Странный Странник - Ксеном. Дилогия (СИ)
— Бракованный памятник попался, — сообщил я. И, повернувшись спиной, отправился обратно.
— Стаят! Стрелят буду! — донёсся голос стража законодателей.
Не оборачиваясь, я показал ему средний палец.
Грохнул выстрел. Плечо обожгло болью. Удар швырнул меня на землю. Я успел выставить руки, приземлился в упор лёжа и рванул с низкого старта. Позади ещё раз рявкнул пистолет, но пуля просвистела мимо. Я почувствовал её путь и отпрыгнул в сторону. И громадными прыжками понёсся вперёд. Кажется, в меня стреляли ещё, раз семь, в ушах шумело и было плохо слышно, но мне даже не пришлось уворачиваться. В таком темпе я долетел до дома, но в квартиру буквально ввалился.
— Хороший сон, реалистичный, — шатаясь, я подошёл к кровати и рухнул в неё. Дальше была темнота.
2
Утро субботы наступило, как всегда, в полдень. Проклиная всё на свете, а особенно — Интернет, я сполз с постели и проковылял на кухню. Привычно наполнил и поставил чайник, нажал на первую кнопку «ленивчика» и шлёпнулся на табуретку. Табуретка так же привычно качнулась на трёх ножках, но устояла. Телевизор нехотя включился, открыв заставку канала нашего южного округа. На моём ящике программы расположены по принципу «первым идёт то, что мне нужнее», и слоган «останься на первом», когда это крутиться на последнем — семьдесят седьмом, для меня звучит смехотворно. На экране появился заместитель мэра. Я поморщился: опять будет призывать бороться с пробками путём пересадки на вертолёты или маленькие машины, которые стоят, как авианосец. Поэтому, вместо того, что бы слушать, я засунулся в холодильник, достал оттуда масло с колбасой, выудил из хлебницы полбатона и соорудил четыре бутерброда. Тем временем чиновник разглогольствовал про какое-то ужасное русскофашистское преступление, что дело у президента под контролем, и все виновные понесут заслуженное наказание. Затем на экране появился неонацистский парад, состоявший из десятка видных активистов антифы. Под крики «Зиг Хайль!» парад глухой ночью шёл по Варшавке и остановился напротив памятника Канчинскому. Парадствующие нежно привязали к нему верёвку, затем среди них появился новенький «Беларус», к которому трос и тянулся. Трактор беззвучно двинулся, памятник накренился и свалился в противоположном направлении. Тем же слаженным отрядом парадёры покинули «место преступления». Трактор исчез так же, как и появился.
— Это была реконструкция преступления по версии полиции, — прозвучал голос дикторши за кадром. — За мужество, проявленное при задержании особо опасных преступников, полицейский Ринат Тударов… — на экране появился полицай из моего сна. Я подавился, закашлялся и пропустил, чем он там награждался.
Между тем полицейский открыл рот, и чревовещатель за кадром выдал спич на идеальном литературном русском языке про торжество закона, и что он, Ринат, и его товарищи, не щадя живота своего, обязательно остановят и пресекут. При этом речь не только не совпадала с артикуляцией, но и лилась даже когда полицай закрывал рот.
— Ну и бред! — выдал я, когда смог наконец говорить. И пощупал свою голову. Обычно ощущения дежавю у меня возникали после сильного удара затылком, но на этот раз никакой шишки не было. Доев бутерброды, я вымыл за собой посуду и перешёл в комнату. Компьютер уже подмигивал мне светодиодами роутера, показывая, что всё уже подключено и готово отправить меня на просторы Интернета.
Первым делом я заглянул на чарум нашего района. Смесь чата с форумом бурлила похлеще, чем во время войн школоты с занудротами.
— А, <Сонник>, - встретил меня Админ, — встал, наконец? Новости смотрел?
— Смотрел, — отпечатался я. — Ну и бред же они показали! Ни единому кадру не верю.
— Это <Бродяга>, - вмешался мой постоянный соперник по спорам. — Если бы они показали то, что сняла камера, ты бы тоже не поверил. Глянь в тему «Дважды упавший».
— Ты или <Такса>? — задал я провокационный вопрос, пока видео грузилось. Есть у меня бзик — смотреть с «труб» только полностью готовые ролики.
— <Такса>, - ответил он. Даже по стандартному «Ариалу» было видно, что Бродяга недоволен. Он и Такса обладали доступом к полицейским сетям и соревновались, кто быстрее выложит что-нибудь интересное. И не смотря на соперничество, записи всегда были подлинными.
После первых же кадров я потерял дар речи и умение печатать. На экране шла кинохроника из моего сна.
Слово, которое у меня вырвалось после возвращения речи прямиком в «Скайп», я выучил ещё в детском саду. Воспоминание о том мгновении, когда это выражение от меня услышали родители, долго потом было болезненным. Неделю не мог нормально сидеть.
