинокль. Будка смотрителя выглядела такой же заброшенной, как и полгода назад, когда я был здесь последний раз. Шлагбаумы давным-давно сгнили, на одном из крестообразных знаков у дороги висела пышная грива «ржавых волос». А вот рельсы блестели на солнце, словно уложенные вчера. Картина «Добро пожаловать в Зону»…
БТР остановился в ста метрах от переезда. Я обернулся к Монаху и Саперу.
— Ну что, парни, переходим в пехоту?
— Наверно придется. — Монах поднялся и встал на броне во весь рост, оглядывая окрестности в бинокль.
Сапер спрыгнул с борта, обошел вокруг с автоматом наизготовку, потом зачем-то полез внутрь машины. Тем временем подъехал второй БТР и остановился рядом с нашим. И вдруг… я почувствовал Нечто. Как будто кто-то смотрел мне в спину… Охваченный необъяснимым чувством тревоги, я повернул голову. Дьявол! Прямо на нас от ближайшей рощицы неслась маленькая снежная буря. Только это был не снег.
— Жгучий пух! — заорал я — Все в машину! Закрывай люки! Противогазы надеть! — и нырнул внутрь, больно ушибив локоть.
Ребром ладони рубанул по стопору, захлопнувшийся люк лязгнул над головой. Рядом на дно БТР-а «солдатиком» рухнул Монах, прижимая к себе винтовку и бинокль. Одна за другой щелкнули закрывающиеся крышки люков его и водителя. В машине как-то сразу стало темно. В ушах немного звенело. Тут к новым звукам добавился еще один. Загудел вентилятор.
— Мужики, противогазы можете не надевать. — раздался спокойный голос с переднего сиденья. — Я тут фильтровентиляционную установку включил, она избыточное давление создает. Так что эта гадость сюда не проникнет. Проверено…
Через десять минут все кончилось. Понаблюдав в триплекс, я решился высунуть голову наружу. Ветер разносил маленькие кусочки «пуха» по земле. Можно было спокойно вылезать. Эта гадость не атакует дважды. И «пух» — не самое страшное в Зоне…
Водители оставили наш БТР у переезда, и укатили на втором, как было условленно. А мы, одев поверх скафандров жилеты-«разгрузки» и небольшие рюкзаки, пошли в сторону заброшенного НИИ. До него оставалось чуть больше шести километров.
* * *Монах и Сапер оказались прекрасными спутниками. Шли тихо, стараясь ступать след в след, внимательно смотрели под ноги, и при этом успевали не упускать из виду все остальное. Сказывалась подготовка военных разведчиков. Две «комариные плеши» Монах заметил раньше меня. За полтора часа мы прошли три километра — отличный темп для Зоны. Заброшенный НИИ уже был виден. Только однажды на нас налетел «жгучий пух», но скафандры и противогазы сделали свое дело. Через несколько минут неподвижного лежания в позе «мордой в землю» ветер ослаб и «пух» рассеялся, осев на траве и окружающих деревьях.
Несколько «мясорубок» и «каруселей» оказались, к счастью, далеко в стороне. Разумеется, мы не стали к ним приближаться. Пятна выжженной земли тоже встречалась редко.
Я посмотрел в бинокль.
— Монах, Сапер. Осталось три километра. Привал десять минут. Вон там, у серого камня.
— Есть. Командир, ты знаешь это место?
— Проверим, конечно. Но я там однажды пару часов провел. И взгляни сам — вокруг чисто.
Ни один сталкер в здравом уме не сунется туда, где уже лежат чьи-то кости…
* * *— Даже странно… Иногда кажется, что по обычному полю идем, вдоль обычного леса. Вот только небо это…
— Привыкнешь… Зона — на то и Зона, чтоб здесь все не так было…
Мы отдыхали у камня, сидя спиной к спине и вытянув ноги. Вполголоса разговаривали, разумеется, не забывая при этом поглядывать по сторонам. Монах задал обычный для новичков вопрос:
— Слышь, Командир, а вот где опасней всего?
Я усмехнулся.
— Опасней всего там, где ты думаешь, что безопасней… Да как тебе сказать… Зона, она ведь опасна сама по себе. Хотя вообще, если смотреть на нее, как мы вчера на карту, то смерть в основном сосредоточена в нескольких местах. Возле Станции… На месте Большой катастрофы… В Мертвом Городе… Там, куда мы сейчас идем… То есть мне кажется, что внутри Зоны существуют еще и свои какие-то микро-Зоны…
— В которых сосредотачиваются аномальные образования и мутанты?
— Да… Только по своим непонятным законам. «Комариные плеши» и «мясорубки» где-то редко встретишь, а где-то наоборот — шагу не ступить. Твари — тоже. Где больше, а где меньше. Есть места, куда даже они не заходят. Кстати, иногда это бывает полезно: осторожненько понаблюдаешь за ними, и поймешь, куда соваться нельзя…
— Но ведь есть еще и блуждающие ловушки…
— Есть, кто спорит? Туман и жгучий пух — это одно… Фантомы эти… Недавно еще и «карусели» появились… Или вот «мясорубки», их, бывает, с места на место будто переставляет кто… после выбросов в основном.
— А почему?
Я помолчал.
— Знаете, ребята, мой вам совет… не забивайте себе голову разными «почему», как дети. Пускай над этим ученые свои умные головы ломают. А мы с вами сталкеры. Лучше смотрите в оба, да думайте, как смерть стороной обойти… тогда и она вас обходить будет.
* * *Я глянул на часы, и уже хотел было встать, когда меня шепотом окликнул Монах.
— Командир! Тихо! Смотри…
— Где?.. — так же шепотом отозвался я.
— Опушка леса… Правее от сломанной сосны.
Стараясь не делать резких движений, я поднес к глазам бинокль. Из лесу вышел человек. До него было почти четыреста метров, лицо разглядеть на таком расстоянии невозможно. Человек медленно брел вперед, смотря прямо перед собой, иногда спотыкаясь. На нем был оранжевый скафандр ученого. Вот он упал, и с трудом поднялся. Его руки безвольно висели вдоль тела. Никаких сомнений — это был зомби. Нас он не видел, и направлялся мимо, далеко в стороне.
