Дмитрий Старицкий - Путанабус
- В борьбе за недра готовы? - скомандовал.
Вскинув руки в пионерском салюте, путаны хором выкрикнули.
- Всегда готовы!
Тут уже ржали все.
Охранники.
Водила из автобуса.
Ругин.
Да и сам я заржал, глядя на них.
Даже девки прыснули в кулачки, впрочем, стараясь сохранять свои личики серьёзными.
Сюрприз удался. Я его даже не для олигархов готовил, а персонально для Ругина, что б он и дальше не забывал подкармливать заказами такого креативного партнера, как я.
- Не... - Ругин в остатний раз отдышался, поправил очки в тяжелой черепаховой оправе, - Это должен видеть каждый. Вот так ты их прям на главную площадку и повезёшь.
Мне этот расклад никак не климатил, пиарщик профессия непубличная, и я пошел в отрицалово:
- Вованя, ты уж как-нибудь со своим начальством сам, а?...
- Жорик, мне никак не можно это, а то бы я такого случая не упустил, поверь, даже галстук пионерский бы нашел - вспомнил детство. Увы, я тут на посту, пока всех не встречу, не распределю... Это у них праздник, а мы с тобой на работе. Я тут вообще за цепного барбоса сегодня. Не скажешь, что и топ-менеджер. Придется тебе вожатым шмаровозом побыть. А чтоб не так обидно было... - Ругин сунул руку за борт тысячедолларового пиджака и вытащил оттуда пухлый конверт, и добавил, улыбаясь, - Думаю, это тебе скрасит любое неудобство.
В желтом офисном конверте был невскрытый банковский пресс розово-рыжих пятитысячных купюр. Вожделенные мои пол-лимона.
Я глупо улыбнулся. Действительно за такой гонорар можно разок и шмаровозом проехаться с километр.
Тут из проходной вышел пожилой, в залысинах, охранник и что-то, важно так, прошептал Ругину на ухо.
Ругин почесал в затылке, и, найдя решение, сообщил:
- Так... Водитель подождет здесь, в комнате отдыха охраны: еда-питье бесплатно, телик-видак и сортир там есть, не соскучится. Его в списке нет, и охрана не пускает. Вот так вот. Придется, Жорик, тебе еще и водилой...
- Ну... - от возмущения у меня, как говаривал классик отечественного постмодернизма, "в зобу дыханье спёрло".
Но мое возмущение Ругин не дал выплеснуть наружу. Приобнял меня, похлопывая по спине.
- Надо Жорик, надо. Пиар требует жертв. Тут-то, всего не всего, меньше километра.
- Вованя, автобус же с "тяпкой", а я только на автомате езжу. Никак не справлюсь. Охранника в водители дай.
- Не могу, - Ругин развел руками, - Тут их и так самый мини-миниморис. Ты же понимаешь: какое мероприятие нынче. САМ будет! А с "тяпкой" что там уметь-то. Воткнул первую и не торопясь покатил. Километров по двадцать в час. За воротами налево пилишь до развилки, на ней направо и так до самого места. Не заблудишься.
И похлопал меня по карману, куда я конверт с деньгами спрятал. Вот гад. Знает мое самое чувствительное место.
С немного упавшим настроением сказал "пионеркам", чтобы снова забирались в автобус. Залез сам, уже на водительское сидение и захлопнул дверь длинным таким рычагом хромированным. Повернул ключ, и мотор на мое удивление легко подхватил на первых же оборотах стартера.
Ворота передо мной медленно разошлись.
Ругин, помахав рукой, крикнул, что "скоро встретимся, оттянемся".
Я, попутавшись с длинным рычагом справа от кресла, все же воткнул какую-то передачу, и отпустил сцепление. Покатив немного внутрь поместья, быстро уперся в большую, метров двадцати в диаметре, хорошо ухоженную клумбу с желтыми, красными и синими цветами, рассаженных заковыристыми узорами. В центре клумбы, среди культурных цветов, диссонансом возвышалась нехилая "альпийская горка". Я еще мельком подумал, что в такой горке вполне можно скрыть фронтальный ДОТ. С крупнокалиберным пулеметом. Не иначе. Прямо напротив ворот. Берегут себя олигархи, как живую силу, однако.
Подбежал охранник и стал перед капотом жестами показывать, что я должен объехать клумбу слева.
