Василий Головачев - Война с джиннами
На третьи сутки после высадки они вышли на край гигантского болота, занимавшего площадь в сто тысяч квадратных километров, глубина которого в некоторых местах достигала полутора и больше километров. Могильников с заключенными внутри роботами-«джиннами» здесь насчитывалось три. Макушка одного торчала в центре болота, окруженная непроходимыми зарослями великаньего леса, второй стоял на краю, накренившись, как Пизанская башня, и был кем-то взорван и пуст, третий прятался среди скал Лемианского хребта, обрывавшихся в трясину так отвесно, будто край гор отхватили ножом. В сорока километрах от берега и от этого хребта и был обнаружен хвост утонувшего в болоте корабля, который, по оценкам специалистов, представлял собой ковчег Червей Угаага.
И вот Артем со своим спутником, слушавшимся его беспрекословно, смотрели на болото с высоты «отрезанной» горы Лемианского хребта, думая каждый о своем. Сверху болото напоминало гладкое серое бетонное поле с темными пятнами плесени и цветными разводами, покрытое кое-где кочками, «шерстью» кустарника и скелетами засохших мангров, похожих на колоссальные многоножки. На этом фоне хорошо была видна зеленоватая паутинка дороги, соединявшей могильники с «джиннами». Правда, оба десантника знали, что на самом деле дорогой эта зеленая жилочка никогда не была и представляла собой систему «трансляторов условий сохранения», как называли ее земные ученые. Когда-то она поддерживала энергетический баланс могильников, но со временем утратила свое значение и пришла в негодность, хотя и сейчас еще встречались участки, сохранившие энергопотенциал и физические законы иного пространства.[6]
— Ковчега отсюда еще не видно, — сказал с сожалением Ульрих, не понимая долгого молчания спутника. — Может быть, рискнем спуститься к болоту до захода солнца? Никто нас не обнаружит с орбиты, пока работают маскеры костюмов.
Артем поднял голову, окинул взглядом глубокий синий небосвод с вихревой вуалью ослепительно белых облаков и лиловатым пузырем Рада-ила над горизонтом, заставил себя встряхнуться. Ульрих оказался неплохим напарником, выполнявшим все команды Ромашина, и вообще исполнительным и предупредительным человеком, так что к концу маршрута Артем проникся к нему уважением с ноткой снисходительности, и отношения их потеплели, стали почти дружескими. К тому же младший Хорст действительно прекрасно знал условия и особенности планеты, что позволяло не отвлекаться на пространные объяснения встречающихся на пути явлений природы Полюса и на присмотр за парнем. А его рассказы о цивилизации Червей Угаага и об исчезнувших гиперптеридах и иксоидах, воевавших меж собой с помощью роботов-«джиннов», оказались по-настоящему интересными и добавили Артему желания добраться до ковчега Червей. Эти странные существа, нашедшие корабль с «джиннами» уже после войны негуман, но задолго до появления в Галактике человека, не зря нарыли тысячи километров подземных ходов в породах Полюса, пытаясь подобраться к могильникам. Они знали, что некоторые «джинны»-Демоны еще способны функционировать.
— Рискнем, — сказал наконец Артем. — Но пойдем не самым коротким путем. Попробуем использовать дорогу.
— Зачем? — удивился Ульрих. — Ты собираешься идти по ней пешком?
— Мы пойдем под ней, тогда нас точно никто не увидит с орбиты. Дорога проходит в семи километрах от утонувшего ковчега — минута лета в наших костюмах. Доберемся до места, дождемся темноты и подскачем к ковчегу.
— Отличная идея, командир! — отозвался обрадованный Ульрих и добавил, уже не скрывая нетерпения: — Я готов идти первым.
— Если ты начал считать себя кумом короля и сватом министра, — усмехнулся Артем, — то пора возвращаться домой.
— Прости, командир, хмель в голову ударил, — легкомысленно покаялся Ульрих. — Уж очень хочется побыстрей дойти. Всего-то ничего осталось, полчаса лета, даже меньше. Раз — и мы у цели!
Артему самому хотелось добраться до ковчега Угаага побыстрей, но он знал цену непродуманной поспешности и сдерживал желание увеличить скорость передвижения, подспудно ожидая подвоха от планеты, ставшей кладбищем «джиннов».
— Пойдем медленным шагом, робким зигзагом, — решил он. — И вообще не шуми во хмелю, пока я не велю, как говаривали предки.
— Слушаюсь, командир, — упавшим голосом сказал Ульрих. — Как прикажете.
— То-то, — проворчал Артем. — Не отставай.
