Александр Маркьянов - Законы войны
Который день в этом говнище и никакого толка…
Он посетил толчок… господи, это каким же надо быть уродом, чтобы строить толчок рядом с кухней, да еще без двери… но тут так и строили. Потом — сделал двадцать пять отжиманий от пола и попил воды. Воду он прокипятил и немного подсолил, чтобы не пить много, и чтобы компенсировать вывод солей с потом из организма. Прошел в комнату, рухнул на кровать… все было мокрым, как он не старался хоть как-то просушить. Он повернул голову и увидел на стене большого таракана, по хозяйски шевелившего усами. Русский прицелился в него из пистолета — таракан оказался понятливым: исчез.
Какое же тут везде дерьмо…
Их было двое, и у каждого была отдельная квартира, которую они сняли для себя и график дежурств. По шесть часов, одна дневная смена и одна ночная — это рехнуться можно. Двенадцать часов в день — у прибора наблюдения, потом шесть часов сон — больше не надо было ни одному из них — и оставшиеся шесть часов это личное время солдата. Можно просто полежать, можно куда-то выйти, чтобы окончательно не свихнуться…
Сашка гулял по городу, переодевшись под местного и подкрасив немного бороду краской, которую использовали женщины. Его восторг по поводу город немного прошел… везде такое дерьмо, что и не выскажешь. Нет, конечно, были и хорошие кварталы — но даже там были признаки неблагополучия. Граффити на стенах — автоматы, высказывания на урду и хинди, Аллах Велик и все такое. Полицейские бронемашины на улицах.
Хреново…
Британское, местное и даже немного русское — слилось здесь в каком-то пикантном и в то же время омерзительном коктейле. Здесь были британские супермаркеты — но там почему-то были выбиты витринные стекла, товар лежит, как попало, есть и просроченный, ценники тоже кое-как написаны. Британские кэбы — это такие машины — такси, не обычные как в других странах, а специальные, точно маленькие фургончики — но при этом не чопорно-черные, как в столице Метрополии — а раскрашенные в разные цвета радуги, с изречениями из Корана и прочей мутью. Уличные жаровни можно встретить на любой улице восточного города — но только тут умудрились сделать горелки из сырой нефти и еще подтапливают резанными лысыми автомобильными покрышками, отчего по городу сплошной смрад, усугубляющийся еще и высокой влажностью. Неудивительно, что здесь мало кто доживает до пятидесяти — умереть от рака легких или горла при таком воздухе проще простого.
Сашка не знал, как замиряли Восток, сколько времени прошло до того, как появилось первое нормальное поколение — и потому удивлялся, видя, как ведут себя местные. Почему они так себя ведут? Почему бы им не вести себя иначе, навести порядок? В интернате — был полный гимназийный курс для воспитанников, включая мировую историю. Они знали про Британскую Индию — это была часть евроазиатского континента, отделенная высокими горами и непроходимыми лесами от остальной ее части и находящаяся под оккупацией Британской Империи. Британская Империя, воспользовавшись феодальной раздробленностью и продажностью местных элит — минимальными силами оккупировала страну, в несколько раз превосходящую ее саму по народонаселению и навязала ей свои правила игры, в ущерб коренному населению. В этом, кстати, было принципиальное отличие британской политики от русской — Его Величество воспринимал каждую часть Империи как равную и полноправную, Россия в отличие от Британии не имела колоний. Далее — Британия несколько раз с большой жестокостью подавила народные восстания, направленные против британского колониального гнета, она продает товары своей промышленности по монопольно высоким ценам и вывозит колониальные товары по монопольно низким. Местные жители раздроблены, и не могут оказать сопротивления, но…
Но ведь сейчас Карачи и его окрестности, известные как Белуджистан, территория народа белуждей находятся под управлением Российской Империи и местным жителям предоставлены права, несравнимые с тем, что были даны при англичанах, например — Карачи объявлен вольным городом — портом, как Одесса, как Аден, как Басра. Почему бы тогда местным жителям, черт бы их побрал, не перестать жечь свои нефтяные горелки, готовить мясо на резаных автомобильных покрышках, и почему бы им, черт побери, не сделать приличную канализацию вместо зловонных канав на улице. Черт возьми, это двадцатимиллионный город — неужели нельзя жить нормально. И почему местные жители вместо того, чтобы сделать свою жизнь хоть немного лучше — слушают своих бывших угнетателей, англичан, и сопротивляются русским. Не все, конечно, не каждый сотый и даже не каждый тысячный. Но остальные — просто молча смотрят на это, на деяния своих, вместо того, чтобы сказать «нет». И это хуже всего.
