Мэтью Мэзер - Кибершторм
«Па!» – взвизгнул Люк, барабаня кулаками по подносу. Это было его универсальное слово для всего, что имело отношение ко мне. Затем протянул ручонку: еще яблока, пожалуйста.
Я покачал головой, смеясь, и потянулся за ножом.
Люку всего два года, но он уже весит как трехлетний. В отца, подумал я с улыбкой. Золотистые локоны обрамляли пухлое лицо, на котором застыла лукавая ухмылка – словно он собирался сделать то, что не разрешено, и почти всегда так и было.
Из спальни вышла Лорен – сонная, с полузакрытыми глазами.
– Мне нехорошо, – сказала она и заковыляла в крошечную ванную, вторую изолированную комнату в нашей небольшой квартире в стиле «лофт». Послышался громкий кашель, а затем Лорен включила душ.
– Кофе готов, – пробормотал я и подумал: «Вчера она не так уж и много выпила». По каналу CNN разъяренные китайские студенты из города Тайюань жгли американские флаги. Я никогда не слышал про Тайюань и поэтому, одной рукой насыпав еще кусочков фруктов перед Люком, другой набрал название города на экране планшета.
«Википедия»: Тайюань – столица и крупнейший город провинции Шаньси на севере Китая. По данным переписи 2010 года его население составляло 4 201 591 человек.
Вау.
Он больше Лос-Анджелеса, второго по величине города США, и при этом – двадцатый по величине город Китая. Потратив еще немного времени на поиски, я выяснил, что в Китае больше 160 городов, население которых превышает миллион человек, а в Соединенных Штатах – ровно девять.
Я оторвал взгляд от планшета. На экране телевизора появился странного вида корабль. «Первый – и пока единственный – китайский авианосец «Ляонин» в окружении стаи грозного вида эсминцев класса «Ланьчжоу». Сейчас эта группа противостоит кораблю ВМФ США «Джордж Вашингтон» у выхода из Лусонского пролива в Южно-Китайском море», – объяснил ведущий CNN.
– Извини за родителей, милый, – шепнула Лорен, прошмыгнув у меня за спиной. На ней был белый махровый халат, и она вытирала волосы полотенцем. – Ты ведь сам хотел их пригласить, помнишь?
Она наклонилась к Люку, лаская его и осыпая поцелуями, а он улыбался и пищал от удовольствия. Затем Лорен крепко меня обняла и поцеловала в шею.
Я улыбнулся и чмокнул ее в ответ. После пары напряженных дней такое проявление чувств казалось особенно приятным.
– Знаю.
На экране телевизора появился офицер американского флота: «Еще пять лет назад Япония требовала, чтобы мы вывели наших парней с Окинавы, а сейчас они снова умоляют о помощи. Япошки тоже отправили сюда свои авианосцы, так какого…»
– Я люблю тебя, малыш. – Лорен запустила руку мне под майку и принялась поглаживать мою грудь.
– Я тоже тебя люблю.
– Ты подумал насчет Рождества на Гавайях?
«…и если Китай задержит «Брахмапутру», это станет тяжелым ударом для Бангладеш. Сейчас им как никогда нужны друзья, но раньше я и представить себе не мог, что 7-й флот станет на якорь в Читтагонге…»
Я со вздохом отстранился.
– Ты же знаешь, мне неприятно, что за это платят твои родственники.
– Тогда позволь заплатить мне.
– Отцовскими деньгами.
– Я ушла с работы только потому, что мы решили родить Люка! – воскликнула Лорен. Это была больная тема.
Мы разомкнули объятия, и Лорен повернулась, чтобы взять чашку из шкафа и налить себе кофе. Черного. Сегодня без сахара. Сжав чашку в ладонях, она прислонилась к плите, ссутулившись и отстраняясь от меня еще больше.
«…начинают круглосуточные спасательные операции с использованием трех американских авианосцев, которые в данный момент находятся…»
– Дело не только в деньгах. Мне не хотелось бы провести там Рождество с твоими родителями, они ведь только что гостили у нас.
Она не обращала на меня внимания.
– Тогда я только закончила стажировку в «Лэтеме» и получила лицензию адвоката… – она говорила скорее с собой, чем со мной, – …а теперь везде идут сокращения. Я отказалась от прекрасной возможности.
– Милая, ни от чего ты не отказывалась, – мягко сказал я, глядя на Люка. – Нам всем сейчас тяжело. От кризиса все пострадали.
Повисло молчание, и ведущий CNN перешел к новой теме: «Сегодня сайты правительства США были взломаны и осквернены. Китайские и американские корабли противостоят друг другу, и общее напряжение нарастает. На связи наш корреспондент в Штабе киберопераций в Форт-Миде…»
– Может, поедем в Питтсбург? К моим родственникам?
