Алексей Гравицкий - Четвертый Рейх

Две тысячи сто пятьдесят восьмой год.

И человечество двинулось к звездам.

Не сразу. Постепенно. Шаг за шагом. Теряя людей и корабли. Строя базы, теряя базы и снова отвоевывая себе место у непокорного космоса.

Земляне искали планеты-кубышки. Планеты-клады. Частички Великого Взрыва доверху наполненные полезными ископаемыми, которые только и ждут, чтобы их взяли, использовали, превратили в топливо, в звонкую монету, в быстрое электричество. Увы! Солнечная система оказалась не самой богатой в космосе. К тому же, ползать на досвете от Плутона до Венеры оказалось невероятно дорого. В несколько раз дороже, чем запуск корабля с преобразователем Хольдермана на борту к далекой звезде. После первых удачных экспериментов, опьяневшие от успеха ученые, решили использовать преобразователь для полетов внутри Солнечной системы. В результате поверхность Марса была изуродована, планета лишилась спутника Деймоса, а человечество огромной полюсной марсианской базы. Демоны заключенные в черную коробочку хитроумным Хольдерманом, сумели отомстить. Теперь огромные ракеты волокли межзвездный корабль к Юпитеру, вокруг которого вращалась титаническая планетарная станция, служившая перевалочной точкой и торговым центром всей Солнечной системы.

С этой базы и делали свой прыжок корабли. Сюда же они должны были вернуться.

Но не вернулся ни один.

Где их искать? Вселенная огромна и безжалостна. Что можно найти на другом конце траектории прыжка? Обломки? Взорвавшиеся изнутри тела? Смерть и разрушение?

И только черные похоронки, отпечатанные на жестком дорогом пластике, летели к домам, что затаились в ожидании…

Вселенная велика.

Все вокруг стало в один миг огромным!

Корабли. Межпланетные базы. Дома. Орбитальные платформы.

Человека окружали колоссы из стали! Древние гиганты, из легенд и сказок, вдруг ставшие явью. Послушные джинны, присмиревшие демоны.

И человек чувствовал себя маленьким. Ничтожным, в сравнении с величием, навалившимся на него.

Покоряемая Вселенная сжала людей в своих холодных ладонях, наполняя сердца слабых — страхом, а сердца смелых — храбростью. Космос обрисовывал людские характеры твердым карандашом, подчеркивая, выявляя все, что в них было. Как дурное, так и хорошее.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Навстречу будущему

Над столом висел портрет — из тех, что висят по всем серьезным учреждениям. По рамке портрета задумчиво ползала муха. Замирала, словно прислушиваясь, к монотонному голосу шефа, и, не поняв ни слова, ползла дальше. В отличие от насекомого Александр ничего нового, неожиданного или непонятного пока не услышал. Он подавил зевок и перевел взгляд с мухи на большого начальника.

Когда четверть часа назад они входили в кабинет шефа, Александр чувствовал непривычную смесь возбуждения и опаски. Опасение вскоре улетучилось, а возбуждение возросло, как только шеф заговорил о предстоящей работе. Потом большое начальство переключилось на прописные истины, отпечатавшиеся в башке, как устав, инструкции, и от адреналина, накатившего при входе в кабинет, не осталось и следа.

Шеф говорил уже четверть часа. Голос его звучал монотонно настолько, что мог убаюкать кого угодно. А шарить глазами по аскетичной обстановке начальственного кабинета Александру порядком наскучило.

Взгляд зацепился за майора. Тот сидел и слушал с должным почтением и сдержанным интересом на лице. Вот только глаза застыли, словно у стеклянной статуэтки. Умение майора спать с открытыми глазами всегда поражало Александра.

— …это понятно? — неожиданно резко закончил очередную тираду шеф и воззрился на майора и его подчиненного.

Майор вздрогнул, словно просыпаясь. Посмотрел как-то воровато на начальство, потом на Александра. «Очканул майор, — отметил Саша, — видать совсем отключился». Взгляд майора, словно в отместку за крамольную мысль подчиненного, налился свинцом, припечатал.

— Вам все ясно, Погребняк?

— Так точно, — кивнул Александр и преданно посмотрел на майора.

Майор с чувством выполненного долга перевел взгляд на шефа. Игра в гляделки закончилась.

— Хорошо, — подытожил начальник. — Вернемся к нашим баранам. Александр Алексеевич, мы выбрали вас по совокупности характеристик и личной рекомендации генерала Гомеля. Надеюсь, вы понимаете степень ответственности и степень риска?

