Лори Голдинг - Слово Безмолвного Царя
Чужеродная аватара наградила его взглядом своих огненно-белых глаз.
— Я — ГЛАВНЫЙ ВЕРШИТЕЛЬ. МНЕ ПРЕДПИСАНО УСТАНОВИТЬ С ВАМИ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ. НЕ СОПРОТИВЛЯЙСЯ, ДАНТЕ ИЗ КРОВАВЫХ АНГЕЛОВ.
Подскочив к управляющей панели, Гай осторожно пробежал по клавиатуре, надеясь оборвать соединение, но безрезультатно. Командор Данте снова посмотрел на вершителя.
— Взаимодействие в чём, ксенос? Всего несколько часов назад наши войска вели смертельную битву. Сейчас вы сбежали к пустым равнинам, ожидая нашего неминуемого возмездия. Нет никаких причин, почему мы станем сотрудничать.
— НЕВЕРНО. УСПЕХ НАШЕГО ПРЕДПРИЯТИЯ ДАВНО ВЫЧИСЛЕН. КОНФЛИКТ МЕЖДУ НАМИ БЫЛ ОШИБКОЙ.
От такой наглости во мне вскипела кровь. Я обнажил клыки и крикнул:
— Замолкни! Мы положим этому конец на поле битвы. Мы больше не позволим вам нападать на миры Империума и безнаказанно скрываться, завидев противника сильнее!
Вершитель обратил взор на меня и повторил:
— КОНФЛИКТ МЕЖДУ НАМИ БЫЛ ОШИБКОЙ.
— Кто это решил? Ты? — вмешался Тихо.
— НЕТ. ТАК РЕШИЛ МОГУЧИЙ САРЕХ, ПОСЛЕДНИЙ И ВЕЛИЧАЙШИЙ ИЗ БЕЗМОЛВНЫХ ЦАРЕЙ. СКЛОНИТЕСЬ ПРЕД ЕГО ВЕЛИКОЛЕПИЕМ.
Наступила неловкая тишина. Я повернулся к братьям, неуверенный, как отреагировать в этой ситуации.
— Безмолвный Царь… — сощурил глаза и произнёс Данте. — Безмолвный Царь, да?
— МОГУЧИЙ САРЕХ, ПОСЛЕДНИЙ И ВЕЛИЧАЙШИЙ ИЗ БЕЗМОЛВНЫХ ЦАРЕЙ.
— Безмолвный Царь… здесь, на Геенне?
Вершитель задёргал головой.
— МНЕ НЕ ЗНАКОМО ПОНЯТИЕ «ГЕЕННА». НО БЕЗМОЛВНЫЙ ЦАРЬ ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС. ОН ХОЧЕТ ПЕРЕГОВОРИТЬ С ТОБОЙ, ДАНТЕ ИЗ КРОВАВЫХ АНГЕЛОВ. У НАС ЕСТЬ ОБЩИЙ ВРАГ.
Появились новые частицы света и образовали топографическую карту с конкретным кряжем, выделяющимся ярко-зелёным цветом рядом с остальными.
— ОТПРАВЬ СВОИХ ПОСЛАНЦЕВ В ЭТО МЕСТО, И МОГУЧИЙ САРЕХ, ПОСЛЕДНИЙ И ВЕЛИЧАЙШИЙ ИЗ БЕЗМОЛВНЫХ ЦАРЕЙ, ПРИМЕТ ИХ.
С внезапной вспышкой, оставившей на сетчатке разноцветные пятна, некронская аватара исчезла. Спустя мгновение абсолютной тьмы и тишины, лампы и гололит ожили, и мы заморгали от бледного света стратегиума.
— Мой господин, — сказал я, повернувшись к Тихо, — кажется, я знаю, куда нас приглашают.
И хотя командор Данте по-прежнему не спускал глаз теперь уже с пустой точки над столом, на лице капитана читалась решимость.
— Говори, брат-сержант Макиави. Где это?
— Там, где моё отделение приземлилось в наш последний штурм. Скала Дьявола.
Фаэрон каждой династии знал Сареха, как справедливого и благородного правителя. Перед Великим сном Безмолвный Царь осознал свои ошибки и поклялся исправить их, тем самым показывая, что он смиренно готов извлечь урок из собственной неудачи. Некроны воспрянут вновь, и он поведёт нас в новую и славную эпоху, как выдающихся творцов мироздания. Это не право, но привилегия, которую ему сперва предстоит заработать.
Однако его великодушие имеет границы.
Не то чтобы он питал к людям ненависть. Нет, просто воображаемая ими судьба несовместима с нашей. Быть может, если бы они добились большего могущества в раннюю эпоху, то смогли бы отобрать господство над этой галактикой у дремлющих династий, пока Безмолвный Царь пребывал в добровольном изгнании.
А может и нет. Их склонность к саморазрушению… волнующа.
Тираниды же являются сущим бедствием для любой жизни, а жизнь — именно то, что необходимо некронам для обретения абсолютной власти. А значит и примитивная судьба Пожирателя несовместима с нашей.
Люди творят.
Некроны сохраняют.
Тираниды поглощают.
Между этими тремя сторонами не может быть устойчивой гармонии. Кто-то должен пасть. Великий Сарех объявил, что это будут тираниды, и никому не опровергнуть слово Безмолвного Царя.
