S-T-I-K-S. Шустряк. Человек с кошкой - Faster
— Ты чего загрузился, — приобняв меня, тихо спросила Яся, — охреневаешь от родственничков?
— Не совсем так, просто не знаю, как к этому относиться.
— Да ладно, никак не относись, ты же, внучок, не разочаруешь старую бабушку, — она пыталась изобразить мерзкий голос, но улыбка не давала, — побежав обниматься с всякими непонятышами?
— Даже не думал, — ответил я.
— Вот и забей, двигаем, куда двигали…
Больше шокирующей информации от Косого не поступало, разве что он, узнав, сколько белого жемчуга побывало в моих руках, и как я им распорядился, лишь улыбнулся, а вот когда я ему предложил одну из двух оставшихся, отказался. Пояснил, что у него даров хватает, и если уж мне так не терпится их потратить, то я могу отдать их любому из группы. Но, увы, это мы уже обсуждали и решили, что либо всем, либо никому, так что они опять остались в общем банке.
С Косым мы расстались утром, при этом все оставшееся время он посвятил Ки, что было ожидаемо и никого не задело, ну, а напарница к повышенному интересу к себе относилась с пониманием, все равно по ночам ей нечем было заняться. Мы за завтраком задержались чуть дольше, после чего, собравшись, как и покинувший нас раньше гость, укрылись скрытом, продолжив намеченный ранее путь.
Проснулся я резко, как это бывало и раньше, но теперь я не слышал гул, состоявший из разных голосов, вместо этого я как будто был совершенно другим существом, видя его глазами отрывки происходящего. Сев на надувном матрасе, я надел ботинки, решив, что продолжать сон бесполезно из-за робко пробивавшейся зари, которую было видно через сетку вентиляционного отверстия палатки. Желание опорожнить мочевой пузырь подстегнуло меня, и я вылез наружу. Роса, скатившись по растревоженной поверхности тента, собралась в несколько капель, неприятно скользнув мне за шиворот.
Потянувшись, я зашагал в дальнюю сторону крыши, где у нас был, так сказать, сортир и, оставив там все ненужное для организма, разминая мышцы рук, направился обратно. Едва выйдя к палаткам и тенту, я увидел Ясю, сидящую на парапете в неестественной позе и полностью обнаженную, что даже для такой эксцентричной натуры, как она, было за рамками. Остолбенев, я не мог понять происходящего, и уже было решил, что по какой-то причине подруга решила покончить с собой, но это совершенно не укладывалось в характер жизнерадостной девушки. «Лунатизм», — пронеслось в голове, — «а почему раньше он ни разу не проявлялся?».
В этот момент девушка развернулась, посмотрела на меня и спросила: “Что-то случилось?”, и тут меня резко пробрало из-за её голоса. А когда она, спрыгнув с парапета, на четырёх конечностях направилась ко мне, я чуть в голос не закричал от удивления.
— Ки? — поинтересовался я, а остановившаяся в странной, совершенно неестественной позе девушка посмотрела мне в глаза и ответила таким же вопросом:
— А ты ждал кого-то ещё?
— Ты на себя посмотри, — тут же выдал я.
Девушка изогнулась, глядя на свой бок, помедлила немного, глянув вниз, после чего еще более странным движением, оттолкнувшись руками, встала во весь рост. На её лице отражалось полное замешательство, а взгляд уперся в собственную грудь, которую она тут же несколько раз сжала рукой, после чего вопросительно подняла на меня взгляд. Это была не Яся, это была её странная, немного уменьшенная пародия — бедер почти нет, слишком худое тело с выглядящей огромной грудью, да и пропорции рук и ног тоже были странноватыми. Единственным, что полностью походило на мою Ясю, было лицо и немного волосы, а так — нескладная голая девушка и все тут.
— Это что еще за блядство? — послышалось из-за спины. — Шустряк, это еще что такое? — помедлив, спросила настоящая Яся.
— Ну, это, походу, новый дар Ки, — слегка стушевавшись, попытался разъяснить ситуацию я, при этом чувствуя себя, как в анекдоте, когда жена внезапно вернулась домой.
— Хрен с ним, с даром, и так ясно, что это не зомбачка, а недоклон меня, ты-то хрен ли стоишь и пялишься на неё? И ты чё стоишь, сиську наминаешь, хочешь повысить удои? — обратившись уже к Ки, добавила Яся.
В руках девушки появилась длинная ночная рубашка, она запаслась такими и на себя, и на Зуун, так что сейчас одна из них пришлась кстати. Сам не поняв почему, развернулся в другую сторону, пока Яся, ругаясь, одевала Ки, и заметил, как из другой палатки вышла Зуун, уже одетая в свой повседневный прикид, а следом и Сарыч. Оба напарника, уставившись на происходящее, через минуту перевели взгляд на меня, требуя разъяснения, но им я повторил то же, что и озвучил Ясе.
— Ки, ты даже не поняла — как? — спросила Зуун у сидевшей на пластиковом стуле фальшивой Яси, пытавшейся поджать ноги так, как это делала Ки, но выглядело это, как выразилась Яся, “стрёмно”.
— Я почуяла, что Шустряк проснулся, сходил по-маленькому, вернулся и остался стоять, повернулась, а у него глаза ошалевшие, как будто элитника с крыльями увидал. Чтобы не будить остальных, решила подойти спросить его, в чем дело, ну, и тут он обратил моё внимание на мой вид.
— Ничего так тебе свезло, — ударив меня по плечу, начал Сарыч, — была одна подруга, теперь две.
— Хрен ему, — ехидно парировала Яся, — меня хватит, и кончай стебаться, вон глянь, я сколько её знаю, в первый раз вижу, чтобы Ки была настолько потеряна.
— Согласен, — поддержал я. — Ки, ты как?
— Непривычно, — односложно ответила она.
— Я слышала о таком даре, он “морфом” называется, — решила сменить тему Зуун, — вот только там обычно максимально меняют черты лица, а чтобы все тело могло изменяться, я не слышала.
— Согласен, — подтвердил Сарыч, — я поначалу подумал, что иллюзия, видел одного умельца, который мог на себя изображение девушки натянуть, но там только оптический обман. А тут, как я понимаю, реальное изменение формы тела, — Ки кивнула, подтвердив его предположение.
— Грудь настоящая, — констатировала она.
— Ага, жамкала ты её с очень удивлённым выражением лица, — поддела Ки Яся.
— Ладно, что и как, разобрались, что делать-то? — поинтересовался Сарыч.
— Я вижу, что у неё активирован новый дар, предполагаю, что его нужно всего лишь деактивировать, — предположил я. — Ки в принципе и сама хорошо осваивалась со своими дарами, а сейчас, как я понимаю, не выходит.
— Нет, —
