Павел Корнев - Там, где тепло

Поморщившись от боли, я повалился на кровать и тут вновь, второй уже за сегодня раз в неурочное время щёлкнул замок. В следующий миг распахнулась дверь, и в комнату впорхнула стройная рыжеволосая девушка в коротеньком ситцевом платьице.

— Привет, Евгений! — протянула мне Марина перетянутую шпагатом картонную коробку. — Я пришла тебя с днём рожденья поздравить и небольшой подарочек принесла…

— Привет! — с трудом оторвав взгляд от стройных загорелых ног девушки, вскочил я с кровати и как бы между делом захлопнул верхний ящик тумбочки. — А подарок это ты или торт?

— Торт, — озорно улыбнулась Марина и рядом с уголками её зелёных глаз залегли едва заметные морщинки. — Но не только…

— Не только? — Я забрал коробку, и девушка немедленно чмокнула меня в щеку. — Звучит заманчиво.

— Туда ещё бутылку вина упаковали.

— Вино, торт… Романтика…

— Вот именно — романтика, — вновь улыбнулась Марина и огляделась по сторонам. — Правда, обстановку романтичной не назовёшь…

И с этим было не поспорить; комната на номер-люкс, откровенно говоря, не тянула. По меркам нормального мира — так и вовсе третьесортный гадюшник, но вот по местным — лучше и не надо. Тепло, светло, горячая вода без ограничений. Интерьер, правда, подкачал, но меня это как-то особо не волновало. Раньше не волновало …

— А куда деваться? — вздохнул я, ломая голову над тем, чем вызван этот визит. Если Селин ещё мог какие-то свои цели преследовать, то Марине здесь точно делать нечего.

— Ой, да не прибедняйся ты. — Девушка одним движением развязала затянутый на «бантик» шпагат, сняла картонную крышку и протянула мне лежавшую рядом с тортом бутылку. — Как ты относишься к французскому вину?

— Вы с Селиным сговорились, что ли?

— Он тебя французским коньяком поил? — сразу догадалась Марина. — Какой нехороший мальчик! Всё его супруге расскажу!

— Да ладно, там вышло-то по сто грамм, — махнул я рукой и перекатил тумбочку с тортом на середину комнаты. — Делов-то…

— То тут сто грамм, то там сто грамм, — фыркнула Марина и, усевшись на кровать, закинула ногу на ногу. — Ты одноразовым ножом сможешь эту красоту порезать?

И без того коротенькое платьице ещё больше обтянуло стройное бедро, и я далеко не сразу сумел перевести взгляд на произведение кондитерского искусства, украшенное цветами из безе.

— Совсем ты, Евгений, в одиночестве одичал… — покачала головой девушка и, расстегнув ридикюль, достала пачку сигарет. — Селин даже предупреждал, что наброситься можешь.

— Я постараюсь быть настоящим джентльменом, — пообещал я, аккуратно разрезая торт. Потом взял предусмотрительно захваченный с собой слишком уж наблюдательной красавицей штопор и выдернул пробку из бутылки, едва не расплескав себе на штаны рубинового цвета вино. — Можешь не беспокоиться.

— Зная репутацию некоторых настоящих джентльменов… — Марина закурила и усмехнулась: — А, впрочем, бог с ними. Не возражаешь, если я подымлю?

— Дыми на здоровье. — Я достал пару стаканов из среднего ящика тумбочки и предупредил: — Извини, бокалов не держу.

— Не важно! Наливай!

Я наполнил стаканы и протянул один Марине.

— За тебя! — тут же предложила она тост.

Мы чокнулись; я пригубил терпкое вино и пристально уставился на девушку.

Короткая стрижка, острое лицо с аккуратным носиком, слегка подведённые глаза и накрашенные нейтральной помадой губы. Просто удивительно, что она решила ко мне заглянуть. Уверен — могла бы и более интересного собеседника подыскать.

— И о чём ты сейчас думаешь?

— Просто удивляюсь, — улыбнулся я. — Меньше всего ожидал тебя сегодня увидеть.

— Гадаешь, почему я здесь?

— Именно.

— На самом деле я всегда была тайно в тебя влюблена, а сегодня не выдержала и решила поведать о своих чувствах, — хрипло рассмеялась пригубившая вино девушка. — Чем тебе не объяснение?

— То, что влюблена — это само собой. — Я отломил кусочек безе и улыбнулся. — Я красивый и умный, как в меня можно не влюбиться? Вопрос, почему именно сегодня.

— Селин о твоём дне рожденье проболтался, — объяснила Марина. — А я которую неделю без выходных, вот и решила — баста! — устрою себе праздник!

— Тоже повод. Исполняйся мне восемнадцать, поверил бы без вопросов.

— Да ты, Евгений, сторонник теории заговоров?

— Не без этого.

— Ну тогда тебе придётся помучиться, докапываясь до истины.

