Вячеслав Шалыгин - Стальная бабочка
Нет, Шершень не считал себя таким уж выдающимся и особо привлекательным. Но в сравнении с окружавшими Маритту грязными тупыми мужланами-вильдерами он, пожалуй, смотрелся вполне себе выигрышно. Все-таки смаглер, высшая каста, к тому же чистокровный землянин… как бы. Легенда была сомнительная, но обычно срабатывала безотказно. Зачастую Шершню удавалось зацепить своим якобы «аутентичным» происхождением даже изнеженных и брезгливых цыпочек-дактианок. Но на Маритту не действовала ни легенда, ни кошелек смаглера, ни его изящные, если сравнивать с вильдерами, манеры. Она воспринимала Шершня прохладно – как делового партнера, не более.
Вот и сейчас, едва очутившись на мостике, вильдерша сразу перешла к делу. Окинув цепким взглядом пространство рубки, она чуть задержалась на облачении капитана. Кресло к тому моменту почти трансформировалось в легкий рабочий скафандр с сервоусилителями, так что со стороны казалось, что Шершень не сидит, а висит. Взгляд Маритты переместился на объемную проекцию будущего трофея, и девица мгновенно все поняла.
– Иду с тобой, – заявила она тоном, не терпящим возражений.
– Исключено, – все-таки возразил Шершень похожим тоном. – Если что-то случится, твои люди погибнут. Ведь, кроме тебя, никто не сумеет разобраться с системами управления моим кораблем. Извини, но им не хватит мозгов.
– Я тоже не смогу, но у тебя для управления есть Вики. – Маритта прищурилась. В ее красивых зеленых глазах мелькнули азартные искорки. – Ты не хочешь делиться призом?
Для вильдерши Маритта была не только удивительно нерадиоактивной, но еще и чересчур сообразительной. Почти как Вики в сравнении с другими корабельными синтетиками. То есть Шершню везло на умных дамочек, но сейчас это было скорее минусом, чем плюсом.
– Я сделаю вам скидку, – понимая, что от Маритты не отбиться, сразу предложил Шершень. – Дай мне двух толковых бойцов.
– Пятьдесят процентов.
– Сам справлюсь, – Шершень вскинул руку и чуть склонил голову. – Десять, и ни процентом больше!
– Двадцать, и по рукам, – Маритта щелкнула пальцами.
В дверях тут же возникли два бойца. «Вики» просканировала пассажиров и окутала одного полупрозрачным виртуальным облачком красного цвета.
– Этого замени, – потребовал Шершень, – слишком радиоактивный. Пятнадцать, за твои чудесные глазки.
– И по литру спирта каждому, – хрипло подсказал оставшийся в рубке боец.
– Весь спирт, какой найдешь на этой посудине, – Шершень указал на изображение трофея.
– Согласен. – Вильдер ухмыльнулся.
– Вот и ладно! – Шершень протянул руку Маритте. – Сговорились?
– Я не соглашалась на спирт. – Маритта нехотя пожала руку Шершню. – Буду следить за вами отсюда.
– Ты следи, а остальных своих бойцов держи в пассажирском отсеке, – согласился Шершень. – Лишней радиации мне тут не надо.
– Нежный какой, – вновь ухмыльнувшись, проронил боец. – За бортом ведь тоже радиация. Пока до шлюза доберешься, полным ртом хапнешь. Может, мы без тебя слетаем?
– Шутки в сторону. – Капитанское кресло окончательно трансформировалось в скафандр, и Шершень встал, а вернее, выпрямился. – За мной. И никаких телодвижений без приказа. Ясно? Маритта, подтверди.
– Слушайтесь капитана. – Маритта строго посмотрела на любителя поухмыляться и на второго бойца, наоборот, мрачного, как грозовая туча. – И осторожно там. Сдохнете – можете не возвращаться.
– Гы. – Первый боец осклабился, оценив шутку командирши. – Заметано. Двинули…
Скафандры у вильдеров были не такие продвинутые, как у Шершня, поэтому в шлюзовой камере троице пришлось подзадержаться – бойцы потратили минут пять, чтобы загерметизировать костюмы и проверить, как они работают. Но дальше заминок не случилось. Вики аккуратно подвела стыковочный модуль к шлюзу жженой посудины, подключилась к аварийной системе «летучего голландца» и без труда активировала его базовую систему жизнеобеспечения. Оказалось, что основные системы корабля вполне поддаются реанимации, только дайте энергию.
– Не, ну так-то еще ничего, – пробурчал мрачный боец, когда троица очутилась внутри корабля. – Воздуха в этот скрипучий случай накачать, и можно летать.
– Замаешься сажу оттирать, – возразил другой вильдер и указал на стены шлюзового отсека. – Выгорело тут все. И дальше выгорело. Полыхало будь здоров!
