Сергей Юрьев - Мир во спасение

– Замолчи!

– Нет. Я тебе всё расскажу. Может быть, тогда до тебя дойдёт, что без меня тебе нечего делать в этой вселенной. Ты обречена, если я о тебе не позабочусь, принцесса.

– Ты только что сказал, что я тебе не нужна. Зачем тебе обо мне заботиться?

– А может, у меня благородный порыв! Может, я за всю жизнь не совершил ничего доброго, ничего бескорыстного и теперь решил сделать исключение. А что – могу себе позволить!

– Не даром же…

– Не даром, конечно. А что с тебя взять, я решу позже…

Противно! И смотреть на эту нескладную фигуру, на это скуластое лицо с вечно оттопыренной нижней губой. А тем более противно, гадко, мерзко слышать этот голос, полный самодовольства и дешёвой плебейской спеси. И не похож он вовсе на потомка шести поколений благородных предков… Купил, наверное, титул и родословную.

– Я пойду спать. – Она медленно поднялась из кресла и двинулась к выходу.

– Только без фокусов, – предупредил ее Тейл. – Я не предлагаю дружбу – я предлагаю сделку.

– А если я всё-таки пристрелю тебя однажды ночью?! – не выдержав, крикнула она от выхода из рубки.

– Я дорожу жизнью гораздо меньше, чем тебе кажется, – ответил Тейл, даже не оглянувшись. – Но ты должна знать ещё одну вещь… Нет ни империи, ни императора. Из августейшей фамилии в живых осталась ты одна – едва ли кто-то ещё уцелел, сиротка ты моя…

– И что?

– А вот долги царствующего дома Дарии остались! Примерно шестьдесят два миллиарда переводных талеров. И ты – единственная, на кого можно в полном соответствии с законом повесить этот долг. И уверяю тебя, малышка, для тех людей, которые захотят вернуть эти деньги, нет ничего невозможного. Они найдут тебя, где бы ты ни скрылась…

– А что с меня взять!

– Пока нечего, – охотно пустился в объяснения Тейл. – Но можно заставить отработать! Одно имя легендарной принцессы, которая чудом спаслась с мятежной планеты, уничтожила взбунтовавшийся город, не пощадила сотни тысяч подданных, стоит дорого. А если учесть, что юна и прекрасна…

– Что ты хочешь этим сказать? – На самом деле она уже почти поняла, что он имеет в виду.

– Я не хочу – я говорю. – Из-за спинки кресла донесся сухой смешок. – Ты дорого стоишь. Если тебя выставить на торги – на Гангейском аукционе девственниц, то вполне можно выручить сумму, сравнимую с твоими фамильными долгами. Надеюсь, ты еще девственница?!

– Я всё-таки убью тебя, – пообещала Анна спокойно и холодно.

– А вот это не так просто… Особенно без привычки. – Тейл всё-таки развернул кресло и теперь смотрел на нее в упор своими серыми водянистыми глазами. – Но прежде чем попытаешься, подумай: а вдруг у меня другие планы, и я вовсе не хочу сдавать тебя кредиторам твоего покойного папаши.

– Значит, сдашь кому-нибудь другому.

– Возможно. Но учти – без меня ты точно попадёшь к ним в лапы. Самое страшное, что они умеют делать, – считать. Если они сочтут, что набить из тебя чучело выгоднее, чем продать тебя живьем, то они так и сделают.

– И откуда ты всё это знаешь?

– Потом расскажу. – Он снова усмехнулся, обнажив сверкающие белизной зубные протезы. – Не всё сразу… Тебе надо отдохнуть и успокоиться. Иди в свою каюту. Извини, но на сей раз тебе придется обойтись без горничной…

Глава 2

Самый охраняемый спецслужбами Земной Федерации секрет – существование сотен окраинных миров, населённых выходцами с Земли. Впрочем, рядовые граждане Федерации не очень-то стремятся открыть для себя эту тайну. Причина тому – страх перед неведомым, перед угрозами, которые будто бы таят окраины галактики. На самом деле страх этот порождён не реальными угрозами, а тем, что две половинки человечества делают тайну из существования друг друга.

– Конечно, приказ есть приказ… Но когда я выйду в отставку и мой внук спросит меня, что я два месяца делал на этом долбаном астероиде, я едва ли найду, что ему ответить. – Штурман шестой эскадрильи двадцать пятого патрульно-истребительного полка, пилот перехватчика СУ-112-Д Степан Кныш налил себе четвертый стакан кефира и обвел пытливым взглядом собеседников, резервную смену Особого дозорного отряда. – И спиртного здесь нет. Как-то не по-людски это всё.

