Игорь Пронин - Чистилище. Побег
Второго Максим заметил краем глаза, пока не отвлекаясь. Он набегал следом, но был еще слишком далеко для прыжка. Бросив кистень на плечо, так, чтобы тяжелая рукоять уравновесила привязанный к крепкой веревке груз, он полез вверх по дереву, на котором висел. Полез – громко сказано, у него в запасе было меньше секунды. И все же успел, подтянув ноги к самой груди, оплести ими ствол и распрямить тело, дотянувшись до нижних веток. Максим тут же повис на них, забрасывая ноги как можно выше. Когти прыгнувшего мута содрали кусок коры, но не дотянулись. И снова Максиму повезло: прыгнувший с разбега второй мут после промаха налетел на первого, развернувшегося, и оба покатились на землю. Вскочили твари мгновенно, но беглец уже забрался еще выше и изготовился, замахнувшись кистенем. Теперь он имел некоторое преимущество.
Они одновременно кинулись к стволу и опять столкнулись, и тогда тот, что бежал первым, покрытый бесцветными волосами, рыкнул на своего приятеля. Это был первый звук, который издали муты, до этого слышалось только хриплое дыхание. Второй, сразу присев перед более рослым хищником, отступил и уставился на Максима ненавидящим взором.
«А могут ли услышать? В Цитадели вряд ли, листья шумят, погасят звук. Но, может быть, Косой обратит внимание? – подумал Максим, готовясь нанести первый удар. – Сосны мешают, ну как назло!»
Сильнее стиснув зубами рог, он ударил по косматой голове ползущего рывками вверх мута. Такой удар уложил бы человека на месте, да и свежеобратившегося тоже. Но с мутами что-то происходило: у них утолщались не только мышцы, но и кости. А уж эти двое на обратившихся совсем не были похожи, эти и родились мутами. Такого может пронять только удар по затылку или по шее, если попасть прямо по позвонкам. Но Максим ударил чуть раньше, чем нужно, и кистень не дотянулся до чувствительных областей. Так что мут лишь крякнул, подался вниз на полметра, прикинул расстояние до жертвы и снова рванул вверх, одновременно заходя с другой стороны ствола. Максим замахнулся, мут тут же спрятал голову, прижался лбом к коре.
«Хитрый! – Максим уверенно, с оттягом, ударил по кисти. Камень, служивший грузом, от души размозжил плоть, так что кровавые клочки полетели в стороны. – Нравится?»
Мут сорвался вниз не от боли, а скорее от неожиданности. С изумлением уставившись на непослушную руку, он озадаченно завыл. На его место тут же прыгнул второй, помельче. Его почти лысую голову украшала длинная черная борода с проседью. Глубоко впиваясь желтыми когтями в кору, используя при этом и руки, и ноги, он легко поднялся вверх, туда, где кистень достал его товарища, и замер. Тогда Максим предпринял контратаку: опасно свесившись вниз, дотянулся все же кистенем до твари. Это едва не кончилось плохо: людоед махнул лапой навстречу, смягчив удар, и попытался захватить оружие. К счастью, его ладони все же немало досталось, она частично утратила чувствительность, а Максим не зевал и тут же выдернул кистень вверх. А потом мут просто съехал по стволу вниз, оставляя когтями длинные белые царапины: товарищ ухватил его за ногу и потянул.
– Хочешь еще? – прорычал Максим, не разжимая зубов, крепко сжимавших рог.
Он почувствовал себя увереннее: отбил уже две атаки! Правда, его положение на раскачивающемся молодом деревце трудно было назвать устойчивым, да и поза была неудобной: ноги следовало держать как можно выше, чтобы не дотянулись длинные руки мутов. Теперь «блондин» лез не так быстро: пальцы разбитой руки его не слушались, и он держался за ствол локтевым сгибом. Улучив момент, Максим бросил взгляд на его приятеля. Бородач, щуплый по сравнению с большинством мутов – наверняка обратившийся! – оказался хитрецом, и теперь, бочком, отступал к яме, которую так и не успел закончить Максим. Там остались лежать тела совсем недавно умерших мелких. Отличная добыча! Вот бы и второй это сообразил – тогда можно было бы попробовать пробежать хоть на сто метров ближе к Цитадели и с другого дерева, повыше, послать сигнал бедствия Косому. Двое мутов не большая беда, и, если зажечь факелы, с ними вполне можно справиться. Но пока к Максиму все ближе подбирался здоровяк.
На какой-то момент он замер, продолжая разглядывать жертву крохотными серыми глазками, и вдруг смачно, всхлюпывая, стал сосать окровавленную кисть. Он был голоден и был согласен на любую кровь.
– А ты сожри свою руку! – посоветовал Максим. – Сожри, тупая тварь! А потом и ноги!
