Вячеслав Шалыгин - Путь с небес
«Гад этот Бородач! Все же на нас практически молятся, пример берут, а он воду мутит».
Сергей не был идеалистом, но в то, что княжества Солнечной являются почти идеалом для Колоний, верил безоговорочно. Далеким и в большинстве своем неуютным «задворкам» вся родная система человечества представлялась чем-то вроде одного большого дворца, где царят хорошие манеры, благородство и романтические отношения. И вот из-за какого-то урода вся Юпитерианская ветвь семьи сиятельных Солнечных княжеств оказалась заляпана жирной грязью. Конечно, и Сергей в этой ситуации вел себя не лучшим образом: нарушал приказ Гордеева, лез в драку… В Колониях это могли расценить как поведение, недостойное князя, но тут срабатывал иной стимул. Для Преображенского было важнее реальное благополучие Каллисто, а не мнение общественности где-нибудь в созвездии Стрельца…
– Ваша светлость, Воротов на связи, – сообщил оператор. – Просит уточнить цели для бомберов. Они еще не успели ничего накрыть… слава богу!
Преображенский внимательно взглянул на связиста, и тот отвел глаза. Бородач был бесноватым варваром и мог крушить все подряд без зазрения совести, но князь Сергей не такой человек. Это понимали не только его офицеры. Преображенский вдруг почувствовал приступ досады. Он злился на психованного соседа, на кодекс чести, на самого себя, но он не мог сбросить с плеч груз воспитания, благородства и понятий о долге и целесообразности, заложенных отцом чуть ли не в подсознание. В несчастьях Каллисто были виновны Бородач и его дружина, а не жители Европы. Люди создавали этот мир по́том и кровью, и Сергей не имел никакого права лишать их всего, что они имели. Наказывать следовало князя Бородача, а не Европу. Видимо, запрещая атаковать вражескую вотчину, Гордеев хотел предостеречь молодого князя именно от этой ошибки.
– Не будет никаких целей. – Сергей устало сел в кресло. – Приказ: подавить орбитальные системы обороны над дворцом и наземные силы его ПВО… Платить по счету будет только сам Бородач… Десантный батальон к высадке. Посмотрим, как там у князя в родовом гнезде.
– Можно для профилактики жахнуть прямо по его кабинету. Точечно, – оживился Горох. – У меня как раз пара «умных» ракет на консолях прокисает.
– Во дворце женщины и дети, – строго напомнил Сергей.
– Потери понесем, если без артподготовки, – заметил корректировщик. – Разрешите хотя бы по арсеналу и казармам…
– Нет. – Князь вытянул в сторону разговорчивого канонира указательный палец. – И больше ни слова! Оператор, мой охранный взвод к бою! Остальные десантники – только добровольно. Боевая задача – взять арсенал. На третьем уровне его подземелий хранится княжеский золотозапас. Репарации так репарации… Не микросхемами же их брать! Какой нам резон себя обижать?
– Передано, – бодро доложил оператор. – Отказов нет. Все вызвались. Воротов просит разрешения лично возглавить рейд.
– Воротову отказать. Он мне нужен в космосе. Десант поведу сам.
– Бородачу привет передайте, – не выдержал Горох.
Сергей посмотрел на его недоумевающее лицо – «не знаю, как вырвалось, клянусь!» – и рассмеялся. Заулыбался и экипаж. В таком настроении идти на опасное дело было предпочтительнее, чем кипя от злости. Никто не понимал почему, но теперь оба офицера, да и сам Преображенский были практически уверены, что рейд удастся. Хотя бы настолько, чтобы князь вернулся живым и невредимым. Хотя бы князь. И, желательно, не меньше половины десанта…
* * *Обитатели Европы традиционно любили готику. Шпили остроконечных крыш небоскребов, многочисленных башенок на домах пониже, вытянутые по вертикали окна с пластиковыми витражами, круглые оконца в башнях, массивные многоугольные основания зданий… Все это в представлении архитекторов должно было соответствовать готической традиции. В их довольно трансформированном современном представлении, конечно. Улицы и проспекты крупных и мелких городков утопали в зелени, а незастроенные участки были тщательно спланированы и покрыты затейливыми лабиринтами подстриженного кустарника, травы и цветов. Все реки и ручьи, в незапамятные времена освоения планеты проложенные по строгой схеме, уже давно нашли более удобные русла и теперь то и дело виляли, подбираясь к самым домам. В этих местах их строптивые воды ограничивались гранитными набережными, на которых были организованы удобные площадки для отдыха и развлечений. Кроме островерхих небоскребов и огромных куполов гравитационных генераторов-нагнетателей, Европа славилась ажурными арками многоуровневых движущихся тротуаров и самой грамотной во всем ОВК системой транспортных развязок. Воздушная разметка, висящая на различной высоте пунктирами голографических проекций, такие же светящиеся указатели, знаки и пульсирующие стрелки предписывающих