– И правильно, – ответила буфетчица Майя, забирая со стола опустевший пакет из-под самого крепкого напитка в баре. – Водку жрать – последнее дело, особенно от безделья!

Штурман хотел было вспылить, но, оглядев снизу вверх ее стройную фигурку, задержал взгляд на подоле короткой синей юбочки, едва прикрывающей бедра, и передумал: из шести особ женского пола, находящихся на базе, она была самой привлекательной – хотя бы потому, что все прочие были либо с мужьями, либо отрабатывали последние годы перед пенсией.

– Говорят, где-то здесь лет пять назад котхи провокацию устроили, – осторожно вмешался в разговор мичман Дуло.

– Котхи? Провокацию? – Человек в штатском, одиноко сидящий за соседним столиком, усмехнулся. Уже третий вечер подряд он приходил сюда, пил кофе и молчал. На него никто не обращал внимания – все знали: чужим сюда ход закрыт, а если сидит человек – значит, так и надо. Откуда, спрашивается, взяться чужим на периферийной базе за сотни парсеков от самой захолустной земной колонии… – Чушь какая… Котхи – самая мирная раса во вселенной.

– А как же Тартесский конфликт?! – щегольнул эрудицией мичман Лотарь, и все четверо офицеров, сидящих за столом, притихли, ожидая ответа.

– Для котхов это был всего-навсего научный эксперимент, – ответил незнакомец. – До встречи с землянами они понятия не имели, что такое противостояние, что такое стратегические интересы, зачем вообще разумным существам нужны вооруженные силы…

– Просто ради эксперимента угробить своих полтораста тысяч? Сомневаюсь, – возразил штурман Кныш, вскрывая очередной пакет кефира.

– Они несколько иначе относятся к прекращению жизни, – отозвался человек в штатском. – Мы только верим или догадываемся о том, что ждет нас после смерти, а они это точно знают. Они меняют телесную оболочку, как мы меняем сорочки, и смерть тела для них – не более, чем стрижка волос. Кстати, у них есть и своя элита, и своя шантрапа. Так вот, тех, кто занимается подобными экспериментами, элита котхов и считает шантрапой. Но вмешиваться и как-то пытаться влиять на ситуацию они считают ниже своего достоинства. Им нет дела ни до чего такого, что находится вне их внутреннего мира, который, как они полагают, более велик и разнообразен, чем материальная вселенная.

– Нет дела, значит… А как же быть с нашими погибшими?! – вмешался в разговор командор Вайгач. – Половина моего курса там осталась… Да кто вы, вообще, такой, чтобы…

– Да, конечно… – прервал его незнакомец. – Мне, конечно, давно стоило представиться. – Он одним глотком допил остывший кофе, поднялся из-за стола и по слогам произнес: – Старший инспектор Совета Безопасности Федерации, советник первого ранга Лин Тао.

Господа офицеры поспешили встать, штурман Кныш при этом чуть не уронил стул, а мичман Дуло торопливо застегнул верхнюю пуговицу своего френча. Даже буфетчица поспешно раздавила в пепельнице едва прикуренную сигарету и стала по стойке смирно.

– Вот этого я и опасался… – Лин Тао тоже поднялся и поприветствовал всех кивком. – Давайте обойдемся без церемоний. Присаживайтесь. – Он, казалось, был несколько смущен. – Присаживайтесь и поговорим. У вас ведь накопилось немало вопросов, как я понял…

– Так точно, – немедленно отреагировал мичман Лотарь. – Вопросы есть.

– Вопрос только один. – Командор Вайгач сделал шаг вперед, пока никто из его подчиненных не наговорил глупостей. – Вопрос только один: какие будут приказания?

– А вы, господин командор, не пытайтесь выглядеть глупее, чем вы есть на самом деле, – осадил его советник. – Прошу садиться. – Он взял свой стул, приставил его к столу, у которого коротали вечер пилоты, и сел первым, чтобы подать пример остальным.

– Позвольте спросить, – нарушая всякую субординацию, прервал молчание штурман Кныш. – Какова наша задача? Что мы делаем в этой дыре?

– Пока ничего, как вы уже успели заметить, – без церемоний ответил советник. – Но это не значит, что вы будете здесь вечно прохлаждаться.

– Ну, это само собой… – Мичман Дуло понимающе кивнул. – Только зачем такая секретность? Мы всё равно всё узнаем, когда до дела дойдет.

– Узнаете, – пообещал советник. – И скоро.

Все притихли, ожидая, что советник прямо сейчас, в неформальной обстановке поставит им задачу, но тот почему-то молчал, медленно обводя взглядом личный состав эскадрильи. Напряжение росло, молчание затягивалось, и никто не решался его нарушить, даже Майя замерла за стойкой буфета, навострив розовенькие ушки.