Вряд ли люди смотрят на мир так же ясно, как мы, лорд Анракир. Разве не забавно, как они, скрипя зубами, говорят о несправедливости в лицо новой чужеродной расе, которая, ничего не подозревая, оскверняет «их» империю своими дерзкими завоеваниями? Прежде мы уже сталкивались с подобным и, без сомнения, ещё не раз столкнёмся. Когда о текущих днях останется лишь примечание в анналах нашего величайшего триумфа, разве кто-то вспомнит имя мёртвого человеческого императора или подумает о невежественных страдальцах, воевавших за него?
Царский двор открыто дожидался людей. Каких-либо предпосылок для обмана быть не могло. Мы вернулись к хребту, где Данте-ангел в последний раз противостоял нам.
Помимо бесчисленных рядов обычных воинов и легионов Бессмертных, перед троном Безмолвного Царя собрались девять сотен триархических преторианцев. На памяти Империума ни одному человеку не доводилось лицезреть такое скопление членов нашего ордена, и вряд ли когда-нибудь кому-то удастся вновь. Наш главный вершитель стоял по правую руку от Сареха, в то время как по левую находился верховный хрономант, чья техномагия так поразила людей. Чуть поодаль выстроились семь фаэронов, которые тайно присоединились к замыслу Безмолвного Царя. Каждый из них носил бронзовую маску, чтобы, кроме собственных стражей, никто из присутствующих не знал о его личности.
Первым признаком приближения людей для нас стало появление дымки из химических испарений и облака пыли, поднимаемые их примитивным транспортом, который ехал по пустоши на гусеницах. На корпусе машины, окрашенной в красный цвет, виднелись грубые символы с крыльями. Когда она подъехала ближе, главный вершитель спустился по полированным ступеням изысканной кафедры, чтобы лично сопроводить людей.
Водитель-сервитор, поспешно установленный в машину по приказу Данте, подвёл «Носорога» как можно ближе к некронскому вестнику. Несколько мгновений мотор работал вхолостую, а затем затих. В лучах гнетущего утреннего солнца тикал и пощёлкивал остывающий металл выхлопных труб. В остальном же стояла полная тишина. Мы видели несчётные тысячи некронов, но ни один из них не производил ни единого звука, ни малейшего движения.
Я выглянул наружу из переднего обзорного иллюминатора, чтобы рассмотреть громадную кафедру перед нами. Она выглядела просто абсурдно: колоссальный зиккурат не меньше сорока метров в высоту, сброшенный на поверхность Геенны-Прайм как монумент тщеславию ксеносов. Поверхность из чёрного полированного металла покрывали сверкающие золотые руны и глифы, что сплетались и расходились по краям лестничного марша, ведущего к вершине. На ярусах стояли элитные солдаты некронского воинства, занимающие более высокое положение, чем их сородичи, и, вероятно, наслаждающиеся привилегией находиться так близко от своего монарха. С каждой из четырёх сторон сооружения возвышались блестящие статуи инопланетных божеств, а две крупнейшие из них тянули друг к другу руки так, что образовывали арку над вершиной кафедры, держа головы опущенными в знак покорности.
Их позы явственно говорили, что здесь восседает царь, тот, кому когда-то подчинялись даже боги. А все присутствующие составляли его двор, путешествующий с ним всюду, куда бы он ни отправился.
Я глянул через плечо в тёмное пространство десантного отсека. Капитан Тихо неохотно поставил свою комби-мелту на стойку для оружия над головой и пролез мимо накрытого брезентом груза посреди пола. Он просил предоставить ему честь выполнить это поручение в одиночку. Нет, он почти что молил об этом. Это было его право, и потому он настаивал на своём. Его привилегия. Его долг. Но Данте не собирался ничего выслушивать.
Застывшее лицо командора отчасти было таким же невозмутимым, как и золотая маска, что он бережно держал в руках. Это было лицо человека, узнавшего, что судьба улыбнулась ему, и не важно, какую цену она потом потребует. Сейчас он напоминал нашего отца Сангвиния.
— Братья, — спокойно произнёс он, — пойдём же к нему.
Я с волнением посмотрел на раскрытую ладонь своей латной перчатки — она казалась такой тяжёлой — и постарался говорить потише:.
— Мой господин, в этом есть необходимость? Мы здесь и могли бы…
Тихо жестом руки приказал мне замолчать.
— Здесь дело не в тактическом расположении, Макиави, — негромко сказал он, покосившись на меня глазом за полумаской. — Речь идёт об уважении. Как бы сильно мы ни ненавидели ксеносов, магистр капитула обязан лично встретиться с этим Сарехом. Никому и никогда повторно не выпадет такой шанс. Нам надо хотя бы увидеть его собственными глазами.
Данте согласно кивнул. Тихо скорчил кривую улыбку и потянулся к рычагу заднего люка.
— К тому же, полагаю, доблестный Данте сперва желает услышать, как верховный правитель расы некронов умоляет о нашей помощи.
Рампа опустилась на гидравлических приводах, и мы втроём ступили на пыльную землю у подножия зиккурата, храня непокорный вид пред лицом десяти тысяч вражеских воинов, которые наблюдали со всех сторон.