Однако мут, проглотив кровь, предпочел продолжить охоту. Теперь он держался за ствол лишь одной рукой, а раненой прикрывал голову. Максим ударил пару раз по размозженной кисти, но муты чувствуют боль совсем не так, как люди. Тварь только взвизгнула разок и подвинулась еще выше. Такая тактика могла принести гадине успех: ему достаточно было схватить Максима, не важно, за что. Хватку уже не сбросить, и падение с дерева неизбежно. Внизу ему настанет конец. Максим попробовал повторить фокус с ударом по кисти, но мут был готов и опять отмахнулся раненой рукой, которую совсем не жалел. Нужно было предпринять что-то особенное, на раздумья оставались лишь мгновения. И Максим сделал первое, что пришло ему в голову.
Он опять попытался атаковать здоровую руку мута, и тот, кажется, даже с ехидной ухмылкой, снова отбил удар. Но в этот раз Максим лишь использовал отвлекающий маневр и, не вложив в удар кистенем силы, врезал по незащищенной голове гада обеими ногами. Удар вышел на славу, от боли в босых пятках даже в глазах потемнело. Но самое главное – мут сорвался. Когти руки еще продолжали цепляться за ствол, но он повис на них всем своим тяжелым телом и миг спустя полетел вниз.
– Ага! – Максим на миг вытащил рог изо рта и сплюнул на лохматую голову противника накопившуюся слюну. – Меня не возьмешь!
Сидевший на земле мут, несколько ошарашенный ударом и падением, вытер со лба плевок и облизнул пальцы. Потом ноздри его вдруг раздулись, и людоед закрутил головой. Послышалось раздраженное ворчание.
– Да! – подначил его Максим, хотя знал, что тот не поймет. – Да, этот дохлый придурок там жрет, пока ты дерешься! Задай ему!
Мут вскочил и бодрой рысцой направился к яме. Там, не вполне видимый за кустами, присел на корточки его напарник и глодал тонкие косточки мелких. Даже Максим, сквозь собственное тяжелое дыхание, различил хруст. Бородатый так увлекся, что не услышал, как к нему подкрался сзади товарищ. С дерева Максиму было не очень хорошо видно, но, судя по всему, «блондин» начал с крепкого удара по голове, а уж потом вырвал из пасти тощего мута то ли ногу, то ли руку. Пойманный с поличным хитрец злобно рыкнул в ответ, но отскочил и снова присел. Два трупа – хоть на пару минут, а хватит обоим! Максим еще не решил, что делать, но заскользил по испачканному кровью стволу вниз, стараясь не выпускать из глаз людоедов.
Ноги коснулись земли, и он распрямился, почувствовав боль в мышцах живота, которые все время были в напряжении. Что теперь делать? Бежать к Цитадели? У мутов прекрасный слух, и даже если их обоняние сейчас «забито» запахом почти свежих трупов, побег не останется незамеченным. Если пустятся в погоню, то настигнут в два счета, он даже позвать на помощь не сумеет – слишком далеко. Забраться на дерево, которое будет видно Косому? Это было бы правильнее: община придет на помощь. Правда, не сразу. Сначала им надо будет оповестить всех о появлении мутов, выставить боевые посты на стенах Цитадели, и уж тогда, со всей осторожностью… Столько времени Максим мог и не продержаться.
«Была не была! – пронеслась в голове шальная мысль. – Мне почти восемнадцать, а ведь ни одного мута еще не убил! Пока получалось неплохо. Если бы подойти незамеченным, пока они жрут… Но ведь услышат!»
И тут чавканье и хруст, доносившиеся из-за кустов, сменились рычанием и визгом. Муты сцепились из-за какого-то особенно сладкого кусочка? Дядя Толя, когда в Старой крепости рассказывал страшные истории мелким, говорил, что больше всего они любят мозг. Другие взрослые смеялись: «Слушайте больше Толика, он вам расскажет! Муты жрут все!» Низко присев, готовый рвануться со всех ног назад к клену, Максим все быстрее двигался к недорытой могиле. Кусты покачивались, рычание становилось громче. Осторожно отклонив ветку кистенем, Максим увидел катающийся по траве мохнатый, грязный клубок.
Бородач вцепился зубами в разбитую руку «блондина»! Своими, здоровыми, он ожесточенно драл сородичу пузо, и имей он дело с человеком – давно бы выпустил ему кишки. Но у мутов шкуры прочные. Его более крепкий товарищ лупил бородатого кулаком по ребрам и хребту. В исходе боя у Максима сомнений не было: «блондин» одолеет, хоть и не без потерь. Поэтому, не раздумывая, он подскочил к нему сзади и с размаха ударил кистенем в незащищенный затылок. Брызнула кровь, мут дернулся всем телом, и Максим тут же повторил удар, вкладывая в него всю силу. Тварь снова вздрогнула и затихла.