Слева, так слева. Удалось, даже не подключая задний ход, хотя и вкрайняк, разойтись с клумбовым бордюром, и уйти влево. Ну, не помню я как с этой "тяпкой" обращаться. Механическая передача у меня в руках была, когда я только водить учился на "шахе". То ли дело "автомат". Воткнул "драйв" и поехал. Никакого тебе геморроя. И в пробках московских только педалью тормоза: нажал, отжал, нажал, отжал. Красота.
За клумбой было тут всего две дороги: направо и налево, и каждая начиналась, не доходя до конца клумбы, хотя сама клумба была асфальтом окольцована. Но раз так странно строят, "значит это кому-нибудь нужно", как сказал пролетарский поэт из дворян при кровавой диктатуре "политической проститутки" Троцкого.
Я неторопливо катил по асфальту. Поместье больше напоминало ухоженный лес, чем регулярный парк, но светильники вдоль дороги попадались, хотя пока еще и не работали.
На узкой развилке, которую венчал большой вековой дуб, машинально взял влево, что мне впоследствии сильно аукнулось. Что тут поделать: с детства путаю право-лево. А тут ещё и находясь в несколько растрепанных чувствах...
Всё же подставил меня Ругин, красиво и незаметно подставил, да так, что сегодня, в приличной компании, и за сутенера могут принять. Видок у меня, как на грех, вполне подходящий: брит наголо, шелковый пиджак от "Брионии" в крупную бежево-голубую клетку, белая рубашка-апаш, синие слаксы и черные мокасины от "Лакоста" на босу ногу. Правда, часы не золотые, а из полированной стали. В прошлом году, в Софии, в аэропортовском дьюти-фри, купил эти котлы от Абрама Бреге за полторы штуки евро. Так, скромненько и со вкусом. Стиль "Марине".
И хоть "голды" на шее нет, в целом это всё же попадалово на имидж.
Сволочь Ругин. Так ведь и погоняло нехорошее может прирасти, хрен отмоешь.
И как я на такое подписался?
Не иначе, как с недосыпу.
Дорога стала плавно заворачивать влево, постепенно снижаясь, пока не уперлась тупиком в крашеные суриком металлические ворота, врытые в земляной холм, покрытый яркой синтетической травкой, типа "канада-грин" или ещё чем-то таким же.
Дальше дороги не было.
Приехали вроде. Хотя и странноватое место, но у богатых свои причуды.
Побибикал клаксоном с крякалкой.
Ворота открылись. Оттуда выскочил безликий человек в черной униформе с надписью во всю спину желтыми буквами "ОХРАНА". Замахал руками, типа: "быстрее проезжай".
Ну, я и не стал тормозить. Аккуратненько въехал в большой бетонный бункер с пандусом на какую-то площадку, огражденную гнутыми трубами.
За ней стояла широкая арка из толстого швеллера со светофором наверху.
Светофор был положен на бок.
Горел красный.
Дальше была только глухая бетонная стена с отпечатками швов опалубки.
- Что вы раньше графика припёрлись? - возмущенно забухтел в динамики второй охранник, который на возвышении у стенки стоял в сооружении типа гаишного плексигласового "стакана" на перекрестке. За ним на голой бетонной стенке висело на ремне помповое ружье.
- Во, блин, а я думал, что я на таких скоростях даже опоздал, - спокойно ответил я, опуская стекло водительской двери, одновременно глуша двигатель. Мне с охранниками препираться в падлу, не по чину будет, - Вованя от проходной гнал: "быстрее доставляй путан".
- Ну, раз гнали, то въезжай сразу на пандус осторожненько и вставай на платформу пока колесами не упрешься, - крикнул первый охранник, закрывая ворота.
- Давай, давай, не задерживай. Нам ещё один автобус провожать за ленточку. Скоро уже будет, - крикнул охранник из "стакана".
- Дверь открой, - попросил первый охранник, подходя к автобусу.
Я потянул рычаг пассажирской двери.
Охранник поднялся в салон, уставился на моих "пионерок", почесал репу и озадаченно произнес:
- Ага... Ебаться в кружечку...
Тут мои дрессированные "пионерки" мигом вскинули руки в пионерском салюте и хором ему ответили
- Всегда готовы.
Я угорал, глядя, как окончательно охреневшее лицо охранника умудрилось охренеть ещё больше. Глаза его резко расширились, а зрачки стали разъезжаться в стороны.
Забеспокоившись, что охранник сейчас срочно будет нуждаться в психологической реабилитации, приготовился не торопясь выбираться из водительского кресла.
Но, видать, мужик крепкий попался. Стрессоустойчивый. И абсолютно без чувства юмора, что его, вероятно, и спасло. Подвигав ушами, он вышел из ступора, наклонился ко мне и вопросительно прошептал.
