Владимир Свержин - Страж Каменных Богов
Кэйтлин Кин уткнулась лицом в плечо Ноллана, в отчаянии пыталась его оттолкнуть, физически не имея сил ответить. На что она надеялась? Что не успеют, проморгают, что ей повезет и она сумеет отомстить убийцам Тэда?! А что будет потом? Будет ли вообще «потом»? Какая разница?!
Эту невысокую зеленоглазую девушку глава лунной станции знал давно. Ее отец, Стефан Кин, в прежние времена был его личным флаг-штурманом, а последние годы преподавал астронавигацию в Академии.
– Кэйти, давай ты сейчас возьмешь себя в руки, перестанешь бить старшего по званию и достойно, как подобает офицеру, дойдешь до моего кабинета. А уж затем, пока не вернется самоконтроль, можешь скулить, пока не надоест. Но лучше сразу включи мозги и слушай, что я буду говорить.
Кэйтлин обожгло это «скулить», но, пожалуй, оно же и вернуло к жизни. Она отпрянула и сквозь слезы ненависти уставилась на шефа. Лицо его было серым, как лунная пыль, глаза ввалились и потускнели. Она шмыгнула носом, вытерла щеки узкой ладошкой и послушно двинулась за Нолланом. Ей показалось странным, что по дороге никто из диспетчеров в пультовой даже не взглянул в ее сторону, как будто снять офицера с дежурства посреди рабочего дня вполне обыденное дело. Неужели все уже знают о ее неудавшейся мести?!
Она шла, понурив голову, предчувствуя неотвратимое наказание. Бог весть какое: в своде законов Эндимион-сити нигде не предусматривалась попытка расстрелять Землю ядерными ракетами. Она готова подчиниться любому решению, вот только как теперь смотреть людям в глаза?
Массивная плита двери кабинета отошла в сторону, пропуская хозяина и его поникшую спутницу.
– Чай, кофе?
Кэйтлин, не поднимая глаз, мотнула головой.
– Ладно, тогда садись.
Девушка повиновалась. Стараясь хоть немного сосредоточиться, она уцепилась взглядом за древний письменный прибор: бронзовую статуэтку неведомого ей силача, силящегося обрушить цепями две мраморные колонны. Ноллан садиться не стал, он вышагивал по кабинету, точно желал убедиться, что тот не стал меньше за прошлую ночь.
– Я признаю свою вину, – отвела взгляд Кэйтлин. – Понимаю, что должна понести наказание.
– И я понимаю, – оборвал ее хозяин кабинета. – За Тэда хотела расквитаться? – жестко произнес он, то ли спрашивая, то ли утверждая.
– Да.
– Думаешь, тебе от такого злодеяния стало бы легче? Эти ракеты выжгли бы все живое в округе на десятки миль. А там, между прочим, обитают люди, ничем не навредившие экипажу «Джеймса Хоукинса», и еще животные, которым и вовсе до наших бед нет дела, – ты едва не убила их всех одним махом! Ни за что ни про что! И, более того, еще много лет никто не смог бы селиться в этих землях. А те, кто по незнанию или по глупости выбрал бы для жизни эту выжженную пустошь, были бы обречены на гибель, мучительную и бессмысленную.
А ты сидела бы здесь, и у тебя в душе ничего бы не шевельнулось. Ты даже не узнала бы, взорвались ракеты или от времени пришли в негодность. Даже этого утешения любого мстителя у тебя бы не было. Ты бы просто нажала кнопку. Если от этого действия тебе становится легче, я подарю тебе целую дюжину кнопок, нажимай все по очереди!
Девушка молчала, сжав губы, внутренне готовая к расплате, но отнюдь не к покаянию.
– Мой сын и его лучший друг и напарник Тадеуш Сикорски многое успели за краткий срок пребывания на Земле, – продолжал Эдвард Ноллан III. – Их экспедиция не была напрасной. У нас есть пробы воздуха, пробы грунта, есть кое-какие познания о быте и нравах туземцев. И еще есть понимание того, что Земля нужна нам, совершенно необходима: без нее нам тут не выжить. Ресурсы почв, завезенных на Луну, практически исчерпаны, вода, очищенная после многократного использования, годится только для технических нужд.
Теперь мы знаем, что там, куда опускался «Джеймс Хоукинс», планета вполне пригодна для существования человека. Более того, нам известно, что там сейчас правит некий Эргез, расправившийся с убийцами наших пилотов. Вместе с ними был уничтожен гнусный изменник Аттила, некогда служивший… – Ноллан кивнул в сторону портрета обаятельно улыбающегося мужчины средних лет в строгом деловом костюме, основателя Эндимион-сити, спасителя человечества, Эдварда Ноллана-старшего. – По многим признакам можно предположить, что Эргез имеет немалый вес в тех землях и желает сотрудничать. Все это, все плоды экспедиции, по сути, дело жизни моего Эдди и твоего Тэда, должно было пойти насмарку, чтобы как-то умерить твою боль.