И первым спикировал с отвесного обрыва к паутинке дороги, спускавшейся с отрогов хребта и пересекавшей болото.
Дорогой эту полупрозрачную зеленоватую ленту с воздушными пузырьками и черными зернами вкраплений, висящую без видимых опор над поверхностью планеты на высоте от шести до пятнадцати метров, назвать можно было с натяжкой. Она изначально не предназначалась для проезда по ней колесного транспорта и перемещения пешеходов. Толщина ее когда-то везде была одинаковой — около метра, а ширина достигала двадцати метров, теперь же дорога стала тоньше, оплыла по краям сосульками и потеками «киселя», в ней появились более тонкие окна, каверны и даже сквозные дыры, а материал представлял собой нечто вроде мутного бутылочного стекла, из которого на Земле три с половиной века назад делали сосуды для соков, молока и хмельных напитков.
Артем, поднырнувший под дорогу раньше Хорста, дотронулся до нее снизу рукой в перчатке, и Савва — инк костюма, управляющий всей его аппаратурой, в том числе — исследовательской, доложил:
«Плотность не поддается измерению, температура не поддается измерению, материальный состав не поддается определению, микроволновой фон в пределах допустимого, энергонасыщенность — около десяти в пятнадцатой эргов на сантиметр кубический».
«Значит, эта ветка дороги работает», — сделал вывод Артем.
«По всем признакам — да, — согласился инк. — Хотя можно убедиться в этом, запустив туда щуп».
«Чтобы нас засекли по вспышке?»
«Прошу прощения, я только предлагаю, вы решаете».
Появился Ульрих, запыхавшийся, как после хорошей пробежки. Видеть его Артем в нормальном световом диапазоне, конечно, не мог, но адаптационная оптика «кокоса», использующая весь электромагнитный диапазон и гравитационные датчики, синтезировала изображение, и перед Артемом висел в воздухе колеблющийся, как облако нагретого воздуха, стеклянно-прозрачный призрак. У кибера тоже была система маскировки, но в отличие от Ульриха его синтезированное изображение имело форму половинки шара, хотя настоящая форма кибера была намного сложней.
— Мим, скотина, ты должен был прикрывать нас! — возмутился Ульрих.
— Тебе было велено не отставать, — огрызнулся инк кибера, имевший почти человеческий интеллект. — Изволь слушаться.
— Командир, прикажи ему выполнять инструкции!
— Я такой же член группы, как и все, — сварливым голосом отозвался Мим.
— Ты должен беспокоиться о нашей защите!
— Я беспокоюсь.
— Ты отлыниваешь от выполнения обязанностей!
— Я делаю все, что требуется, а если тебе хочется разрядиться, то обратись к командиру отряда, он посочувствует.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать?! Командир, он хамит!
— Отставить перепалку! — сказал Артем, улыбнувшись.
Создатели Мима не ошиблись с выбором программы психотипа кибера, он вел себя как зануда-человек, что, несомненно, помогало живым членам отряда сбрасывать негативные эмоции без эксцессов, в ходе общения.
— Мим, держись в кильватере, — продолжал Артем. — Поход заканчивается слишком благополучно, следует ждать неприятных сюрпризов. Поручик, попрошу не отвлекаться и не ковырять дорогу острыми предметами, она здесь под током.
— Это не ток — вид энергии, по расчетам экспертов, сеть дорог на Полюсе скоро превратится в цепочку пространственных «ям» с разной мерностью.
— Твой дед называл такие «ямы» «топологическими минами». Время неумолимо, исчезают не только цивилизации, но и планеты, и звезды, и галактики. И целые вселенные. Искусственные сооружения негуман не исключение.
— Это еще надо доказать. Я имею в виду…
— Отставить споры! Глядеть в оба! За мной!
Артем устремился вперед, держась в полуметре под зеленоватой «стеклянной» лентой дороги. Мим и Ульрих молча последовали за ним. Инк кибера знал пределы своего «своеволия», а младший Хорст вдруг осознал, что они почти дошли до цели и пора отнестись к этому серьезно.
Дорога была прямой как стрела, но иногда погружалась в болото или пронизывала заросли мангрового леса, и тогда приходилось выходить из-под нее и преодолевать затопленные и заросшие участки над пузырящейся поверхностью. В принципе это следовало бы делать ночью, но Артем и сам чувствовал нетерпение по мере приближения к ковчегу Угаага и решил пренебречь инструкциями деда, полагая, что короткие выходы в воздух не позволят земным наблюдателям заметить их над болотом, мчавшихся в режиме «инкогнито».