— Вот ещё! — фыркнул я и вновь наполнил стаканы. — Я буду просто наслаждаться твоим обществом.

— Это комплимент?

— Это констатация факта.

— Тогда за встречу?

— За встречу! — Я отпил вина и оторвал с торта очередной цветочек-безе. — Чего-то ты ничего не ешь.

— Фигуру блюду, — провела Марина ладонью по талии.

— У тебя с ней всё в порядке, — ничуть не покривив душой, сообщил я.

— Да просто на сладкое уже смотреть не могу, постоянно в клубе что-нибудь перехватываю.

— Работы много?

— Не продохнуть. Ещё и в командировку отправляют.

— Расширяетесь?

— Страшными темпами.

— Это же хорошо!

— Было б ещё кому работать, — повела плечом Марина и поправила соскользнувшую с плеча бретельку.

— Всё пройдёт, пройдёт и это, — процитировал я древнюю мудрость и вновь разлил вино по стаканам. В голове зашумело, а настроение улучшалось буквально с каждым глотком. Как же немного человеку надо… — Вот и бутылка к концу подошла.

— Как тебе вино?

— Я в этом не разбираюсь.

— Ну конечно! Ты же по коньяку и пиву больше!

— Это всё Арабов тогда, — досадливо поморщился я.

— Что — Арабов? Он тебе насильно вливал?

— Ты же знаешь его! И вообще… — замялся я, не решаясь взглянуть девушке в глаза.

— Что — вообще?

— Да не помню я ничего толком!

— Вот хорошо мужикам! Наделал делов, а на утро — не помню ничего. А раз не помню, значит, ничего и не было. Логика железная!

— Хватит издеваться уже. — Проснулся я тогда в подсобке клуба, а значит, действительно «ничего не было».

— Да ладно, — решив больше не мучить меня, рассмеялась Марина. — Не бери в голову.

— Не буду. А, кстати, что случилось-то?

— Да ничего особенного, — хитро прищурилась девушка. — Ты весь вечер в любви признавался, вот и всё.

— Серьёзно? — Меня это известие особо не поразило. Чего-то, если честно, в этом роде и ожидал. — Ну оно не удивительно, так-то…

— В смысле?

— Я ж тебе в любви признавался, а ты там самая красивая.

— Хватит подлизываться, — отмахнулась Марина. — Я тебя уже простила.

— За что?!

— За то, что ты всё забыл.

— А! Тогда ладно. Как камень с плеч.

— Поехидничай ещё! — пригрозила девушка и бросила взгляд на изящные золотые часики на запястье. — Ты, кстати, браслет так и не починил?

— Не-а. Потерял.

— Непутёвый.

— Да ладно, ерунда. — Я допил вино и посмотрел Марине в глаза. — А ты уже собираешься?

— У тебя, как в больнице, посещения по расписанию, — пошутила поднявшаяся с кровати девушка и оправила платьице.

— Надеюсь, это ненадолго, — поднялся я вслед за ней и тут щёлкнул замок.

— Ну, пока.

Марина поцеловала меня в щёку, я удержал её, приобняв за талию, и спросил:

— Так ты только поздравить меня приходила?

— А сам как думаешь? — Девушка легко выскользнула из объятий и шагнула к двери. — Мучайся, гадай теперь…

Я только покачал головой, а Марина послала на прощанье воздушный поцелуй и исчезла в коридоре, оставив после себя лишь лёгкий аромат духов, да никак не развеивавшийся табачный дым.

А ещё почти нетронутый торт.

Ума не приложу, что с ним теперь делать.

Помощь пришла, откуда не ждали. Хотя, честно говоря, заглянувшему под вечер на огонёк Напалму я уже особо и не удивился. Только покачал головой и хлопнул по кровати рядом с собой:

— Падай!

— Не помешал? — на всякий случай уточнил лысый, долговязый парень в свободно болтавшейся на мослах майке, чёрных джинсах и сланцах на босу ногу.

— Не-а. Сегодня в зоопарке день открытых дверей.

— Это вопрос или утверждение?

— А сам как думаешь? — откинулся я спиной на неоштукатуренную кирпичную стену.

— Никак не думаю, — не растерялся Напалм и протянул руку: — Поздравляю с днём рождения, желаю счастья в личной жизни, Пух!

— Спасибо, — пожал я костлявую ладонь пироманта. — Ты-то откуда узнал?

— Селин забегал. Сказал, можно к тебе вечером заглянуть будет.

— А сам раньше чего не заходил?

— А кто б мне сказал, что тебя тоже тут держат? — фыркнул парень и потёр пятнавший щёку шрам, формой напоминавший то ли череп, то ли очертание африканского континента. — Конспираторы, блин…

— Конспираторы — это не то слово, — вздохнул я и снял закрывавшую торт картонную крышку. — Будешь?