— Я знаю статистику, — пожал плечами Погребняк. — Из восемнадцати экспедиций ведь не вернулся никто.

Шеф вопрошающе глянул на майора:

— Он не в курсе подробностей?

— Вы не давали мне полномочий вводить его в курс дела, — пожал плечами майор.

— Хорошо, — шеф снова развернулся к Александру. — Вы вполне соответствуете характеристикам, Александр Алексеевич. Умеете слушать. Умеете слышать. Причем не все подряд, а то, что нужно. Достаточно уравновешены.

Шеф замолчал, выдержал паузу. На какое-то время установилась тишина. Наконец начальник благосклонно усмехнулся:

— Умеете выжидать и не задавать глупых вопросов, — закончил шеф. — Теперь я жду от вас вопросов умных.

— Мне хотелось бы узнать подробности, — послушно произнес Погребняк, хотя прекрасно понимал, что все это балаган.

Лишней информации ему никто не дал, потому что начальство до текущего момента не утвердило его кандидатуру. Да и сейчас еще вопрос утвердило ли. Если да, то эти самые «подробности» ему позже выдаст майор. Начальство тратить время на объяснения с ним не станет.

— Полет стал управляемым, — неспешно заговорил шеф, и Александр понял, что решение по поводу него принято. — В отличие от предыдущих восемнадцати экспедиций этот корабль полетит не наобум Лазаря, а по заданному маршруту.

— Но это же… — Александр поперхнулся. — Это прорыв.

— А я хвалил его за сдержанность, — усмехнулся большой начальник. — Прорыв. Но степень риска это вряд ли снижает.

— Но это дает возможность вернуться.

— Дает. Шимпанзе, которых запускали в экспериментальном режиме, вернулись. Но то обезьянки, а то хомо сапиенс. Степень риска не уменьшилась, понимаешь? — подался вперед шеф, неожиданно переходя на «ты». — Если есть техническая возможность возвращения, то это не значит, что будет и практическая. Никто не знает что там и кто там. Понимаешь? И я хочу, чтобы ты это усек сейчас, а не осмыслил потом. Иди. Детали майор расскажет.

Погребняк встал. Майор уперся руками в столешницу, оторвал зад от стула.

— А вы задержитесь, — одернул шеф.

— Жди в машине, — бросил майор Александру.

Тот щелкнул каблуками и вышел.

Огромные стеклянные двери распахнулись беззвучно. Улица встретила непривычной тишиной и легким ветерком. Впрочем, здесь всегда было тихо — закрытая территория. Александр сделал десяток шагов, оглянулся. Высокое светлое здание Агентства устремлялось блестящим на солнце шпилем в небо. В пасмурную погоду терялось верхней частью среди низких облаков. Оно словно уносилось к Богу, или в космическое пространство, скрывающее в себе нечто столь же могучее и загадочное. В таком доме могли жить ангелы. Но люди попавшие в подвалы этого здания, как рассказывали, ангелов там не находили, зато проходили все круги ада.

Погребняк усмехнулся этой мысли и зашагал к стоянке. Он не был склонен верить слухам, рисующим членов Агентства монстрами сродни мифическим полузабытым ССовцам или НКВДшникам, у которых руки по локоть в крови невинных, но и идеализировать тоже не собирался. Он знал правду. А правда на вкус была такой же, как и многие другие правды — не горькая, не сладкая — на любителя.

Агентство возникло тогда, когда человечество порушило последние границы, и мир стал однополярным. Многие идеалисты прошлого рисовали себе этот мир в розовых тонах, но идеального «нашего нового», который все-таки удалось построить, не получилось.

Человечность, любовь к ближнему, мир во всем мире — чушь собачья. Мироустройство видоизменилось, но человек-то остался прежним. А даже в самом кротком человеке сидит дикий зверь. Тот, кто со стороны кажется белой пушистой наивной овцой, не растерял когти и зубы. Может он не умеет ими пользоваться, но они есть, от природы. От нее матушки человек зубаст, дик и агрессивен. И никакая цивилизация не сделает его чище и светлее. И если мир вокруг не научит пользоваться зубами, то рано или поздно человек сам задумается, зачем они ему даны природой. А может, не задумается, а придет к этому на инстинктах. Ребенок, даже если ему не объяснить назначение половых органов, рано или поздно разберется, зачем они нужны. Природа взыграет и возьмет свое. Так же и здесь.

Машина пискнула сигнализацией, узнавая хозяина, впустила Александра в свои мягкие уютные недра. Мысли текли неспешно.