– Зачем же вы дали мне возможность нажать на кнопку? – еле слышно выдавила Кэйтлин.
– Хотел увидеть, как далеко ты готова зайти.
– Увидели?
– Да, и вполне доволен увиденным. Конечно, не тем, что ты в одно движение готова была уничтожить тысячи людей и, возможно, единственную обитаемую территорию на планете, а тем, что в достижении цели тебя не остановить.
Я принял решение направить на Землю новое посольство. На этот раз прямо к Эргезу. В него вой-дет десантная группа, опытные бойцы, хорошо снаряженные, тренированные. Они будут вести разведку местности, определять боеспособность племен и возможность налаживания с ними дипломатических отношений. Однако главную задачу я намерен возложить на тебя.
– На меня? – удивленно переспросила девушка, моргая заплаканными глазами.
– Да. Ты должна наиподробнейшим образом разобраться в ситуации, наладить отношения с Эргезом, а если не с ним – то с другим туземным лидером, которого можно поддержать и привлечь к сотрудничеству с нами. В перспективе он должен будет обеспечить работу десанта, который займется обустройством земной базы. Ты станешь нашими глазами и ушами на планете. Зоркими глазами и чуткими ушами.
– Но почему я?
Эдвард Ноллан подошел к девушке и смахнул с ее щеки скатившуюся из-под приопущенного века предательскую слезинку.
– Твой вид радует глаз, твой голос приятен для слуха, ты вызываешь сочувствие и желание помочь. И не вызываешь подозрений. Но главное, Кэйт, – он тяжело вздохнул, – ты готова идти до конца.
Глава 2
За железной дверью камеры, именовавшейся в Трактире «каменным мешком», послышались шаги, уверенные, пружинистые, шаги человека, который не сомневается в своем праве свободно расхаживать в этом мрачном узилище. Караульный вскочил, на всякий случай изготовив оружие к бою. Ясное дело, чужому сюда добраться никак невозможно – охрана на входе, охрана в коридоре, но все-таки предосторожность не помешает. Тем более что не так давно другого арестованного в этой же камере прикончили. Быстро, тихо, никто и сообразить не успел. И что с того, что нынче в «каменном мешке» обитает тот самый убийца? Может, где-то в Трактире у него остались сообщники, такие же ловкачи, как он сам? Может, теперь кому-то очень нужно отослать к праотцам этого молчуна по прозвищу Двузубый?
– Стой! Кто идет?! – как полагалось, крикнул часовой, отстраняясь от закрепленного в стене факела, чтобы держаться в тени. Пришедший, напротив, вошел в круг света, поклонился и протянул охраннику записку. У того отлегло от сердца: нежданного гостя в Трактире «Разбитые надежды» знали все. Этот немногословный суровый мужчина, весьма крепкий статью, сколько помнили местные долгожители, помогал Хранителю Знаний и жил там же, в Библиотеке, охраняя сокровища мудрости. Часовой закинул автомат за спину, развернул записку. Он не заметил, как на губах посланца мелькнула чуть насмешливая ухмылка. Но, следует сказать, она появилась на малую долю секунды и тут же исчезла.
– Трактирщик приказывает отвести арестованного на допрос? – зачем-то переспросил караульный.
– Там написано.
– Но я не могу оставить пост. А свободных людей для сопровождения сейчас нет.
– Трактирщик доверил мне сопроводить пленного.
– Тебе? – удивился его собеседник. – Почему тебе?
– С ним желает говорить Библиотекарь.
Нежданный гость безучастно пожал плечами. Столь же добросовестно он мог выполнить команду хозяина перетащить стремянку или перенести ящик с книгами в тайное подземное хранилище.
– Но тогда нужно сообщить коменданту.
– Там внизу его подпись, – все так же безразлично произнес слуга Библиотекаря. Часовой поглядел и, убедившись, что подпись и впрямь подлинная, облегченно кивнул:
– Хорошо, забирай. Когда его ждать обратно?
– Думаю, скоро. Но это не моего ума дело.
Лязгнули засовы, охранник крикнул, приоткрыв дверь:
– Двузубый, выходи!
Тот недобро зыркнул на охраника, на сопровождающего, терпеливо дождался, когда часовой защелкнет сзади на запястьях наручники. Они вышли к подножью утеса, на котором возвышалось старое здание Трактира. Но помощник Библиотекаря не стал подниматься по вырубленным в каменной толще ступеням, прошел мимо, будто и не заметив.