– В корабле? – засомневался мрачный. – Это бывает, только если все запасы кислорода вдруг выплескиваются внутрь. Иначе быстро все гаснет.
– Откуда тогда эта сажа?
Боец прошел чуть дальше, в просторный главный коридор и похлопал по закопченной стене.
Шершень был полностью согласен сразу с обоими вильдерами, такой вот парадокс. Корабль, если верить диагностике, которую запустила Вики, был по-прежнему герметичен, однако в нем давно иссякла энергия. А без энергии не работали конвертеры, в том числе и воздушные. Но сейчас Вики подала достаточно энергии в бортовую сеть, и оставалось только врубить системы жизнеобеспечения. Другой вопрос – зачем? Особой необходимости в этом Шершень пока не видел.
Второй момент – испорченные интерьеры. Вообще-то мароманнские корабли не горели внутри. В принципе не горели, даже при наличии избытков кислорода. Высокотехнологичные материалы выдерживали чуть ли не звездные температуры. Фактически такие же, какие выдерживала и внешняя обшивка. Однако неведомое пламя все же повредило внутреннюю обшивку, подпортив нехитрые интерьеры. А еще оно уничтожило множество вспомогательных систем, а главное – электронную начинку. Вики не смогла установить контакт с бортовым разумом, и это означало, что он мертв… ну то есть неисправен.
«Так что, даже закачав воздух и оттерев всю сажу со стен, превратить «скрипучего голландца» в рабочее судно не получится. Здесь требуется капитальный ремонт с заменой всех электронных потрохов. В смысле, с заселением всех внутренностей колониями исправных нанороботов. Как ни печально», – размышлял Шершень.
Впрочем, особой печали он не испытывал. Приз и без того был весомым. Да, хотелось маленького чуда: чтобы неисправность оказалось мизерной, посильной для малых ремонтных роботов и программ Вики, но… чудес не бывает. Если даже мароманны, заядлые технари, посчитали, что бросить эту головешку выгоднее, чем буксировать в ремонтный док, значит, все и впрямь безнадежно. То есть трофей годился лишь на конвертацию, и Шершню следовало хорошенько посчитать, окупит ли сданный по условному весу железный утиль затраты на транспортировку.
«Все так, только есть одно маленькое «но», – подумал Шершень, заглянув на мостик. – Здесь загадочного «пожара» не было. Единственный уцелевший отсек с самой важной начинкой. Если мароманны бросили судно, почему они не прихватили его содержимое? Вон те рисунки на стенах, похожие на соты и мозаику, это ведь колонии наноботов. Вот здесь процессорные, а эти оружейные. Получается, все на месте: и, условно говоря, приборы, и вооружение, и вспомогательные системы. Кто-то их отформатировал и оставил лежать бесполезным грузом? Какой в этом смысл? Лишние, что ли? Или мароманны все-таки никуда не уходили с корабля?»
Шершень огляделся. Отсек и впрямь выглядел не тронутым никакими бедствиями и даже ухоженным, словно его обитатели вышли на минуточку по нужде. Для полноты картины не хватало кружки с остывающим чаем на подлокотнике несуществующего капитанского кресла.
– А тут все пучком, как будто и не бросали посудину, – невольно подтверждая сомнения капитана, сказал первый боец. – Может, экипаж до сих пор на борту? Дрыхнут в трюме где-нибудь?
– Нет. – Второй боец постучал по переборке рядом с входом в рубку. – Вот они все где.
Шершень и первый вильдер обернулись. Боец указывал на пятно сажи на стене. Шершень поначалу не понял, что имеет в виду боец, но после того, как сделал два шага назад, увидел, что пятно сажи имеет характерные очертания. Это был контур человека.
– Пока шли сюда, два десятка таких теней насчитал, – сообщил боец.
– Это чем же их спалили? – тихо спросил другой вильдер.
– Рядом с эпицентром ядерного взрыва такие тени остаются. – Мрачный пожал плечами. – Но стрелкового оружия с такими ТТХ не знаю. Вон у смаглера спроси.
– Погодите. – Шершень поднял руку. – Вики, ты оживила память трофея?
– Удалось открыть только базовые данные. Из данных программной оболочки уцелел только капитанский файл. Все остальное восстановлению не подлежит. Все наноботы корабельного разума и вспомогательных систем критически повреждены, восстановить последовательность их сцепок невозможно. Резервные кристаллические носители информации также повреждены сверхвысокой температурой и мощным гамма-излучением.
– Дела-а, – проронил первый вильдер. – Это какое должно быть излучение, чтоб инфокристаллы разрушить. Они ж тверже алмазов.
– Твердость тут ни при чем, – заметил Шершень.