«…власти Китая утверждают, что взлом правительственных сайтов США – дело рук частных лиц, хакеров, и следы в основном ведут в Россию…»
– Ты серьезно? Ты отказываешься от бесплатной поездки на Гавайи, но хочешь, чтобы я отправилась в Питтсбург? – Вот теперь она действительно разозлилась. – Оба твои брата – осужденные преступники. Я не хочу, чтобы Люк жил в такой среде.
Я пожал плечами.
– Да ладно, они тогда были подростками. Мы уже это обсуждали.
Она промолчала.
– По-моему, летом арестовали и одного из твоих кузенов? – сказал я, переходя от обороны к нападению.
Лорен покачала головой.
– Арестовали, но не осудили. Существенная разница.
Я посмотрел ей прямо в глаза.
– Не у каждого есть дядя-конгрессмен.
Люк следил за нами.
– Ну что, – я повысил голос, – о чем твой отец просил тебя подумать?
Я уже знал, что это очередной план, чтобы заманить ее обратно в Бостон.
Она вздохнула и перевела взгляд на чашку с кофе.
– Вакансия в фирме «Роупс и Грей» с возможностью стать партнером.
– Не знал, что ты на нее претендовала.
– Я не…
– Лорен, в Бостон я не поеду. Мне казалось, что мы приехали сюда, чтобы ты могла жить сама по себе.
– Так и есть.
– Мне казалось, что мы пытаемся родить братика или сестричку для Люка. Разве ты не этого хотела?
– Это, скорее, была твоя идея.
Я не мог поверить своим ушам. Всего одним предложением она разрушила мои представления о будущем. Мой желудок сжался в комок.
– Скоро мне исполнится тридцать, – добавила она. – Такие предложения попадаются нечасто. Возможно, это мой последний шанс сделать карьеру.
Мы молча уставились друг на друга.
– Я поеду на собеседование.
– И все, обсуждение закончено? – Мое сердце заколотилось. – Почему? Что происходит?
– Я только что сказала почему.
Мы с упреком посмотрели друг на друга. Люк заерзал на стульчике.
Лорен вздохнула и ссутулилась.
– Ну, не знаю… Я запуталась, понимаешь? Не хочу сейчас об этом говорить.
Я расслабился, и мой пульс начал постепенно успокаиваться.
Лорен посмотрела на меня.
– Я обедаю с Ричардом. У него есть какие-то идеи для меня.
Мое сердце снова забилось, а щеки вспыхнули.
– Кажется, он бьет Сару.
Она бросила на меня сердитый взгляд.
– Зачем ты так говоришь?
– Видела ее руки на барбекю? Она их закрывала. Я видел синяки.
Лорен фыркнула.
– Ты ревнуешь. Не смеши меня.
– К чему я должен ревновать? – раздраженно бросил я.
Люк заплакал.
– Не задавай дурацких вопросов, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, – пренебрежительно сказала Лорен. – Мне пора одеваться.
Не обращая на меня внимания, она поцеловала Люка. «Прости, я не хотела кричать. Я люблю тебя», – шепнула она ему. Затем, злобно глянув на меня, отправилась в спальню и хлопнула дверью.
Вздохнув, я взял Люка на руки и погладил его по спине.
– Почему она вышла за меня, а, Люк? – прошептал я и сам же ответил на вопрос. – Ах да, у нас же родился ты – верно, крепыш?
Он еще пару раз всхлипнул и успокоился.
– Ну ладно, идем в гости к Элларозе и тете Сьюзи.
8 декабря
– Сколько их там?
– Пятьдесят. И это только вода.
– Ты шутишь. У меня полчаса, а потом я должен быть наверху, встречать няню.
Чак пожал плечами.
– Я позвоню Сьюзи, она присмотрит за Люком.
– Супер, – с сарказмом отозвался я, с трудом спускаясь по лестнице с двумя бутылками воды по четыре галлона каждая. – Значит, ты каждый месяц платишь пятьсот долларов за хранение двухсот галлонов воды?
Чак владел несколькими ресторанами в стиле «кейджун» в Манхэттене, и я думал, что он хранит все эти штуки в одном из них, – но, по его словам, он хотел, чтобы все было под рукой. «Настоящий специалист по выживанию должен быть осторожным», – любил повторять он. В чем-то он решительно отличался от коренных ньюйоркцев.
Его семья жила чуть южнее линии Мэйсона-Диксона. Он был единственным ребенком в семье, родители погибли в автомобильной аварии вскоре после того, как он окончил колледж. Так что когда Чак познакомился со Сьюзи, они решили начать жизнь с чистого листа и переехали в Нью-Йорк. Моя мать скончалась, когда я учился в колледже, а отца я почти не знал. Он бросил нас, когда я был еще маленьким, так что меня фактически воспитывали братья.