Лежать на сырой кровати было мерзко, это все равно, что лежать в луже. От тяжелого запаха пота мутило — а вымыться было нельзя, потому что от местных тоже пахнет потом. Борода зверски чесалась, казалось, что там кто-то есть.
Бр-р-р…
Сашка поднялся, быстро оделся — хватит с него. Надо выйти — иначе рехнешься…
— Девятый — второму…
— На приеме… — раздалось из динамика сотового, они по сотовым говорили как по рации, потому что говорить нормально — было для них непривычно — хочешь меня сменить? Еще час с лишним остался…
— Никак нет. Хочу выйти. Купить что-то поесть.
— Давай. Но чтобы через час был на месте…
— Есть.
Борецков зашнуровал британские армейские ботинки — показатель богатства здесь, многие ходили в растоптанных чувяках или вообще калошах — и вымелся на что-то вроде террасы, потому что подъездов нормальных тут не было, строили на британский манер.
На площадках одной из двух лестниц тусовались местные оборвыши. Ему они ничего не сделали — но взгляды были весьма красноречивыми. Примета нового времени — магнитола. Дешевая магнитола, которую носят у уха, и которая изрыгает музыку одного из стилей андеграунд, родиной которых является… конечно же Англия. Родиной всего плохого, антигосударственного — является, почему то Англия.
Сашке было непонятно, почему так. Здесь — жили можно сказать дружно, сообществами, как и в Империи — но это было совсем другое. В Империи ты был школьником, гимназистом или лицеистом[6], к тому же наверняка — скаутом, или в борцовский зал ходил или в боксерский, или в клуб какой-нибудь, юных мотористов там, или летчиков. А здесь — ничего этого не было, групповались по принципу «кто ты есть», из какого района, какого рода, на каком языке говоришь, хинди или урду. Ну не смешно ли…
Миновав стоянку велосипедов и мопедов у дома — они были привязаны как лошади — Борецков вышел на улицу, неспешно направляясь к местному супермаркету, чтобы купить что-то поесть, и еще что-то от желудка. Здесь это продавали тоже в магазинах, отдельные аптеки были — но их сдержали аптекари, люди приметливые, да еще с возможными связями с подпольем. Зачем? А вы знаете, например, что пентрит, мощнейшая взрывчатка — так же используется в медицине. И аптекарю — проще, чем кому-либо другому достать ее. Или наркотики, которые нужны в случае ранения. Или… ну, в общем, аптекарь — полезный член террористической группировки. А Сашка не был уверен, что он на сто процентов сойдет за местного…
В супермаркете — он набрал консервов, хороших сербских мясных консервов — он уже понял, что надо брать только консервы, так меньше шансов отравиться. Еще — он накидал в корзинку средств от поноса и несварения у витрины с лекарствами, предпочитая самые простые, такие как активированный уголь. Не время было экспериментировать.
На кассе — ему улыбнулась очаровательная девушка, работающая тут кассиром. Миндалевидные глаза и кожа, как у загоревшей русской. Настоящая красавица. Просто удивительно — как кто-то хочет засунуть это чудо в паранджу, чтобы никто его не видел. С ума, что ли все посходили…
С пакетом из плотной крафт — бумаги — здесь его давали вместо нормального, полиэтиленового с ручками, как в Империи — Сашка вышел на улицу, хотел перейти — и едва успел отпрыгнуть. Два внедорожника, промчавшись мимо, забрызгали его грязью.
— А, чтоб тебя…
Он уже хотел забыть об этом, как вдруг увидел, что внедорожники замедляют ход, готовые повернуть.
Это были два внедорожника «Рейндж-Ровер», старого образца, с квадратными фарами, которые еще делали здесь, в Британской Индии. Стекла — защищала стальная сетка, впереди — мощный кенгурятник, не лишний на местных дорогах.
Черт, а это что еще такое…
Сунув пакет подмышку — Сашка бросился бежать, на ходу доставая телефон…
— Эфенди полковник… — сказал он на арабском, который мало кто здесь понимал.
— Слушаю.
— Два внедорожника. Свернули в вашу сторону.
— Я их вижу. Ты здесь?
— Недалеко. На полпути.