сигналов помогали рационально распределять потоки летающего транспорта любой интенсивности. В основном это были пассажирские лайнеры, вагоны экспрессов, индивидуальные автолеты массового производства, челноки и служебные самолеты. Вальяжные лимузины и спортивные болиды передвигались по традиционным шоссе, проложенным по реальной поверхности планеты и чуть выше: на транспортных уровнях с первого по десятый. Передвигаться на антигравитационных подушках и тем более на колесах было не так быстро, как летать, но те, кто раскатывал в лимузинах, никуда не спешили. А любители погонять на спортивных экипажах упрямо твердили, что это совсем не то же, что летать на сверхзвуковых скоростях, даже в головокружительных лабиринтах воздушных полигонов над Пражским парком развлечений или по каньонам Великого Ущелья. Не тот «драйв» и степень риска, говорили они. Аргументы были спорными, но количество «драйверов» на Европе значительно превышало количество их коллег на других планетах, а потому и уровней асфальтовых шоссе здесь насчитывалось в пять раз больше, чем на Земле, и в десять, чем на Каллисто. Страсть европейцев к архаичным колесным гонкам в полной мере разделяли только жители Титана, планеты-города, упрятанной под четыре уровня жилых оболочек. По этим уровням можно было передвигаться только на традиционных машинах или по системе гибких лифтов-метро. К тому же у титанов была отменная реакция, что немаловажно в таком опасном виде спорта. На всех прочих планетах Солнечной и в Колониях люди предпочитали экономить время и деньги, передвигаясь по воздуху…
…Им больше нравилось скользить в антигравитационных планерах по красноватым небесам Юнкера – в системе двойной желто-красной звезды эта Кассиопеи – и летать по отливающим бирюзой воздушным просторам Деа – планеты в системе четырех звезд эпсилона Лиры. Они бороздили инверсионными следами реактивных двигателей ослепительные небеса Проциона-12, спутника одноименной бело-желтой звезды, и сплавлялись по черно-белым каскадам туч над холодным Стартом, одной из планет в системе оранжевых звезд 61-Лебедя. Они перечеркивали светящейся воздушной разметкой зеленое небо планеты-города с парадоксальным именем Форест, что сопровождала в бесконечном движении желто-зеленую двойную дзету Геркулеса, и хаотично носились по белому, с легким голубым отливом небу над снегами прохладной Натали – довольно удаленного спутника не слишком горячей, но яркой и крупной альфы Волопаса, больше известной как Арктур. Люди летали под сплошными золотистыми облаками Медеи, бегущей вокруг ближайших Солнечных близнецов – желтой и оранжевой альфы Центавра, и присыпали перчинками черных точек автолетов необычное небо Грации – планеты одной из звезд скопления Гиад, – небо, усеянное и днем, и ночью десятками ярких звезд, выглядевших как спутники размером с Луну. Они устраивали воздушные регаты в темном океане небес Ганимеда и в лазури высокого эфирного пространства Земли…
Да и в синем небе Европы машин насчитывалось в сто раз больше, чем на десяти уровнях шоссе. Вот только его портили эти черные дымные хвосты… На фоне прозрачной синевы безоблачного неба, нежной зелени и благополучия гудящего насыщенной жизнью центрального округа Европы шлейфы уходящих в зенит дымов выглядели особенно зловеще. Они поднимались над северным крылом дворца, клубясь, вытягивались и смещались к югу. Ветер был слабым, и тень от дымов падала лишь на ближайшие кварталы. Люди выходили из своих престижных жилищ и тревожно вглядывались в сверкающие золотистым светоотражающим покрытием башни главного архитектурного ансамбля планеты. От многократно отраженных в стенах-окнах наклонных дымных столбов людям становилось не по себе. Они уже знали, что происходит, и знали, по какой причине горит северное крыло жилища их правителя. И от этого знания им становилось не по себе вдвойне. Более того, им становилось страшно. Ведь, по сообщениям независимых инфоканалов, князь Василий Борисович уничтожил на Каллисто целый город! А что, если князь Сергей Павлович решит ответить тем же?! Хотя… нет. Подданные Бородача были вынуждены признать, что Преображенский более мудр. Подданным Бородача было стыдно в этом признаваться, но князь Сергей не был так безрассудно, преступно, непозволительно взбалмошен, как правитель Европы. Правитель Каллисто нанес удар только по дворцу. Точнее – только по его северному крылу: по арсеналу и казармам. Это лишний раз подтверждало, что штурм не опасен для мирных жителей. Впрочем… лучше было все же на некоторое время уехать подальше из центра. Ведь к центральным кварталам уже приближались истребители резервных сил ПВО Европы. В горячке боя могло произойти что угодно, как бы ни был корректен в своих действиях доблестный и добродетельный Преображенский…