— Знал, что ты это оценишь, — ехидно сказал Бродяга.
Я мрачно посмотрел на колонки. Микрофон был куплен два дня назад, и мне до сих пор не удалось к нему привыкнуть.
— <Сонник>, здесь же дети! — синхронно с возмущённым охом в колонках пришло сообщение от Таксы.
— У меня никого нет, — ответил я. — И вообще, что ты хочешь от владельца отечественного мотоцикла?
— Терпения, — хохотнул Бродяга. — Безграничного.
— Угу, — отозвался я. — Кстати, у меня сегодня ОТ.
— Поздравляю, — ядовито сказала Такса в микрофон. Понятия не имею, как у меня после этого не оплавились провода.
— <Сонник>, пока не ушёл, — напечатал Админ. Микрофоном он не пользовался принципиально. — Ты же у нас главный спец по Спайдермену, скажи, это костюм Венома или Палача?
Я опять проклял тот миг, когда с фактами и кадрами полез в соответствующую тему. Только молча.
— Карнаж, — вслух поправил я. — И он — красный, в отличие от Венома.
— Понятно, — отпечатался Админ.
— А вообще больше похоже на самого Спайди в чужом костюме. Веном более массивен.
— Пошла лекция, — усмехнулся Бродяга.
— Только рисунок у него иной, — я нашёл кадр со спины. Паук на ней был не белый, а тёмно-красный. И лапы расположились по-другому. Вверх были направлены только верхние, первые центральные проходили на уровне лопаток, вторые центральные от нижних рёбер шли вниз, а нижние лапы протянулись вдоль брюшка до самой поясницы. В общем, он куда больше походил на нормального паука, чем веномовский.
— Иной? — задумчиво спросил сам себя Бродяга. — Если по латыни, то тогда Ксеном. Сонник, ты что скажешь?
— Вообще-то, там, кроме этих двоих, были ещё симбиоты…
— Хватит лекций!
— …но такого точно не было, — закончил я.
— Интересно, что он дальше будет делать? — поинтересовалась Такса.
— Ну, симбиоты — адреналиновые наркоманы, так что вряд ли он усидит на одном месте…
— Какие симбиоты?! — вклинился возмущённый Скептик. — Какой-то тип нарядился в дурацкий костюм, а вы тут симбиотов обсуждаете!
— Не просто какой-то тип, — судя по шороху клавиш, Такса не теряла время зря. — Я тут раскопала докладную записку от Тударова, он там про роботов пишет.
— В смысле? — мы с Бродягой спросили одновременно.
— Стрелял в преступника, попал, но тот всё равно убежал.
— Ну, теперь известно, кто будет целью, — сказал я. — Не думаю, что симбиот…
— Да иди ты со свои симбиотом! — взорвался Скептик.
— И пойду, — отозвался я. — ТО проводить.
— Стой, — попросила Такса. — Ты вчера где был?
— «Ижа» домой толкал, — буркнул я. Воспоминание было не из приятных. — Умотался и… ладно, я пойду. Всем пока!
Не дожидаясь, пока меня вновь окликнут, и вообще выключения компьютера, я вырубил «пилота». Сердце, казалось, пыталось пролезть через горло, а по дыханию можно было подумать, что я только-только пробежал марафонскую дистанцию. По мозгам метались суматошные мысли «Если вчера уснул в гараже, то как оказался дома?», «Это был сон или что?» и «Это невозможно!»
Наконец мысли немного улеглись. С кристально чистой головой я встал с кресла, вышел в коридор и посмотрелся в зеркало. Оно послушно отразило меня, в домашнем халате, стилизованном под Венома.
— Ксеном, — пробормотал я, со всё нарастающим восторгом осознавая, что сон на самом деле был явью. — А что, мне… — «халат» шевельнулся сам собой. На лице появилась улыбка. — Нам нравится, — прозвучало двойным голосом.
Я смотрю на отражение. Да, интересная и удивительная возможность — зрение. До этого я так свет не воспринимал. А в наших воспоминаниях говорится, что люди девяносто процентов информации воспринимают именно так. Получается, прежний я был полноценен только на десять. И без носителя тоже буду. Глаз слишком сложен, что бы повторить его моими клетками. Хорошо, что носитель всё-таки серьёзно хочет сотрудничать. Не смотря на всю его информацию о похожих на меня. Он уже называет меня и себя — «Мы».
И — хочет поговорить.
Отражение в зеркале было похоже и на «Чёрного Спайди» и на Венома одновременно. От Паука мне досталось достаточно субтильно телосложение, от Брока — пасть. Правда, зубы в ней были красноватого цвета. И, кроме цвета костюма, от них меня отличало точное изображение на груди «моего» птицееда. Повернувшись на три четверти оборота, я посмотрел на спину. Картинка не отличалась от той, что показывала полицейская камера. Немного поколебавшись, я повернулся передом к зеркалу и пожелал увидеть своё лицо.
